• Семейство Рид, #4

Глава 35

 Не в привычках Девина было совершать спонтанные поступки, но он сделал именно это, сказав накануне вечером Аманде, что собирается пойти с ней на рыбалку. А что, если она опять приедет с отцом? Не может же он пригласить с собой на рыбалку герцога! Отличный пример того, что ничего нельзя делать необдуманно.

 Оставалось только посмеяться над собой. Пруд находился прямо возле фермы, но он даже не знает, есть ли в нем рыба. Чтобы выяснить это, ему никогда не хватало времени. Да и удочки нет — прежняя осталась в Ланкашире. Впрочем, можно одолжить удочку у дяди — просто на случай, если Аманда все же примет его предложение.

 Но сегодня он еще и опоздает, и дело не в оживленном движении на дорогах. Улица была пуста, как обычно в такую рань. Но случилось то, чего он ожидал меньше всего на свете, — ему встретился отец, который как раз выходил из кареты на этой пустынной улице. Сначала Девин не узнал Вулзли. Зато он так и не забыл эту карету и герб на ней — слишком часто ему приходилось видеть ее ночами из окна спальни.

 Девин питал слишком сильную ненависть к этому человеку, отнявшему любовь его матери и так мало давшему ей взамен — и совсем ничего не давшему Девину. В нем заклокотала ярость, настолько всеобъемлющая, что он даже не помнил, как спешился, даже не сообразил, что его кулак уже летит в лицо Лоренса Вулзли — до тех пор, пока не увидел того, распростершегося на обочине. Кучер соскочил с облучка и попытался оттащить Девина от своего хозяина.

 Но удержать его было невозможно. Девин отшвырнул кучера прочь, однако туман безумия потихоньку рассеивался. Девин прорычал Лоренсу:

 — Вы лишили меня матери!

 Лоренс выглядел растерявшимся и разозленным, ведь на него накинулись безо всякого повода! За девятнадцать лет, что Девин не видел его, он почти не изменился. Волосы по-прежнему темные, одет все так же безупречно. Должно быть, ему было уже за пятьдесят, но он не выглядел на свой возраст.

 — Кто вы такой и о чем, дьявол вас побери, толкуете? — гневно вскричал Лоренс.

 — Элейн Болдуин! — напомнил Девин. — Боже мой, вы ее даже не помните?!

 — Разумеется, я… Девин? Это ты?

 И только тут Девин сообразил, что Лоренс Вулзли его не узнал. Ну конечно, ведь когда они виделись в последний раз, Девин был ребенком. Понимание не рассеяло его гнев, но, во всяком случае, тот его уже не слепил.

 Лоренс нетерпеливо махнул рукой кучеру, все еще пытавшемуся удержать Девина, но, похоже, тут же пожалел об этом, поскольку Девин произнес:

 — Вы себе представить не можете, сколько раз мне хотелось вас убить!

 Лоренс побледнел.

 — И сейчас ты намерен?..

 — Я всего лишь хочу узнать, почему вы игнорировали меня всю мою жизнь. Просто скажите мне. Дайте, черт возьми, любое объяснение, хоть что-нибудь, лишь бы я понял, как мужчина мог…

 — Мне кажется, здесь какое-то недоразумение.

 — Да черта с два! — взревел Девин. — Она отослала меня из-за вас!

 — Нет, она отослала тебя, потому что ты начал задавать вопросы, ответы на которые тебе было слышать еще рано.

 — Что я бастард? Она в самом деле считала, что я до этого не додумаюсь?

 — Да, только не мой.

 Бездумный гнев мгновенно вернулся. Девин не предполагал, что тот начнет все отрицать, и почувствовал, как в нем вскипает желание выбить правду из Вулзли.

 И тут, медленно поднявшись на ноги, Вулзли добавил:

 — У меня есть несколько незаконнорожденных детей, но ты к ним не относишься, а жаль. Но я знаком с твоим отцом. Мы с ним дружили много лет.

 Девин ему не поверил.

 — Дружили? Надо полагать, сейчас вы мне скажете, что он умер?

 — «Дружили» означает — больше мы не друзья. Он рассказал мне правду и попросил приглядывать за Элейн и тобой. До этого я с твоей матерью вообще не встречался. Он попросил меня, потому что сам этим заниматься не хотел. Думал, что это возбудит в ней напрасные надежды, и скорее всего не ошибался. Он надеялся, что она просто будет жить дальше и забудет о нем. Хочешь верь, хочешь нет, но он по-своему любил Элейн. А она не знала, что у него уже есть жена, когда начался этот роман, иначе вряд ли…

 — Родила бы меня? — ледяным тоном осведомился Девин.

 Лоренс печально кивнул:

 — Я не собираюсь приукрашивать его, Девин. Твой отец был распутником самого низкого пошиба. Он не рассказывал женщине ни того, что уже женат, ни того, что у него есть дети, пока связь с ней ему не надоедала и он не собирался перейти к следующему сексуальному завоеванию. Из-за его необыкновенной красоты в него влюблялись женщины по всей стране, и он пользовался этим напропалую. Но при этом не имел привычки губить жизнь юных девиц из хороших семей. Твоя мать оказалась редким исключением.

