Глава 21

 – Черт возьми, опять эта духота! - раздраженно думал Джон Уэйкфилд, садясь за письменный стол, чтобы просмотреть утреннюю почту. Стояла зима, и погода была не такой жаркой, как в то время, когда он впервые оказался в этой мерзкой стране, но всю последнюю неделю невыносимо парило, хотя не выпало ни капли дождя. Проклятый климат до смерти осточертел Джону.

 И к тому же не дает покоя желание поскорее увидеться сегодня вечером с Карин Хендрикс. Милая, прелестная Карин. Джон возблагодарил свою счастливую звезду за то, что позволил Уильяму Досону вытащить его в оперный театр на прошлой неделе. Иначе он не познакомился бы с Карин.

 Ледяной озноб прошиб Джона при мысли о том, в каком аду он существовал первые три месяца своего пребывания в Египте. Но все изменилось с тех пор, как пришло письмо от Крисси, - и удача вновь улыбнулась ему.

 Громкий стук прервал его раздумья.

 – Кто там? - рявкнул он.

 Дверь распахнулась, и в душную клетушку, служившую ему кабинетом, вошел сержант Таунсон, представительный мужчина, почти вдвое старше Джона, с ярко-рыжими курчавыми волосами и такими же усами.

 – Там, на улице, араб. Хочет увидеть вас. Говорит, дело чрезвычайной важности.

 – Они всегда так говорят, сержант. Насколько я понимаю, мы здесь для того, чтобы поддерживать мир и порядок, но неужели эти люди не могут обращаться со своими дурацкими сварами к кому-нибудь другому?

 – Вы правы, сэр. Чертовы дикари не понимают, что мы здесь лишь затем, чтобы лягушатники держались подальше. Мне впустить его?

 – По-видимому, придется, сержант. Дьявол…, как же я буду рад, когда смогу убраться из этой страны.

 – Вы читаете мои мысли, сэр, - согласился Таунсон и неторопливо вышел.

 Через мгновение, услышав тихий скрип закрывшейся двери, Джон поднял глаза и увидел шагавшего к его столу необычайно высокого араба. Джон еще не встречал туземцев такого роста.

 – Вы Джон Уэйкфилд? - спросил молодой человек, гордо глядя на хозяина кабинета.

 – Лейтенант Уэйкфилд, - поправил Джон. - Могу я узнать ваше имя?

 – Оно не имеет значения. Я пришел получить награду, обещанную за возвращение вашей сестры.

 Еще один, уныло подумал Джон. Сколько их, охочих до денег мерзавцев и воров, уже прошло перед его глазами! Он потерял счет людям, надеявшимся разбогатеть без особых трудов, но все они смущались и несли чушь, стоило ему объяснить, что, прежде чем платить, он должен проверить достоверность сообщенных ими сведений. Он уже не раз отправлялся в бессмысленные экспедиции по городу и пустыне, но всегда возвращался ни с чем.

 Даже прочитав письмо Крисси, переданное поспешно исчезнувшим молодым туземцем, он не оставил своих поисков. Хотя она и писала, что счастлива, Джон считал своим долгом убедиться в этом лично. В конце концов, возможно, все это ложь, и Кристину просто вынудили написать письмо. Заветным желанием Джона было отыскать человека, который похитил Кристину и вместо того, чтобы жениться на ней, сделал ее своей любовницей. Уж Джон смог бы заставить негодяя повести сестру под венец!

 – Разве вы не хотите вернуть свою сестру?

 – Прошу прощения, - извинился Джон. - Я задумался. Вы знаете, где находится моя сестра?

 – Да.

 Этот араб вел себя по-другому. Не колебался, не отводил глаз, как остальные. Джон почувствовал слабый проблеск надежды.

 – Откуда мне знать, что вы говорите правду? Меня слишком часто обманывали.

 – Могу я задать вопрос?

 – Конечно.

 – Откуда мне знать, что вы отдадите мне деньги, после того как я отведу вас к вашей сестре?

 – Хороший вопрос, - мрачно кивнул Джон и, открыв нижний ящик стола, вынул оттуда небольшой тяжелый мешочек.

