• Семейство Рид, #1

Глава 19

 В довершение ко всему Офелия еще не знала, что Сабрину пригласили на бал. Она боялась опоздать на свидание и умчалась, как только узнала о согласии Дункана повидаться с ней. Офелия даже не расспросила приятельницу о подробностях беседы с шотландцем, не удивилась, что Дункан уступил. Сабрина подозревала, что лондонская кокетка восприняла это как должное – уж чересчур высокого мнения та была о себе.

 Но она тут же устыдилась своих недобрых мыслей и попыталась выкинуть их из головы.

 К сожалению, Сабрина поздно осознала, как ужасно нарушила правила этикета, приняв приглашение Дункана, в то время как в ее собственный дом приехала гостья. Кроме того, нельзя оставлять Офелию одну. Хилари либо Элис придется ее развлекать, а это приведет к новым проблемам, ведь обеим тетушкам наверняка захочется посетить дом Невилла, особенно теперь, когда они наконец получили приглашение.

 Но, может, Сабрина зря беспокоится? Офелия, вероятнее всего, помирится с Дунканом, помолвку возобновят, и в Саммерс-Глейд устроят настоящий праздник. Отчего же эта мысль так ее угнетает? Ведь она своими глазами видела, как ведут себя мужчины в присутствии Офелии. Дункан наверняка не исключение. Несравненная красота мисс Рид приводила их в такое оцепенение, что они напрочь теряли здравый смысл и были готовы на все, лишь бы заслужить улыбку прекрасной дамы.

 Она долго оттягивала разговор с тетушками в полной уверенности, что на бал поедут все вместе, молчала до той минуты, когда вернулась Офелия. Громко хлопнув дверью, та взлетела по лестнице в свою комнату и при этом едва не сорвала с петель вторую дверь. Не составило труда догадаться, что встреча прошла не настолько гладко, как ожидала Офелия. Сабрине пришлось идти каяться тетушкам. Их реакция ее не удивила. Она, разумеется, должна ехать, по крайней мере сегодня. Племяннице представилась долгожданная возможность, которую она не имеет права упустить, тем более что уже приняла приглашение, несмотря на присутствие незваной гостьи. Не будь Офелии… и так далее, и тому подобное… Но Сабрине придется мягко объяснить молодому хозяину, что снова приехать в Саммерс-Глейд у нее не будет возможности, пока их гостья не решит вернуться домой.

 Сабрина искренне забавлялась невысказанной, но достаточно явной надеждой на то, что Офелия уберется – и чем скорее, тем лучше.

 – Я побуду с Офелией, – предложила Элис, безуспешно пытаясь скрыть тоскливый вздох сожаления о том, что ей придется пропустить столь грандиозное событие. – И дам знать, дорогая, куда ты отправилась, если она, разумеется, спросит. Но какой смысл объясняться с бедняжкой, сыпать ей соль на раны, если она не заметит твоего отсутствия?

 Хилари, немного подумав, хладнокровно объявила:

 – Не пойму, почему Офелия должна обижаться из-за пустяков? Подумаешь, всего один вечер! А если уж придется все открыть… ничего страшного! Должна же она понять, что Сабрина от волнения просто забыла о ее приезде.

 У Сабрины было наготове более правдоподобное объяснение, но вряд ли Офелия захочет, чтобы о нем узнали тетушки. Недаром Сабрина не рассказала им о своей неудачной попытке свести молодых людей. Но если понадобится, она шепнет Офелии, что Дункан согласился на свидание только при условии приезда Сабрины в Саммерс-Глейд. И каким бы ни оказался исход их встречи, Офелия получила шанс вернуть жениха только потому, что Сабрина согласилась поехать на бал. Конечно, такое открытие будет не очень лестным для Офелии, поэтому лучше молчать до последнего. И как надеялись тетушки, мисс Рид вряд ли заметит отсутствие молодой хозяйки, особенно если проведет остаток вечера взаперти, злясь на весь мир. Остается надеяться…

 Сабрине и Хилари удалось выскользнуть из дома до появления Офелии в гостиной, так что они до самого возвращения не ведали, что пришлось вынести Элис. Зато, прибыв в Саммерс-Глейд, они совершенно забыли о существовании своей гостьи. Такого количества блестящих леди и джентльменов они не видели даже в Лондоне. С каждой из пятидесяти приглашенных девушек приехали опекуны, родители, компаньонки, братья, сестры и даже кузены, так что в дом маркиза слетелись не менее двухсот человек. Сабрина никак не могла понять, где они все разместились. Конечно, дом большой, но пятидесяти спален в нем наверняка нет, не говоря уж о двухстах. Хилари, хорошо знакомая с местными обычаями, усмехнулась и пояснила:

 – Радуйся, что нам не пришлось открыть свой дом для незнакомых людей, как некоторым соседям.

