• Семейство Рид, #1

Глава 53

 Дункан не сразу направился домой, где его ожидали сгоравшие от любопытства Невилл и Арчибальд, которым не терпелось узнать, состоялось ли обручение. Ему не хотелось говорить на эту тему. Поэтому он отправился в пивную при гостинице, дал щедрые чаевые хозяину, пытавшемуся отправить его домой, и, просидев почти до рассвета, напился в дымину. Однако Дункан все же умудрился попасть домой, хотя дважды падал с коня. То есть дважды – по его подсчетам. И наверняка остался бы валяться на холодной земле, если бы умное животное не согревало его лицо теплым дыханием.

 Неприятного разговора избежать не удалось. Оба деда набросились на него, как только он ввалился в холл. У мистера Джейкобса хватило здравого смысла удалиться спать, но Невилл и Арчи упорно ждали возвращения внука, хотя не в одной комнате. Арчи вышел из гостиной, чтобы поднять Дункана с пола, куда тот приземлился, едва переступив порог. Невилл появился на верхней площадке лестницы и спросил, не послать ли за лакеем, чтобы отнес внука в постель.

 – Я не так уж слаб, чтобы не помочь парню! – негодующе заявил Арчи.

 – Тогда вам и карты в руки, – спокойно согласился Невилл.

 Дункан, предпочитавший провести остаток ночи на полу в холле, смутно заподозрил, что Арчи в самом деле собирается нести его наверх. Упертый осел непременно сломает ему спину! Поэтому он собрал всю свою волю в кулак и одолел лестницу самостоятельно, остановившись только затем, чтобы вопросительно покоситься на Невилла, стоявшего в халате с лампой в руках. Услышав типично английское фырканье деда, Дункан невольно расхохотался. До сих пор он не подозревал, что может определять, к какому языку относятся подобные звуки, и теперь находил свое открытие весьма забавным.

 – А теперь объясните, – прошептал Невилл ему в спину, когда Дункан, пошатываясь, брел по верхнему холлу в том направлении, где, как он полагал, находилась его спальня, – поскольку именно вы хвастаетесь, что хорошо его знаете, как по-вашему – он напился от радости или топил свои печали?

 – Ш-ш-ш… – прошипел Арчи. – Не напоминайте ему о том, что он старался забыть!

 – Значит, опять беда, – вздохнул Невилл.

 Дункан, удивляясь, почему спиртное не оказывает воздействия на слух, прислонился к стене и заплетающимся языком пробормотал:

 – Она не хочет меня. Наотрез отказалась выходить замуж. И все же возвращает мои поцелуи так, словно готова за шиворот приволочь в постель. Н-не понимаю, Арчи, – пожаловался он и снова поднял мутные глаза на Невилла: – Может, ваши английские девушки не такие, как все прочие?

 – Потому что стараются затащить тебя в постель? Или потому что потом, после всего, что произошло, отказываются идти под венец?

 – Именно.

 Дункану показалось, что старик едва сдерживает смех, но тот со всей серьезностью признался:

 – Не могу сказать. Честно говоря, не так уж много женщин стремились затащить меня в постель.

 Арчи, не столь хорошо воспитанный, ухмылялся во весь рот:

 – Интересно, почему это нисколько меня не удивляет?

 Столь бесцеремонное заявление было вознаграждено очередным фырканьем и уничтожающим взглядом. Через пару минут они остались без света, поскольку Невилл унес лампу. Но он очень быстро вернулся, поставил лампу на ближайший стол и процедил:

 – Только ради мальчика. Чтобы он шею не сломал. А утром мы обсудим очередное недоразумение.

 Последнее было сказано с многозначительным кивком в сторону Арчи, который, вместо того чтобы развеселиться еще больше, отчего-то нахмурился. Дункан, не заметив этого, настойчиво потребовал объяснений:

 – Что значит «недоразумение»?

 – Я говорю о том, с чем ты столкнулся сегодня, – ответил Невилл.

 Для пропитанного спиртным мозга эта фраза оказалась непомерно сложной. Да Дункан и не пытался понять деда. Он буквально прополз последние несколько футов до того помещения, которое посчитал своей спальней, и, ввалившись в комнату, рухнул на постель. Завтра будет время удостовериться, что это действительно его спальня. Поскольку никто не потребовал убираться отсюда, Дункан впал в пьяное забытье.

 Пробудившись к полудню, Дункан, к полному своему ужасу, узрел знакомую картину: кто-то сидел у постели, ожидая, пока он проснется. Это оказался Арчи. Неужели это будет повторяться каждый раз, когда Дункан напьется до бесчувствия?