 – Это золото лежит здесь с того дня, как похитили мою сестру. Можете пересчитать, если хотите. Вы получите все, что я обещал, если говорите правду. Деньги мне не дороги. Я хочу только одного - вновь увидеть Кристину. - Джон помолчал, изучая лицо молодого араба:

 – Скажите, откуда вы знаете, где моя сестра?

 – Она жила в моем лагере.

 Джон так быстро вскочил, что уронил стул.

 – Вы - тот человек, который увез ее?

 – Нет, - просто ответил араб, не отступая под свирепым взглядом синих глаз.

 Поняв, что нет причины впадать в ярость, Джон немного успокоился.

 – Далеко ли до вашего лагеря?

 – Нам не придется никуда ехать.

 – Но тогда…

 – Ваша сестра здесь.

 – Здесь?!

 – Мы ехали много дней. Она уснула прямо на коне. Вы можете увидеть ее из окна.

 Джон ринулся к выходившему на улицу окну и тут же гневно обрушился на араба:

 – Вы лжете! Там никого нет, кроме арабского мальчишки! Чего вы ожидали добиться подобными уловками?

 – А…, вы, англичане, так недоверчивы! Неужели вы ожидали увидеть свою сестру одетой, как она одевалась раньше? Она жила в моем племени и носила арабское платье. Выйдите на улицу и убедитесь, что я говорю правду, - пожал плечами араб и, повернувшись, направился к двери.

 Это слишком просто, чтобы быть обманом, подумал Джон. Все, что от него требуется, - это спуститься вниз и посмотреть. Так почему он до сих пор медлит у окна?

 Захватив мешочек с деньгами, Джон последовал за арабом.

 Оказавшись на залитой солнцем улице, Джон подбежал к лошадям, привязанным к столбу перед домом, и остановился перед вороным арабским скакуном с шелковистой шерстью, на котором неподвижно сидел одетый в черное, покрытый пылью всадник. Если это очередной обман, он способен разорвать негодяя на куски!

 Но так легко узнать, Крисси ли это. Достаточно поднять черную куфью, скрывающую лицо.

 В этот момент лошадь переступила с ноги на ногу, и спящий седок начал валиться на землю. Джон едва успел подхватить его. Куфья откинулась назад, открыв грязное, покрытое следами слез лицо, которое Джон узнал бы где угодно.

 – Крисси! О Боже, Крисси! Кристина на мгновение открыла глаза и, прошептав имя Джона, обмякла, опустив голову на плечо брата.

 – Она не спала два дня и две ночи и всего лишь нуждается в отдыхе.

 Джон обернулся к молодому человеку, вернувшему ему сестру:

 – Прошу прощения за то, что сомневался в вас. Я буду вам вечно благодарен за то, что вы сделали. Возьмите деньги, они ваши.

 – Я счастлив, что смог оказать вам эту услугу. Когда Кристина проснется, передайте ей, что я желаю ей счастья.

 Вскочив на коня, он взял поводья и вороного скакуна и поехал прочь.

 Джон взглянул на Кристину, мирно спавшую у него на руках. Благодарение Богу, они опять вместе! Пусть Создатель поможет ему вознаградить сестру за все страдания, которые она претерпела!

 Джон внес Кристину в дом и, не отпуская ее, уселся в кресло напротив стола сержанта.

 – Лейтенант! Она что, потеряла сознание на улице? Лучше положить ее на пол, сэр. Ее бурнус весь в пыли, и ваш мундир испачкался!

 – Прекратите дурацкую болтовню, сержант! Ничего подобного я не сделаю! Зато объясню, что требуется от вас: велите доставить мой экипаж к парадной двери. Потом можете сообщить полковнику Бигли, что меня не будет весь день.

 – Не будет? Но что, "если полковник спросит, почему?

 – Передайте ему, что я нашел свою сестру, и должен отвезти ее домой. Вы способны выполнить это поручение, сержант?

 – Да, сэр. Но не хотите же вы сказать, сэр, что это ваша сестра?

 Сержант немедленно пожалел о сказанном, увидев ледяной блеск в глазах лейтенанта Уэйкфилда.

 – Немедленно велите доставить сюда мою карету, сержант! Это приказ!