 Сабрина и в самом деле увидела нескольких живших поблизости знакомых, у которых не было дочерей. Значит, их пригласили, только чтобы попросить приюта для тех, кому не хватило места! Должно быть, и гостиница в Оксбоу переполнена.

 – Кроме того, – добавила Хилари, – только самым важным гостям предоставили отдельные комнаты. Помню, мне как-то пришлось делить постель с шестью девушками, а отцу, сопровождавшему меня и Элис, и вовсе не повезло. Его поместили в каморку вместе с девятью другими джентльменами. Но когда устраиваешь праздники, длящиеся неделями, иного выхода нет.

 – Вы приехали!

 Сабрина обернулась и оказалась лицом к лицу с Дунканом. Улыбка, появившаяся во время разговора с теткой, по-прежнему освещала ее лицо.

 – А вы заподозрили, что я откажусь?

 – Да, особенно если учесть, чем закончилась устроенная вами встреча. Поневоле усомнишься!

 – О какой встрече идет речь, дорогая? – удивилась Хилари.

 Сабрина каким-то образом ухитрилась придать своему лицу беззаботное выражение и уклончиво объяснила:

 – Ничего особенного, тетя Хилари. Могу я представить Дункана Мактавиша?

 Дункан отвесил учтивый поклон, как подобает истинному джентльмену. Собственно говоря, он и выглядел настоящим аристократом в своем темно-синем фраке, красиво оттенявшем его глаза.

 – Вы совсем не похожи на деда, молодой человек, – заметила Хилари и тут же добавила со свойственной ей откровенностью: – Лично я считаю это чрезвычайно удачным обстоятельством… для вас, разумеется.

 Дункан рассмеялся, но тут в разговор вмешался хозяин дома:

 – Неужели? Позвольте узнать ваше имя, мадам.

 Хилари приподняла брови, вопросительно разглядывая пожилого джентльмена:

 – Не узнали меня, Невилл? Неудивительно: прошло более двадцати лет.

 – Это вы, Хилари Ламберт?

 – Разумеется.

 – После нашей последней встречи вы немного поправились, леди, – усмехнулся Невилл.

 – А у вас такой вид, словно вы сошли со смертного одра! Ну, что еще новенького расскажете?

 Сабрина поднесла ладонь ко рту, желая оказаться где-нибудь в темном уголке и нахохотаться вволю. Дункан с недоумением рассматривал спорщиков, пронзавших друг друга гневными взглядами.

 – Значит, вы все-таки знаете эту девушку? – спросил он наконец.

 – Какую еще девушку? – хмуро пробурчал дед. – Надеюсь, ты не считаешь эту перезрелую пташку девушкой?

 – Вероятно, он имеет в виду мою племянницу, старый болван, – услужливо подсказала Хилари.

 Это дерзкое замечание заставило Невилла обратить внимание на Сабрину, которой неизвестно по какой причине было теперь не до веселья. Хилари всегда была остра на язык, но сегодня ее язвительность перешла все границы. Разве можно оскорблять хозяина?

 Однако маркиз, ничего не замечая, с нескрываемым любопытством уставился на девушку.

 – Ну и ну! – выдохнул он. – Будь я проклят, они действительно фиалковые. А я думал, мальчик сочиняет! – И тут на него вдруг снизошло озарение: – Господи боже, да ведь вы тоже Ламберт!

 Сабрина, разумеется, знала, почему шокирован маркиз, но, к сожалению, как и ее тетки, иногда страдала излишней прямотой.

 – Да, вы правы. Подумать только, что я еще при этом жива!

 Невилл покраснел. Сабрина тоже залилась румянцем, поняв, что нагрубила пожилому человеку. Дункан, видя все это, нахмурился.

 – Прошу извинить нас, – пробормотал он, увлекая Сабрину в соседнюю комнату.

 Там тоже было полно народа, поскольку помещение оказалось огромной бальной залой, где сегодняшним вечером вместо танцев был устроен буфет для желающих подкрепиться. Дункан все же сумел отыскать укромное местечко, где их никто не мог подслушать. Бедняга был совершенно сбит с толку разыгравшейся на его глазах сценой, и Сабрина прекрасно его понимала.

 – Может, объясните, что тут происходит? – приказал он, как только остановился и отпустил ее руку.

 Она притворно поморщилась:

 – А это обязательно?