 Арчи, чуть приподняв веки, неожиданно констатировал:

 – Ты нализался в стельку в тот раз, когда пришлось обручиться, и теперь, когда с помолвкой ничего не вышло. Стоит ли так себя мучить, парень, если навеки все равно не забудешься?

 – Не стоит, конечно. Но и ты зря тут часами сидишь. Небось старые косточки будут ныть еще с неделю.

 – Мои старые косточки пусть тебя не волнуют, – отрезал Арчи, с трудом выпрямляясь. При этом суставы заскрипели так, что он невольно ухмыльнулся.

 Дункан сел, стараясь проделать это со всей осторожностью, но успеха не добился: очевидно, все-таки не проспался как следует. Пожалуй, не стоит впредь считать спиртное лекарством от всех горестей, уж лучше попросить кого-нибудь пристрелить его: все легче будет.

 Арчи, наблюдая за ним, смущенно пробормотал:

 – Наверное, стоило подождать, пока ты не поправишься. Но совесть покоя не дает.

 – Если собираешься орать на меня, делай это шепотом, – предупредил Дункан.

 Арчи поежился:

 – Уж если кто и должен орать, так скорее ты.

 Дункан мгновенно забыл о головной боли и с любопытством уставился на деда:

 – Совесть, говоришь? Ну-ка выкладывай, что тебя гложет?

 – Что ты принял отказ девушки так близко к сердцу.

 Дункан насмешливо выгнул бровь, но тут же поморщился от боли. Попытался надменно выдвинуть подбородок – результат тот же. Наконец подпер голову руками и вяло спросил:

 – Может, мне радоваться, оттого что она не любит меня так, как я ее?

 – А ты уверен, что любишь ее именно так?

 – А иначе с чего бы это я просил ее выйти за меня?

 – Я все время боялся, что ты сделаешь именно это, лишь бы удержать ее рядом, – признался Арчи. – Вспомни, ты все время уверял, что она для тебя – только друг.

 – И я не лгал… тогда. Ирония ситуации заключается в том, что именно ты убедил меня, будто мужчина и женщина не могут быть друзьями. Это и заставило меня взглянуть на Сабрину по-иному. Представляешь, мне понравилось то, что я увидел! Очень понравилось. Честно говоря, я из последних сил старался держаться от нее подальше. Но меня так и тянуло к ней.

 Арчи со стоном закрыл глаза.

 – В таком случае я обязан извиниться. Похоже, это я виноват в том, что она тебе отказала.

 – При чем тут ты? – отмахнулся Дункан. – Разве можно повлиять на чьи-то чувства?

 – Нет, но я как-то потолковал с ней и убедил не выказывать эти самые чувства слишком открыто.

 Остатки хмеля мгновенно испарились.

 – Потолковал, значит? – угрожающе спросил Дункан.

 – Я думал сделать как лучше…

 – О чем ты с ней толковал? Да говори же?!

 – На прошлой неделе я встретил Сабрину в Оксбоу. Ну и… остерег. Сказал, что ты можешь явиться к ней и завести разговор насчет свадьбы… если, конечно, отделаешься от девчонки Рид… но… только потому, что вроде не захочешь ее терять…

 – Дьявол! Значит, ты сказал, что я не испытываю к ней ничего, кроме симпатии?

 Арчи втянул голову в плечи, хотя тон Дункана был не таким уж и резким.

 – Ну… да, ведь я был уверен… По твоим словам, так оно и было… вот я и не хотел, чтобы ты совершил еще одну ошибку, считая, будто на дружеских отношениях можно построить семейное счастье.

 Хмурая гримаса Дункана вдруг превратилась в широченную улыбку.

 – Думаешь, она все-таки любит меня по-настоящему?

 – Возможно.

 – Более чем! Теперь я понял, каким дураком был, не послушав своего сердца, которое мне твердило, что она для меня не просто милая девчушка! Лишился здравого смысла из-за нескольких резких слов!

 – Я поговорю с ней, парень, – проворчал Арчи. – Признаюсь в своей ошибке.

 – Нет уж, хватит – наговорился, – решительно запротестовал Дункан. – Девочку нужно убедить, что я не могу жить без нее, а если я на это не способен, значит, недостоин ее.

 – Ты простишь меня за то, что вмешался не в свое дело?

 – Не паникуй, Арчи! Я знаю, ты мне добра желал. Но поскольку чертова голова сейчас отвалится и я не могу отправиться к Сабрине сейчас же, терзаться тебе сознанием собственной вины до самого вечера.

 Арчи воспрянул духом.

 – Если уж мне суждено терзаться, забыв о достоинстве и преклонных годах, видно, и ты вполне можешь пережить последствия собственной глупости, – провозгласил он и громко хлопнул дверью, прекрасно зная, как отзовется стук в ноющих висках внука.