 Джон добрался до дома лишь к полудню. Ему удалось открыть дверь, не потревожив Кристину, но когда молодой человек направился к комнате для гостей, на пороге гостиной появилась его домоправительница миссис Грин.

 – Что это, позвольте спросить, вы делаете дома в середине дня, Джон Уэйкфилд? Что это такое? - неодобрительно осведомилась она.

 – Моя сестра.

 – Ваша сестра? - потрясенно повторила миссис Грин. - Значит, это та девочка, ради которой вы перевернули небо и землю?! Почему же вы сразу не сказали? Да не стойте же, несите ее в спальню.

 – Именно туда я и направлялся, когда вы остановили меня, миссис Грин, - пояснил Джон и, войдя в комнату, где были разложены вещи Кристины, осторожно положил ее на постель.

 – Она больна? Как вы ее отыскали?

 – Ей просто нужно отоспаться, вот и все, - ответил Джон, с любовью глядя на Кристину. - Не могли бы вы снять с нее эту грязную одежду, чтобы сестре было удобнее? Только не будите ее.

 – В таком случае вам лучше помочь мне. Поддерживая сестру, Джон заметил стиснутый в ее кулаке листок бумаги и, осторожно разжав судорожно сжатые пальцы, бросил записку на ночной столик. Они вместе стащили с девушки бурнус и туфли. Кристина лишь однажды открыла глаза, но тут же опять заснула.

 Экономка и Джон вышли, прикрыв за собой дверь. Подойдя к поставцу, Джон молча налил в бокал виски и опустился в свое любимое мягкое кресло.

 – Что с этим делать, сэр? Выбросить? - спросила миссис Грин, подымая пропыленный насквозь бурнус Кристины.

 Джон задумчиво взглянул на почтенную даму, стоявшую на пороге:

 – Просто уберите его куда-нибудь. Кристина сама решит, что с ним делать.

 Он решил как можно скорее вернуться с сестрой в Англию. Сколько страданий принес им Египет! Но сейчас, когда Крисси вернулась, они вновь смогут быть счастливы. Но почему же Кристина оставила человека, которого, по ее словам, любила? Она писала, что останется с ним, пока будет нужна ему. Неужели причина в этом? Неужели негодяй похитил ее, использовал и вышвырнул вон, решив к тому же еще и получить награду? Крисси писала, что любит его. Как же она, должно быть, страдает!

 Осушив бокал, Джон поднялся и прошел через маленькую гостиную в такую же крохотную кухоньку, где увидел склонившуюся над плитой миссис Грин.

 – Я должен уйти на часок, миссис Грин, - предупредил он. - Вряд ли моя сестра проснется, но если она все-таки встанет, скажите, что я должен был уйти, чтобы отказаться от назначенного свидания, и скоро вернусь и сделаю все, что она захочет.

 – Но ваш обед?!

 – Поем, когда вернусь, - бросил Джон, беря яблоко из вазы с фруктами.

 Дом майора Хендрикса был недалеко, и Джон надеялся застать Карин дома и объяснить, почему он не сможет прийти вечером.

 Карин была всего на год младше Джона и приехала погостить к дяде, майору Хендриксу. Она жила в Англии, а ее мать была наполовину испанкой. Больше Джон ничего не знал о ней, кроме того, что она ему очень нравится.

 Карин, с ее шелковистыми черными волосами и темными как ночь глазами, тоже походила на испанку. Фигура у нее была стройная, но там, где надо, достаточно округлая. Джон так ждал этого вечера…, но теперь придется отменить их встречу. Он очень надеялся, что Карин его поймет.

 Джон постучал в дверь скромного жилища майора. Через несколько секунд на пороге появилась молоденькая девушка и приветливо улыбнулась ему. Джон ошеломленно моргнул. Девушке на вид лет шестнадцать - семнадцать, однако…

 – Карин?

 Незнакомка весело рассмеялась:

 – Не вы первый, лейтенант! Я Эстелла, сестра Карин. Входите, пожалуйста!

 – Не знал, что у Карин есть сестра. Вы похожи как две капли воды.