 Вместо ответа он угрюмо уставился на Сабрину и не отводил взгляда, пока она снова не поморщилась – на этот раз искренне.

 – Так и быть, – со вздохом сдалась она. – Но история показалась бы еще интереснее, если бы вы услышали ее от посторонних. Уверены, что не хотите расспросить деда? Он наверняка допустил бы несколько пикантных преувеличений для пущего эффекта. Как, впрочем, и большинство других людей.

 – Кажется, я расслышал в вашем голосе нотки горечи? – допытывался Дункан.

 Сабрина, недоуменно моргнув, улыбнулась:

 – Вы только что раскрыли мою тайну.

 – Не может быть! Я пока жду страшных разоблачений.

 – Нет, все уже вышло наружу. Вот только что.

 Дункан драматически приложил ладонь ко лбу:

 – Должно быть, у меня не в порядке с головой, потому что я не понял, в чем тут секрет.

 – О, как вы можете быть таким забывчивым, ведь сами только что сказали, будто распознали нотки горечи в моем голосе. Это и есть моя тайна. Остальное… – Она небрежно отмахнулась. – Остальное известно всему свету, так что нет никакого смысла скрывать.

 Дункан снова многозначительно воззрился на собеседницу, словно давая понять – на это раз никакие глупости не улучшат его настроения. Чтобы подчеркнуть это, он пояснил:

 – Стоит ли напоминать вам, что я совсем недавно присоединился к почтенному здешнему обществу и могу не знать самых простых и всем известных вещей?

 – В таком случае позвольте изложить вам вкратце печальную историю моего рода, хотя, поверьте, это не так уж интересно. Ламберты, мои ближайшие родственники, славятся тем, что умирают не естественной смертью, а уходят из жизни добровольно. Это и дало повод окружающим утверждать, что в жилах членов моей семьи течет дурная кровь и что я, несомненно, пойду по той же кривой дорожке. По правде говоря, некоторые просто понять не могут, почему я до сих пор жива, и даже полагают, что я давно на том свете, а вместо меня они видят…

 – Призрака?

 – Совершенно верно. Кажется, я уже упоминала об этом.

 Дункан кивнул:

 – Пожалуй, мне бы хотелось услышать более подробный вариант, объясняющий, почему вы немного расстроены таким положением дел.

 – Не расстроена, Дункан. Иногда я даже нахожу это довольно забавным, как в тот день, когда бедняжка леди Марлоу, отнюдь не отличавшаяся худобой, завизжала на весь дом, прежде чем свалиться в обмороке при виде вашей покорной слуги. И если не все услышали ее вопли за шумом голосов, многие почувствовали нечто вроде землетрясения, когда она рухнула на пол. Какой-то джентльмен даже сделал комплимент хозяину дома, похвалив архитектора, соорудившего удивительно прочный пол, способный выдержать столь серьезное испытание: к сожалению, леди была на редкость грузной, и… О, не сдерживайтесь. Я же вижу, что вам смешно.

 Дункан в самом деле усмехнулся, но тут же взял себя в руки, стараясь принять серьезный вид, но так и не смог. Эта девушка обладала талантом без особых усилий развеять самые мрачные мысли, так что Дункан почти забыл о своей просьбе узнать «более подробный вариант». Зато Сабрина торопилась поскорее покончить с неприятной исповедью и вволю насладиться единственным вечером в Саммерс-Глейд.

 – Скандал разгорелся из-за моего прадеда Ричарда, покончившего с собой. Никто так и не узнал, что послужило причиной, но, так или иначе, он застрелился, а жена, не в силах вынести бремя трагедии, последовала его примеру. В то время его единственная дочь, моя бабушка, была уже замужем и успела родить двух девочек – тех самых теток, с которыми я теперь живу. Она пережила гибель родителей, но после появления на свет моего будущего отца каким-то образом умудрилась упасть с балкона. Тетушки уверяли, что это был несчастный случай, но окружающие так не считали. Поэтому и возникли слухи о дурной крови, которые распространились по всей округе, когда умерли мои родители.

 – Мне очень жаль…

 – Мне тоже, особенно потому, что я не успела их узнать. Была слишком маленькой, чтобы запомнить их. Но они отнюдь не торопились отправиться на тот свет, просто им не повезло – отравились чем-то несвежим. Даже доктор, прибывший слишком поздно, чтобы помочь им, подтвердил это. Но ведь интереснее шептаться о том, что злосчастные Ламберты приняли яд. И теперь, хотя мои тетки до сих пор пребывают в полном здравии и ясном рассудке и не собираются бросаться с обрыва вниз головой, я, по мнению соседей, просто обязана совершить головокружительный прыжок на камни, чтобы подтвердить их теорию.