 Лоренс говорил довольно искренне, да и выглядел тоже, однако Девин не мог поверить тому, что слышит. Всю свою жизнь он считал, что именно этот человек и есть его отец.

 — Она утверждала, что вы — владелец нашего дома, но я узнал, что это ложь, когда унаследовал проклятый дом. С чего вдруг я поверю этим байкам?

 — Потому что в глубине души ты знаешь, что это правда. Боже правый, неужели ты и в самом деле думаешь, что я мог бы игнорировать тебя, будь ты моим сыном? Всякий раз, видя тебя, я видел его, а его я к тому времени ненавидел. Видишь ли, ты очень на него похож. Конечно, ты этого не знаешь, но это так. У тебя его глаза, его рост. Конечно, ты не копия отца, но я хорошо вижу сходство с тем юношей.

 — Сейчас вы можете запросто говорить все, что угодно, потому что единственный человек, который мог бы это подтвердить, мертв. Но я-то знаю, что вы были ее любовником!

 — Ах вот в чем дело! Ну да, разумеется. Ничего удивительного, что ты считаешь меня своим отцом. Ну что ж, вижу, мне придется признаться еще кое в чем.

 — Вот сейчас правда особенно приветствуется.

 Вулзли произнес совершенно убитым голосом:

 — Я скажу тебе правду, точнее, ту ее часть, какую могу. Я не собирался влюбляться в твою мать. Думал, что смогу навещать ее, держась при этом на расстоянии. Но она была такой изящной, такой красивой и такой одинокой, отдалившейся от своей семьи из-за случившейся с ней беды. Я начал заходить к ней чаще, чем следовало. Мы стали друзьями и…

 — Любовниками.

 — Не сразу. Прошел целый год, прежде чем она призналась, что полюбила меня. Я-то полюбил ее с самого начала, но ни разу не проявлял инициативы до этого признания. Он подарил ей дом, тот самый, в котором раньше жили его любовницы, и больше не дал ничего. Она с трудом сводила концы с концами весь тот год, а затем я назначил ей денежное содержание, чтобы она могла вести привычную ей жизнь, но не сказал, что эти деньги мои. Какое-то время она думала, что они от него, но потом поняла, что к чему. Возможно, именно чувство благодарности ко мне переросло в любовь, не знаю, но она полюбила меня так же сильно, как и я ее. В этом я уверен.

 — Кто он?

 — Вот этого я тебе сказать не могу. Я дважды поклялся, что не сделаю этого. И кулаками тут ничего не изменить! — резко воскликнул Лоренс, увидев, что Девин потирает кулак.

 — Я не собираюсь больше вас бить.

 С облегченным видом Лоренс продолжил:

 — После смерти твоей матери я перестал присматривать за тобой. Не знаю, может быть, твой отец поручил это кому-нибудь другому, но я начал презирать его задолго до ее смерти.

 — Дважды поклялся кому?

 — Обоим твоим родителям.

 — Одна мертва, а другого, по вашим словам, вы ненавидите, так кого же вы оберегаете, не называя мне имя?

 — Никого. Просто я дал слово, а мое слово — это моя честь. Но Элейн собиралась тебе рассказать. Она пообещала, что сделает это. Даже зная, что умирает, она поклялась, что скажет.

 — Откуда вам это известно?

 — Я был с ней в ее последние дни, — ответил Лоренс. — Не отходил от нее.

 Девина охватило неудержимое желание ударить его за это.

 — Я больше не видел ее с того дня, как она отослала меня. Она ничего мне не рассказала!

 — Не понимаю. Она говорила, что ты узнаешь все, когда повзрослеешь настолько, чтобы понять, почему она сделала то, что сделала. Просто не хотела, чтобы ты знал, пока ребенок.

 — И как она собиралась рассказать мне правду, когда я достигну совершеннолетия? Из могилы? Если вам известно, что она хотела мне во всем признаться, так скажите! Я больше не чертово дитя!

 — Мне жаль, но я не могу. Но соглашусь, к этому времени ты уже должен был все узнать, только не от меня. Не знаю, как и с кем она договаривалась. Возможно, распорядилась, чтобы ее адвокат сообщил тебе к определенному возрасту. Я просто не знаю.

 — Он еще жив? Хоть это вы мне можете сказать?

 — Я не слышал обратного, но я здесь и не живу. Это мой первый приезд в город за десять лет. Только Элейн удерживала меня в Лондоне. После ее смерти я вернулся в свое загородное имение и посвятил себя семье. Я не видел твоего отца и не разговаривал с ним более двадцати лет. Но если быть до конца честным, я надеюсь, что он умер, так сильно я его ненавижу за то, что он сделал с ней.