 – Знаю, знаю, но мы не близнецы. Карин на пять лет старше, и отец всегда говорит, что мы с ней - точные копии матери в молодости. Наша мать еще очень красива, так что нам приятно знать, как мы будем выглядеть в будущем. - Девушка звонко рассмеялась, но тут же с деланным смущением опустила глаза:

 – Простите. Все считают меня ужасной болтушкой. Вы хотели видеть Карин, лейтенант…

 – Джон Уэйкфилд, - коротко поклонился Джон. - Да, мне хотелось бы поговорить с ней, если возможно.

 – Конечно! Она в своей комнате, отдыхает. Невыносимо жарко, вы не находите? Мы не привыкли к такому. С ума можно сойти, правда? Значит, вы и есть тот самый Джон Уэйкфилд? - повторила она, оглядывая его с головы до ног. - Карин постоянно рассказывает о вас, и вижу, она нисколько не преувеличила.

 – Вы действительно очень откровенны, мисс Эстелла.

 – Да, я считаю, человек должен говорить то, что думает.

 – Подобные воззрения могут довести вас до беды, - весело заметил Джон.

 – Знаю. Но я люблю шокировать людей. Хотя вижу, что вас мне не удалось шокировать. Должно быть, вы привыкли к комплиментам дам, - лукаво бросила Эстелла.

 – Не совсем. Я привык говорить комплименты, а не слышать их в свой адрес, - рассмеялся Джон.

 – Сказано, как подобает истинному джентльмену. Но вы опять позволили мне разболтаться. Пожалуйста, подождите в гостиной, а я пойду и предупрежу Карин, что вы здесь.

 – Благодарю, мисс Эстелла. Был очень рад с вами познакомиться.

 – Определенно могу сказать то же самое и о вас, лейтенант Уэйкфилд. Уверена, что мы еще встретимся, - добавила девушка перед тем, как исчезнуть.

 Через несколько минут в дверях появилась Карин, такая же прекрасная, какой ее представлял Джон.

 – Я думала, сестра разыгрывает меня, когда сказала, что вы здесь, - удивилась она. - Она вполне способна на такое. Но почему вы пришли так рано, лейтенант Уэйкфилд?

 – Карин…, я знаю, это лишь наша вторая встреча, но, пожалуйста, не можете ли вы называть меня Джоном? - умоляюще шепнул он, вкладывая в просьбу все свое юношеское обаяние.

 – Хорошо, Джон, - улыбнулась девушка. - Но что привело вас сюда?

 – Не знаю, с чего начать, - вздохнул Джон, отворачиваясь от пытливого взгляда, и, подойдя к окну, выглянул на улицу, сцепив руки за спиной.

 – Вы прожили в Египте всего месяц, Карин, и, наверное, ничего не знаете об исчезновении моей сестры.

 – Знаю. Дядя рассказал обо всем, когда я упомянула, что познакомилась с вами.

 – Кристину похитили прямо из ее комнаты в первую же ночь после приезда. Мы были очень близки. Я искал ее повсюду, едва не потерял рассудок, но сегодня ее вернули мне.

 – Джон, но это прекрасно! Я так рада за вас! Она здорова?

 Обернувшись, Джон увидел в глазах девушки искреннюю радость.

 – Кажется, да, но я еще не имел возможности поговорить с ней. Она провела в седле почти неделю и смертельно устала. Сейчас Крисси спит. Я хотел рассказать вам первой, чтобы вы поняли, почему я не смогу прийти сегодня в оперу. Я должен быть рядом с сестрой, когда она откроет глаза.

 – Конечно, я вас понимаю и благодарю за то, что вы все мне объяснили. Могу я чем-нибудь помочь?

 – Вы очень добры, Карин. Возможно, через несколько дней вы захотите навестить ее. Ей, вероятно, будет тяжело вновь привыкнуть к цивилизации. Молю Бога, чтобы она сумела забыть все свои ужасные испытания.

 – Уверена, что со временем все устроится, Джон, - кивнула Карин.

 – Я тоже надеюсь на это.

 

***

 

 Кристина проспала двенадцать часов. Была уже почти полночь, и Джон нетерпеливо мерил шагами гостиную. Ему так много нужно узнать! Он не хотел набрасываться на сестру с вопросами, как только та очнется, но все-таки ему необходимо получить ответы! Осталась ли его Крисси прежней или же последние четыре месяца сильно изменили ее?