 – Не могу представить, будто вы способны настолько близко принять к сердцу какие-либо неприятности, возненавидеть белый свет и покончить с презренной жизнью.

 – Господи, вы, кажется, только что назвали меня беспечной, легкомысленной дурочкой!

 – Ничего подобного я не говорил, – возразил Дункан.

 – Меня смертельно оскорбили.

 – Черта с два.

 – Во всяком случае, мне представилась редкая возможность обидеться, – хмыкнула Сабрина.

 Дункан взорвался таким громким смехом, что несколько гостей обернулись в их сторону. Некий джентльмен, шествующий по залу с тарелкой в руках, – у Невилла не оказалось двухсот стульев, и кое-кому не на что было сесть – ленивой походкой приблизился к ним. Сабрина почти физически ощутила, как напрягся Дункан, и расстроилась, что все ее попытки развеселить его потерпели неудачу.

 – Вот и вы! А это кто? – обратился к Дункану незнакомец. – По-моему, мы не встречались.

 Он вопросительно взглянул на Мактавиша, очевидно, ожидая, что тот представит его, но Дункан вдруг покраснел, а Сабрина запоздало сообразила, что так и не сказала ему своего имени. И прежде чем Дункан успел признаться в своем неведении, Сабрина, не желая смущать его еще больше, поспешно назвалась:

 – Сабрина Ламберт.

 Молодой человек сначала удивился, но тут же расплылся в восторженной улыбке:

 – Ходячее привидение?! Вот это сюрприз! Рад познакомиться! Я так расстроился, не застав вас в Лондоне! Поверьте, я искренне желал увидеть молодую леди, способную так ясно показать окружающим их собственный идиотизм.

 Сабрина улыбнулась, поняв, что впервые встретила человека, не верившего слухам о Ламбертах.

 – Позвольте же узнать, кто вы.

 – Рэйфел Лок, к вашим услугам. Счастлив увидеться с вами.

 – И помешать разговору, – добавил Дункан.

 Но Рэйфел ничуть не был задет, словно ожидал подобной реплики.

 – Да бросьте, старина! Неужели искренне думаете, будто можете безраздельно завладеть самой интересной дамой в этой комнате?

 – Кажется, вам поручили присматривать за сестрой? – сухо напомнил Дункан.

 Рэйфел возмутился:

 – Господь с вами! Драгоценная малышка окружена целой стаей глупо хихикающих подружек. Не дай бог нам с вами очутиться поблизости! Пожалейте меня! Кроме того, это вы должны набраться храбрости и пойти на штурм птичника. В конце концов, это вам предписано искать невесту, а как сделать верный выбор, если избегать возможных кандидаток, как чумы?

 – А если я уже принял решение?

 – О, только не это! Моя дражайшая сестрица этого не переживет.

 – Наоборот – будет вне себя от радости.

 – Собираетесь просить ее руки?

 – Черт возьми, да уберетесь вы, сэр?!

 Рэйфел ухмыльнулся, крайне довольный, что сумел вывести Дункана из себя, и на прощание не преминул объявить:

 – Прекрасно, в таком случае пойду отыщу старого шотландца, претендующего на роль вашего второго деда. Чрезвычайно забавно послушать, что он рассказывает о вас, – нужно же хорошенько вооружиться для очередной схватки.

 Немало времени прошло после ухода Рэйфела Лока, прежде чем с лица Дункана сбежала краска. Сабрина хотела было утешить его, но побоялась еще больше обозлить. Ей нелегко было свыкнуться с мыслью, что именно она может стать яблоком раздора, за обладание которым боролись оба мужчины.

 Она долго обдумывала это обстоятельство и в итоге решила, что ей, должно быть, просто померещился интерес, проявленный к ее скромной персоне сразу двумя джентльменами. К тому времени Дункан достаточно успокоился, чтобы спросить:

 – Вы слышали о нем раньше?

 – Нет, а должна была?

 Дункан пожал плечами:

 – Старина Невилл в восторге от его приезда. Вроде бы он сын герцога.

 – Значит, его сестра – самая подходящая для вас партия, – улыбнулась Сабрина.

 – Вы так считаете? Мне она показалась слишком… легкомысленной. Вот видите, теперь я произнес это слово. Ее брат такого же мнения, но я, возможно, еще решу жениться на ней – назло ему.

 – О боже, так вы действительно терпеть его не можете?

 – Еще бы! Иначе почему у меня кулаки так и чешутся от нетерпения поближе познакомиться с его челюстью?!