Глава 30

 Алана сидела за столом в гостиной Кристофа. Сейчас она так нервничала, что не могла проглотить ни кусочка. И почти надеялась, что Кристоф вернется и с порога заявит:

 — Что же, очередная ложь!

 Должно быть, уходя, он тоже так думал, потому что ни в малейшей степени не казался встревоженным тем, что его должность может оказаться под угрозой. Но возможно, преувеличивал опасность.

 — Хотите принять ванну, госпожа?

 Борису пришлось спросить дважды, прежде чем она наконец его заметила.

 — Нет... я... то есть да.

 Борис мгновенно просиял.

 — Лохань на кухне уже наполнена.

 — На кухне?

 — Мы все там моемся, это самая теплая комната. Но вы будете одна.

 Она чувствовала себя такой грязной, что отказаться не было сил. Если поторопиться, она все закончит до возвращения Кристофа. И комната уже была пуста: большая круглая лохань стояла у печи, кухню наполнял приятный аромат пекущегося хлеба. Хорошо бы смыть все свои тревоги и посидеть в воде подольше, но она не смела медлить и поэтому никогда еще не мылась так быстро. Но оказалось, что недостаточно быстро.

 Хотя она сидела спиной к двери, ветерок, овеявший голые плечи, стал верным признаком того, что кто-то потихоньку открыл дверь. Она оглянулась и пониже опустилась в воду. Конечно, это он. Кто бы еще осмелился на такое?!

 — Возражаешь против моего присутствия здесь? — уничтожающе бросила она.

 — Ничуть, — ответил он, прислонясь к косяку и скрестив руки на груди. На губах играла улыбка.

 Воды было недостаточно, чтобы полностью ее прикрыть, поэтому она прижалась к бортику лохани и, подняв руку, повелительно указала на дверь.

 — Пожалуй, не стоит, — отказался он, но под ее яростным взглядом вздохнул и выпрямился. — Полагаю, некоторое время уйдет на то, чтобы подбить Борису второй глаз за то, что оставил тебя в комнате, набитой ножами.

 — Я все слышал! — завопил Борис из гостиной.

 Она не думала, что Кристоф говорит всерьез, но Борис, похоже, побаивался господина: судя по ледяному сквозняку, слуга выбежал наружу, оставив входную дверь открытой. Кристоф выругался и захлопнул кухонную дверь, оставив Алану одну. Она встала, завернула мокрые волосы в полотенце, потратила всего несколько секунд, чтобы вытереться вторым, и поспешно оделась, прежде чем Кристоф снова появится здесь, к ее полному стыду.

 Она понимала, что не найдет короля в гостиной, в противном случае вряд ли Кристоф стоял бы здесь и глазел на нее. И он был слишком весел, а это, видимо, означало, что король не получал никакого послания. Итак, все вернулось на круги своя, и Кристоф постарается использовать ее, чтобы заполучить Поппи.

 Расстроенная Алана медленно побрела в гостиную. Кристоф не погнался за Борисом и вместо этого поставил стул перед камином, в котором весело потрескивал огонь, а сам встал рядом.

 — Подойди, — велел он.

 — Чтобы ты снова мог меня поджарить? — съязвила Алана.

 — Я не ожидал найти тебя... голой и мокрой. Представить не можешь, как мне хотелось залезть в лохань! Даже сейчас мне трудно отогнать эти мысли.

 Алана задохнулась, прежде чем напомнить:

 — Но у нас договор!

 — И я не собираюсь его нарушать. Такое искушение внове, и его не так легко побороть. Поэтому иди сюда и дай мне занять руки твоими волосами. Тогда я смогу держать их подальше от твоего тела.

 Это отнюдь не побудило ее приблизиться. Но его слова будоражили, заставив понять, что и ей грозит то же искушение.

 — Это не должно случиться снова, — сказала она ему, но на деле напоминала себе о необходимости держаться.

 — Конечно, должно! — ухмыльнулся он. — Отведав наслаждения однажды, нет смысла больше воздерживаться.

 Его дерзость взбесила ее. Так эгоистичен! Сосредоточен исключительно на своих потребностях и желаниях!

 — Тебе легко говорить! Не тебе придется терпеть последствия!

 — Ребенок? — заинтригованно прошептал он, расплываясь в лучезарной улыбке. — Думаю, я бы этого хотел. Я всегда забочусь о своих...

 — Не подождешь немного, пока я сбегаю на кухню за ножом?

 — Спасибо, — расхохотался он. — Это определенно пригасило... искушение. А теперь иди сюда и позволь вытереть тебе волосы. Ты не сможешь выйти наружу, пока они не просохнут.

 Алана на миг застыла:

 — Наружу? Значит, король получил послание Поппи?

 — Да.

 — Почему ты не сказал, что король хочет меня видеть?

 — Он не хочет.

 У нее кружилась голова от столь быстрой смены эмоций, но последние слова ее отрезвили. Она даже не стала задаваться вопросом, почему письмо не разрешило ситуации.

 — Не смотри так грустно, — утешил Кристоф. — У меня хорошие новости.

 — Пусть их сообщит кто-то другой. Мне не нравится твой способ сообщения информации, — проворчала она, но любопытство взяло верх. — Какие новости?

 — Сначала волосы.

 — Видишь, насколько ты несносен?! — прошипела она. — Почему я вообще с тобой разговариваю?!

 Но все же она промаршировала к стулу уселась и немного отодвинулась от спинки.

 — И не смей дотрагиваться до моих волос! Я их сама высушу!

 Алана потянулась к полотенцу, в которое закрутила волосы, но Кристоф ловко его сорвал.

 — У меня есть расческа и еще одно, сухое полотенце.

 — А у меня — тепло камина. Расчешу волосы пальцами.

 — Этот спор тебе не выиграть.

 Его голос не звучал торжествующе. Скорее, деловито. И все же ей хотелось вопить от злости. Он уже схватил несколько прядей, а другой рукой тер их полотенцем, так что она даже не могла подняться, без того чтобы он не потянул ее обратно.

 — Ненавижу тебя, — бросила она нетерпеливо.

 — Вовсе нет. Наоборот, любишь.

 — Да ты понятия не имеешь, как обращаться с дамой! А если бы и имел, все равно остался бы бесчувственным животным!

 — Ай-ай-ай! Что за язык! Думаю, Поппи тебя избаловал!

 Она поджала губы. Пытаться уязвить его абсолютно бесполезно. Но он не попытался и дальше ее дразнить, хотя продолжал осторожно и старательно вытирать волосы, так что Алана потихоньку расслабилась.

 Наконец он опустил волосы ей на плечи, давая почувствовать, какие они сухие и теплые. К этому времени она уже почти дремала, и вся процедура показалась ей настолько чувственной, что она не воспротивилась, когда он поцеловал ее в лоб.

 Но он тут же выпрямился и объявил:

 — Я получил позволение короля сказать тебе правду и отвезти к твоей матери. Одевайся потеплее, Алана моя. Она живет высоко в горах.