 Джон подошел к двери спальни и тихо приоткрыл ее. Но Крисси по-прежнему лежала на боку, свернувшись клубочком и подложив руку под голову. Джон медленно вошел и в который раз за сегодняшний вечер встал у кровати, глядя на сестру. Она совсем не похудела и выглядела здоровой, хотя была вся в грязи. Блузка и юбка Кристины, хотя и простого покроя, какие носили египетские женщины, были сшиты из прекрасного зеленого бархата и отделаны тонким кружевом. Она выглядела как арабская принцесса.

 Кристина писала, что ни в чем не нуждается. Тот, кто ее похитил, действительно заботился о ней. И это делало загадку еще более непостижимой, поскольку Джон был не в силах понять, как мужчина, которому выпало счастье заполучить такую женщину, как его сестра, мог с ней расстаться. Кристина обладает такой необычной красотой! Есть в ней нечто такое - не поддающееся описанию, но ошеломляющее, - что отличает ее от всех остальных женщин, которых называют красивыми.

 Кристина неожиданно открыла глаза и недоуменно моргнула, очевидно, не понимая, где находится.

 – Все хорошо, Крисси, - сказал Джон, садясь на кровать. - Ты дома.

 Она посмотрела на него, и вдруг глаза ее наполнились слезами, и она бросилась ему на шею, прижимаясь к брату с такой силой, словно от этого зависела ее жизнь.

 – Джон! О, Джонни, обними меня! Скажи, что это всего лишь сон…, что ничего не случилось, - всхлипывала она.

 – Мне очень жаль, Крисси, но я не могу сказать тебе этого…, хотя и очень хотел бы, - пробормотал Джон, обняв сестру. - Но все будет хорошо, вот увидишь!

 Он молча дал ей выплакаться у него на груди. Когда Кристина перестала всхлипывать, Джон немного отстранил ее и откинул волосы с ее мокрого лица.

 – Немного лучше?

 – Я бы не сказала, - слабо улыбнулась девушка.

 – Почему бы тебе не умыться, пока я раздобуду что-нибудь поесть, а потом мы сможем поговорить.

 – Единственное, чего я по-настоящему хочу, - это полежать несколько часов в горячей ванне. Все это время я купалась в холодной воде.

 – Это подождет. Сначала нам нужно поговорить.

 – О, Джон, я не хочу говорить об этом…, только забыть.

 – Понимаю, Крисси. Но есть вещи, которые мне необходимо знать. Будет лучше, если мы поговорим сейчас, и потом оба сможем все забыть.

 – Хорошо…, думаю, ты прав, - Кристина встала и оглядела комнату:

 – Дай мне минуту, чтобы…

 Она осеклась, увидев на столе смятый клочок бумаги, брошенный Джоном.

 – Как это попало сюда? - гневно вскинулась она.

 – Что с тобой, Крисси? Я вытащил его из твоей руки, прежде чем уложить тебя в постель.

 – Но я думала, что выбросила…

 Она, нахмурившись, повернулась к брату.

 – Ты прочел эту записку?

 – Нет. Почему ты так расстроена?

 – Можно сказать, что это моя отставка, - небрежно бросила Кристина, но глаза ее потемнели от ярости. - Только все это не имеет значения. Так как насчет еды?

 После ужина Джон налил два бокала хереса, принес один в столовую, вручил его Кристине и, усевшись напротив, вытянул ноги, пристально глядя в лицо сестры.

 – Ты все еще любишь его?

 – Нет…, ненавижу, - поспешно ответила она, не поднимая глаза от своего бокала.

 – Но всего лишь месяц назад…

 Кристина, подняв голову, свирепо сверкнула глазами:

 – Это было до того, как я узнала, насколько он жесток и бессердечен.

 – Именно поэтому ты и оставила его?

 – Оставила? Он прогнал меня! Прислал записку, в которой признался, что больше не желает меня и хочет, чтобы до его возвращения я покинула лагерь. Он даже не нашел мужества сказать мне это в лицо!

 – И теперь ты возненавидела его?

 – Да! Ему были безразличны мои чувства! Я думала, что люблю его, и надеялась, что со временем он тоже полюбит меня! Но теперь я поняла, какой была дурой! Ему даже все равно, ношу ли я его ребенка!

