- Семейство Мэлори, #6
Глава 9
В комнате воцарилась прямо-таки гробовая тишина. Все ошеломленно уставились на замок, словно под их взглядами дужка сама собой могла подняться. Первым опомнился Джейми, в свое время повидавший и не такие сюрпризы.
— Насколько я понимаю, ключа ни у кого нет? — сухо справился он.
Под бумагой оказалось нечто вроде футляра из толстой кожи, разделенного на три треугольных клапана. На конце каждого висела металлическая петля, продетая в дужку замка. Все три сходились в самой середине. Кожа выглядела очень старой, а сам замок был покрыт слоем ржавчины. Очевидно, внутри лежала весьма древняя вещица. Предчувствия Эми в который раз оправдались, и Подарок действительно был как-то связан с Анной Мэлори.
Однако по-прежнему оставалось неизвестным, кто положил его в гостиную и что там, внутри. По форме — обычная книга, но кому придет в голову так старательно ее запирать? Вполне возможно, что это просто шкатулка, в которой лежит что-то очень ценное, указывающее, по мнению Эми, на истинных предков Анны. Почему Джейсон так боится узнать правду?
Эми попыталась заглянуть под один из клапанов, но он слишком плотно прилегал к содержимому, а кожа была чересчур толстой.
— Должно быть, тому, кто принес его сюда, не слишком хотелось облегчить нам жизнь, приложив ключ, — вздохнула Эми.
— Кожа была разрезана, чтобы обернуть подарок, — возразил Дерек, — ничего не стоит таким же образом ее разрубить.
— Совершенно верно, — согласился Джейми и, наклонившись, вынул из-за сапога зловеще-острый кинжал.
Энтони, разумеется, немедленно поднял брови, на что Джейми тут же ответил, пожав плечами:
— Привычка — вторая натура.
— Совершенно верно, недаром ты в своей бурной юности посещал портовые заведения самой дурной репутации и дрался с каждым, кто на тебя не так посмотрит. Ах, сколько виски выпито, сколько крови пролито…
— Итак, мы стираем грязное белье на людях, выносим сор из избы или пытаемся открыть эту чертову штуку? — взорвался Джейми.
— Конечно, старина, конечно, — хмыкнул Энтони. — Берись за оружие.
Кожа оказалась куда жестче, чем они думали. Лезвие никак не могло проникнуть под клапан. Наконец она подалась скорее благодаря силе Джейми, чем остроте лезвия, и замок слетел с петель. Джейми вручил сверток Эми, предоставляя ей честь первой взглянуть на то, что было внутри. Та, не тратя ни минуты, откинула клапаны и вынула… книгу. Да-да, настоящую книгу, переплетенную в сафьян и без заглавия. Оттуда выпал сложенный пергамент и спланировал на пол. Он, как и страницы книги, пожелтел от времени.
Сразу с полдюжины нетерпеливых рук протянулись за ним. Дерек успел первым, подхватил листок и, наспех просмотрев, объявил:
— Господи Боже, Эми, ты уж точно знаешь, как разорить мужчину! Надеюсь, Джереми, ты не поставил слишком много?! Иначе ты пропал! Она права. С начала и до конца. Кайтесь, маловеры!
Джереми весело отмахнулся:
— Деньги ей ни к чему, она и так богата! Для Эми главное — заключить пари и выиграть, остальное не важно. Да кто согласится поставить больше чем пару фунтов? Все равно Эми еще ни разу не осталась в проигрыше. Чертовски ей везет, не находишь? Неплохо бы, пожалуй, свозить ее как-нибудь на скачки. Готов поклясться, она оставит старину Перси далеко за бортом и утрет ему нос, а уж игрока удачливее во всем Лондоне не сыскать.
Перси был старым приятелем семьи, по крайней мере молодого поколения. Он дружил с Николасом, Дереком да и Джереми, когда Дерек взял вновь обретенного кузена под свое крылышко.
— Дерек Мэлори, если сию же минуту не скажешь, что в этом письме, — пригрозила Реджи, — я тебя лягну, да так, что неделю ходить не сможешь!
Она и Дерек были не столько кузенами, сколько настоящими братом и сестрой. После смерти матери Реджи они воспитывались вместе, и он настолько привык к пинкам, толчкам и щипкам, что тут же ответил, боясь немедленного возмездия за медлительность:
— Это дневник, который они писали вдвоем. Собственную историю. Как мило с их стороны, если учесть, что в живых не осталось никого, кто знал их. По-настоящему знал. Жаль, что дневник не попал нам на глаза раньше. Где же он все время хранился?
