• Вайоминг, #1

Глава 31

 Чейз проснулся от звона посуды — кто-то готовил завтрак и варил кофе. Он с досадой посмотрел на все еще темное небо. Когда третьего дня он проснулся в такой же час и выругался, в ответ раздался смех. Все привыкли вставать до зари и работать без отдыха целый день. Он — нет. И все считали его неженкой. И были правы.

 Чейз сам ввязался в это дело, и какой смысл теперь жаловаться? Он бы хотел убедить себя, что это галантность с его стороны — помочь даме, но это было далеко от истины.

 Он почти не видел Джесси, а, отправляясь с ней сюда, надеялся на обратное. Дело у него было самое легкое — охранять водопой, куда пригоняли стадо, и следить, чтобы скот не разбредался. Чейз видел Джесси раза два в день, когда она собирала с холмов заблудившихся коров. К вечеру она так уставала, что они едва могли перекинуться словом, и она тут же у огня валилась спать вместе со всеми. Они ни разу не оставались наедине А по утрам ее вообще никто не видел, даже повар, поднимавшийся первым.

 Чейз сел, вздрогнув от утренней прохлады Одеяло пропиталось влагой и покрылось изморозью А ведь только первая неделя ноября.

 Для чего устраивать фермы в таком холодном месте? Томасу Блэру захотелось осесть именно здесь, и скоту здесь неплохо. А люди привыкли.

 Чашка горячего кофе согреет, решил Чейз, дрожа при одной мысли, что надо вставать. Он посмотрел в ту сторону, где Джесси обычно спала. Никого. Ушла. Рано, как обычно. Почему? Когда мужчины позавтракали и отправились работать, солнце только-только вставало, значит, Джесси исчезла еще в темноте Он как-то спросил ее, куда она уходит, но она перевела разговор на другое.

 Он покачал головой и вспомнил о позапрошлой ночи. После приступа ярости она уже спокойнее, чем можно было ожидать, отнеслась к новому несчастью. Митч Фабер ночью прискакал в лагерь и сообщил, что все коровы, угнанные на север, украдены за день до того, как, предполагалось, они будут на месте. Работники спали, а охранник исчез вместе с ворами.

 — Полный нокаут, — сказал Митч. — Я даже не знаю, чем меня стукнули. Худшее трудно представить, уж лучше бы меня прикончили, чем увели стадо.

 Когда Митч и работники добрались до первого шахтерского городка, чтобы заявить шерифу о случившемся, стало ясно, что все без толку. Воры прекрасно рассчитали время. Они успели распродать всех коров до того, как Митч и работники опомнились. И самое гнусное было то, что стадо распродали тем шахтерам, с которыми Джесси подписала контракт. Агент закупил стадо целиком, разделил его на партии и подготовил к отправке в соседние городки. Он заплатил всю сумму через банк и получил квитанцию. В такой ситуации шериф ни черта не мог сделать. Сам Митч тоже ничего не мог. Агента нельзя было обвинить ни в чем — стадо пригнали из Роки Вэлли, продали ему контракты, украденные у Митча, когда тот был без сознания. Джесси лично не имела дела с этим агентом, и Митч тоже. Так что он не знал ни ее, ни его.

 — И как они могли пронюхать о контрактах? — недоумевала Джесси.

 Она тяжело переживала случившееся, лицо посерело, в глазах застыло недоумение. Чейз понимал, что она чувствует. Он знал, какой большой заем взят ею в банке. И ей теперь нечем расплатиться с долгами и с работниками.

 Но больше всего она рассвирепела, услышав, что сбежал человек, охранявший стадо. Блю Паркер. Митч признался, что Блю вел себя довольно странно во время перегона. Да, Блю знал о контрактах. Еще за месяц перед этим он ходил с угрюмым и недовольным видом. Чейз вспомнил, что именно тогда он сам появился в Роки Вэлли. Джесси тоже вспомнила и кинула в его сторону обвиняющий взгляд. Чейз не понял — он не знал Блю Паркера и только потом обнаружил, что это тот самый парень, с которым он застал ее в первый день. Вероятно, Паркер сговорился с ворами, и было нетрудно догадаться, кто они такие.

 В тот вечер Джесси ничего не стала объяснять Чейзу, проклиная Паркера и Лэтона Бадра. А когда она чуть успокоилась, у Чейза не хватило духу снова заговорить на эту тему. Но его чертовски заинтересовал этот Паркер. Воспоминания о той сцене не давали ему спать…

 Наконец Чейз собрался с духом и отбросил одеяло. Один месяц — и столько всего!

 Он взял чашку кофе обеими руками, чтобы согреть их. Двое мужчин сидели у огня, ели бифштексы и ухмылялись, глядя, как он дрожит.

 — Ты привыкнешь, Саммерз, если поживешь здесь с наше, — сказал Рамзей.

 — Мужайся, дружище. Будет еще холоднее, — добавил, ухмыльнувшись, ковбой средних лет по имени Болди. — Похоже, скоро снег выпадет.

 Чейз заворчал, и работники засмеялись. Их было трое, остальные отправились на перегон с Митчем и Блю. Джесси послала Митча и одного парня в форт Ларами попытаться продать немного мяса, чтобы рассчитаться с работниками. Один уволился из-за того, что Джесси не дала ему выходной на попойку. И ей пришлось ехать с ним на ранчо, чтобы наскрести хоть какие-то деньги. Чейзу так хотелось отдубасить этого ублюдка, но это дело Джесси, и, если он сунет нос, ей не понравится.

 Чейзу отчаянно хотелось помочь ей в свалившейся на нее новой беде. Дьявол! Он отдал бы все до последнего цента, если бы она только согласилась принять его помощь.

 — Кто-нибудь говорил сегодня утром с Джесси? — осторожно спросил он, принимая тарелку с едой.

 Болди покачал головой, не отрываясь от бифштекса.

 — Я проснулся, когда она уже уехала. Так что увидел только хвост лошади.

 — А в какую сторону она поехала?

 — Она собиралась на запад, к холмам. И сказала, что вернется через несколько дней, — объяснил Рамзей. Болди пожал плечами.

 — Если она собралась так далеко, видно, заночует в хижине. Жаль, что она мне не сказала. Я же был там вчера, оставил кое-какие запасы. И мог бы сделать, что надо, и ей незачем было бы ехать.

 Чейзу стало очень тоскливо от мысли, что он не увидит Джесси несколько дней…

 — Рамзей, давай я поеду сегодня, — неожиданно вырвалось у него.

 Рамзей удивленно посмотрел на Чейза. Оба работника знали, что он еще не совсем оправился после раны.

 — Ты уверен, что справишься?

 — Некоторые молодые коровы так и норовят выбиться из стада, — добавил Болди.

 — Я думаю, справлюсь, — уверенно сказал Чейз — И потом — мне надо размяться. Я и так слишком долго отдыхал.

 — Тогда конечно, — согласился Рамзей.