 – О Господи, Крисси! Он изнасиловал тебя!

 – Изнасиловал? Нет, сказать по правде, он никогда меня не насиловал. Мне казалось, я все объяснила тебе, Джон, в том письме, которое я тебе послала. Я отдалась ему по доброй воле, именно поэтому я просила тебя о прощении.

 – Я, по-видимому, так и не смог смириться с этим. Не хотел верить. Но, Крисси, если он не принудил тебя, значит, ты с самого начала не противилась?

 – Ошибаешься! - негодующе вскричала Кристина, пытаясь оправдаться. - Противилась изо всех сил!

 – Так, значит, он тебя все же изнасиловал? Кристина пристыженно опустила голову:

 – Нет, Джон, ни разу. Просто у него хватило терпения не спешить и медленно пробудить мое тело к жизни. Пожалуйста, пойми, Джон, я ненавидела его и в то же время желала. Он зажег во мне пламя, о существовании которого я и не подозревала. Он сделал меня женщиной.

 Она снова начала плакать. Джон почувствовал себя последним негодяем - как он мог винить сестру в том, над чем она не властна? Но почему Крисси защищает этого ублюдка?

 Перегнувшись через стол, он приподнял ее лицо и заглянул в мокрые голубые глаза.

 – Успокойся. Все в порядке. Здесь нет твоей вины. Это все равно, как если бы он взял тебя силой.

 – Я отбивалась, но каждый раз повторялось одно и то же. Я даже пыталась сбежать, но он пригрозил найти меня и избить, если это повторится. Поначалу я смертельно боялась его, но потом, со временем, страха почти не осталось. Однажды я случайно ранила его, но он не отомстил. А потом меня выкрало другое племя, и он едва не погиб, спасая меня. И тогда я поняла, что люблю его, и больше не сопротивлялась, не могла бороться с тем, кого люблю, Джон. Если ты не сможешь простить меня за это…, очень жаль.

 – Я прощаю тебя, Крисси. В любви нет правил. Но ты утверждаешь, что ненавидишь его сейчас. Почему же тогда ты продолжаешь его защищать?

 – Я не защищаю его!

 – Тогда назови его имя, чтобы я смог отыскать его! Он заслуживает наказания за то, что сделал с тобой.

 – Его люди называли его Абу.

 – А как его фамилия?

 – О, Джон, это не важно. Я не хочу мстить ему.

 – Черт возьми, Крисси! - завопил Джон, стукнув кулаком по столу. - Он использовал тебя, а потом отослал обратно ко мне, чтобы получить награду!

 – Награду?

 – Да. Араб, который привез тебя, попросил денег, и я отдал ему все, что обещал за твое возвращение.

 Кристина обмякла в кресле и слегка улыбнулась.

 – Мне следовало догадаться, что Рашид сделает это. Он очень жаден и за деньги готов на что угодно. Абу, вероятно, так и не узнает, что Рашид взял деньги. И Фи… Абу вовсе не поэтому отослал меня. Он - шейх племени и не нуждается в деньгах. Однажды он даже отказался от мешка с драгоценностями.

 – Ты, кажется, хотела назвать его как-то иначе, - заметил Джон, подняв брови.

 – Д-да, у него есть и другое имя, но это не важно. - Кристина встала и допила херес. - Не можем ли мы наконец забыть об этом, Джон? Я хочу навсегда выбросить это из головы.

 – Но сможешь ли, Крисси? - спросил ее брат, скептически глядя на нее. - Ты по-прежнему любишь его, не так ли?

 – Нет! - заплакала она, но туг же закусила губу и, забыв о слезах, катившихся по щекам, прошептала:

 – О Боже, да! Я ничего не могу поделать с собой. Почему он так безжалостно… Я так его люблю! Лучше бы мне умереть!

 Джон прижал сестру к себе, ощущая ее боль как свою. Как невыносимо видеть ее такой - сломленной, страдающей, измученной, отдавшей сердце и душу человеку, не заслужившему ее любви.

 – Время все лечит, Крисси. Ты забудешь его. Встретишь новую любовь, того, кто поймет, какое сокровище ему досталось.