Он торжественно вручил пергамент Реджи, которая и принялась читать вслух:
"Нашим детям и детям их детей.
Этот дневник может явиться для вас сюрпризом, а может, вы даже не обратите на него внимания. Обо всем, что здесь содержится, мы предпочли умолчать, и даже наш сын не посвящен в тайну. Кроме того, мы не уверены, что у нас будут другие дети и что мы должны быть с ними до конца откровенными.
Поверьте, уговорить моего мужа доверить свои мысли бумаге было нелегкой задачей, потому что он считает, что не может выразить полностью свои чувства в дневнике и что посторонним ни к чему знать о том, что творится у него на сердце. В конце концов мне пришлось пообещать, что я не стану читать его часть рукописи, дабы он мог свободно излагать свои соображения и владеющие им ощущения. Супруг мой не желает, чтобы я как-то комментировала его заметки, соглашалась или не соглашалась или, не дай Бог, подшучивала над ними. Он дал мне такую же клятву, а когда наш труд будет закончен, мы надежно запрем его под замок, а ключ выбросим.
Итак, мы оставляем вам дневник, чтобы вы прочли его не торопясь и спокойно, а ваше воображение довершит остальное. Скорее всего нас к тому времени уже не будет на этом свете, и мы не сумеем объяснить мотивы наших поступков и не вполне честное поведение по отношению к людям, которые могли причинить нам зло. И предупреждаю: если вы считаете нас кем-то вроде ангелов, неспособных на дурное деяние, дальше читать не стоит. Мы всего лишь люди, простые смертные, со всеми недостатками и страстями, присущими роду людскому. Не судите нас. Просто по возможности учитесь на наших ошибках.
Анастасия Мэлори».
Эми, просияв от восторга, прижала дневник к груди. Она, как всегда, на высоте! Пусть только скажут, что она сходит с ума или полна дурацких предрассудков! Теперь Уоррен прикусит язычок!
Глаза ее блестели, щеки пылали. Ей хотелось немедленно начать чтение, но остальные по-прежнему обсуждали письмо.
— Анастасия? — недоуменно повторил Энтони. — В жизни не слышал, чтобы бабку так называли. Тут что-то не так.
— Ошибаешься. Анастасия — имя не английское в отличие от Анны, — заметил Джейми. — Явная попытка скрыть правду, если хочешь знать.
— Но какую правду? — вмешался Дерек. — Анастасия, вполне вероятно, имя испанское.
— Или нет, — вставил Тревис. Конец спорам положил рассудительный Маршалл.
— Не пойму, о чем тут размышлять, — удивился он, — когда мы все можем прочесть. Итак, кто первый?
— Эми, разумеется, — великодушно предложил Дерек. — Она заслужила это право своей проницательностью и даром предвидения, но я все же хотел бы докопаться, кто именно оставил дневник на столе да еще и позаботился завернуть его в бумагу, вместо того чтобы просто отдать отцу.
— Возможно, он все эти годы пролежал где-то на чердаке и никто об этом не знал, — задумчиво протянула Реджи.
— Скорее всего, — согласился Дерек. — Черт, этот дом такой огромный, что даже я не знаю всех укромных местечек, хотя и вырос здесь. Помнишь, Реджи, как мы с тобой носились по всем закоулкам?
— Почти все мы родились и воспитывались здесь, дорогой мальчик, — справедливо заметил Энтони. — Но ты прав, здесь есть где спрятать хоть целого слона. А когда ты молод, в тебе кипят порывы первооткрывателя. Правда, все зависит от того, что ты считаешь интересным. Вряд ли мальчишка остановит взгляд на какой-то старой книге.
Эми, не в силах больше вынести неизвестности и справедливо считая, что вот-вот лопнет от любопытства, жалобно попросила:
— Я согласна читать его вслух, если не хотите спать. Кто останется и послушает?
— С удовольствием. Глава-другая на ночь не помешает, — вызвался Маршалл и поспешил найти кресло поудобнее.
— Дневник такой толстый, что мы до самого Рождества не успеем узнать, что в нем, — пожаловался Уоррен, усаживаясь на диван и притягивая к себе Эми.
— Как удачно, что времени у нас хватит, — ухмыльнулся Джереми.
— Да после такого вступления никакой сон не возьмет, — проворчал Джейми. — «Не судите нас. Просто по возможности учитесь на наших ошибках». Чертовски интригующее начало.
— А не лучше ли нам разбудить старших? — предложил Энтони.
— И то верно, — кивнул Джейми. — Иди наверх, а я тем временем разыщу бутылочку бренди. Предчувствую, что ночь окажется чертовски долгой.
