• Черринг-Кросс, #3

Глава 12

 Линкольн не помнил, как дождался того времени, когда настала пора ехать к Мелиссе. Будь его воля, он примчался бы к Сент-Джеймсам с первыми лучами солнца, но, к сожалению, его вряд ли приняли бы в такой час. Он смог дотянуть до той минуты, когда, по его расчетам, семейство успело пообедать, и вскоре уже стучался в дверь. На этот раз дворецкий, услышав его имя, без лишних слов проводил в гостиную. Не успел Линкольн восхититься элегантной обстановкой, как в комнату вбежала запыхавшаяся Мелисса и приветствовала его счастливой улыбкой.

 Он снова загляделся на нее. Для него она была невероятно прекрасна, не так ослепительна, как в ночь бала, но и не сельская пастушка. Сегодня, в модном дневном платье из кремового органди, она казалась истинной англичанкой, хотя из узла волос выбилось несколько непослушных прядок, напомнив ему о встрече у пруда.

 Линкольн все смотрел на нее, так пристально, что не заметил, что они одни в комнате. А когда заметил, внимательно оглядел гостиную, желая убедиться, что глаза его не обманули.

 — Не верю, что тебя никто не сопровождает, — едва выговорил он наконец.

 — Сейчас придет дядя. До сих пор его всегда звали вниз, когда у меня был визитер. Йен совсем запугал дворецкого, грозя немыслимыми карами, если тот его не предупредит, — полушутя объяснила она. — Очевидно, принял всерьез наказы отца и готов охранять меня ценой собственной жизни.

 — В таком случае я буду последним глупцом, если не воспользуюсь моментом.

 Ее глаза изумленно раскрылись, когда он взял ее руку, отвел в сторону, чтобы никто не увидел их в раскрытую дверь, и стал целовать. Мелисса не пыталась его остановить, наоборот, растаяла в крепких объятиях. И это было куда лучше, чем Линкольн мог себе представить. Впервые он пил мед ее уст, прижимал к себе, словно заворачивая в теплый кокон, в котором никому и ничему, кроме них двоих, не было места.

 Сначала Линкольн был очень сдержан, не желая пугать ее. Мелисса, казалось, удивилась, когда его язык приоткрыл ее губы, скользнул внутрь и сплелся с ее языком. Но она быстро привыкла и оказалась ревностной ученицей, стремясь, как и он, насладиться ласками.

 Они так увлеклись, что не слышали кашля, становившегося все громче, пока наконец резкие звуки не проникли в магическое царство, созданное исключительно для них. Только тогда Линкольн поспешно разжал руки, постаравшись, правда, чтобы Мелисса не упала. Потом отступил и, обернувшись, оказался лицом к лицу с высоким молодым человеком, мрачно взиравшим на него с порога.

 — Следует ли мне вышвырнуть тебя вон, или это девчонка повисла у тебя на шее и нуждается в хорошей порке? — угрюмо осведомился незнакомец.

 Смешок Мелиссы, скорее искренний, чем нервный, был решительно неуместным, учитывая только что сказанное. Однако она бесстрашно заверила Линкольна:

 — Не обращайте внимания, это он не всерьез. Познакомься с моим дядюшкой Йеном. Кстати, дядя.. — Она многозначительно покачала головой:

 — Я ведь уже упоминала лорда Кембери, не так ли?

 — А, так это он и есть? Правда, он не слишком спешил тебя увидеть, но поцелуи вполне объяснимы. Только смотрите, чтобы этого больше не было, пока не получишь разрешение отца.

 Мелисса наконец догадалась покраснеть. Линкольн был слишком разочарован несвоевременным появлением Йена, чтобы по-настоящему смутиться. И, будучи старшим из троих, он немедленно овладел собой и выступил вперед, чтобы пожать руку Йена:

 — Рад познакомиться.

 Молодой шотландец понимающе ухмыльнулся:

 — Да и я тоже. Значит, вы живете в Лондоне? Или только что явились из провинции?

 — Ни то ни другое. Я приехал в Лондон на день позже Мелиссы. К сожалению, все это время пытался получить доступ в сию твердыню, именуемую домом.

 — Дворецкий не пускает кого попало, — раздраженно пояснила Мелисса. — Знай я это раньше, как следует отчитала бы этого человека.

 — Значит, герцогиня скорее помешала, чем помогла, верно? Черт возьми, ну и забавно же, если спросите…

 — Только засмейся, и получишь по голове, — пригрозила Мелисса, чем заработала очередную ухмылку от неукротимого молодого человека.

 С первого взгляда было видно, что дядя и племянница — не просто родственники, но и друзья, причем близкие. Впрочем, и неудивительно, не такая уж между ними разница в возрасте!

 Йену, похоже, лет двадцать пять, а со своими каштаново-рыжими волосами и обилием веснушек на симпатичной физиономии он кажется еще моложе. И похож на Макгрегора, предположительно своего старшего брата, только ростом. Да, Макгрегор, несомненно, его брат, поскольку известно, что мать Мелиссы — англичанка.

 Однако было в этом Йене нечто смутно знакомое, хотя Линкольн никак не мог понять, что именно. Должно быть, они встречались раньше, но либо мельком, либо так давно, что подробности не сохранились в памяти. Но что-то тревожило Линкольна, словно с этим знакомством были связаны какие-то неприятности.

 Но пока он постарался не думать об этом и поближе познакомиться с Йеном. В конце концов, для его же блага поладить с семьей Мелиссы. Но с этим вряд ли возникнут сложности, ведь он уже прошел испытание у ее отца.

 Но Йен, очевидно, испытывал то же назойливое ощущение, поскольку спросил:

 — Такое странное чувство, что мы уже встречались.

 — Знаете, — признался Линкольн, — я сам об этом думал.

 — Вы не бывали в Шотландии девятнадцать лет?

 — За все это время — ни разу. Может, вы раньше приезжали в Англию?

 — Нет, это мое первое путешествие в здешние места. А вот мои братья сюда наведывались.

 — Братья? У вас их много?

 — Достаточно, — кивнул Йен и отчего-то громко прыснул.

 Мелисса нахмурилась:

 — Потише, несчастный, не хватало, чтобы ты отпугнул и этого поклонника, прежде чем он сможет считаться таковым!

 — О да, девочка, именно поклонником, иначе не посмел бы тебя целовать!

 — Он прав, Мелисса. Я официально за тобой ухаживаю, причем с разрешения твоего отца.

 Мелисса в очередной раз зарумянилась, чем вызвала новый приступ веселья у Йена. Линкольн не намеревался быть столь откровенным, но хотел, чтобы она убедилась в серьезности его намерений. Он собирается жениться на ней, и как можно скорее. Стоит ли откладывать свадьбу, если они питают друг к другу взаимные и столь пылкие чувства?!

 — Насколько я понял, у вас большая семья? — спросил Линкольн.

 — Очень, — подтвердила Мелисса.

 — Мне это нравится, — улыбнувшись, заверил он. — Сам я был единственным сыном и часто тосковал по тесной дружбе и теплым отношениям, существующим в большинстве таких семей. Вчера ты видела всю мою родню.

 — Твои тетя и кузина просто очаровательны! — воскликнула она. — А вот мать почему-то очень сдержанна. Я боюсь, что она невзлюбила меня.

 — Вздор… и к тому же не имеет значения. Ты должна знать, что мы с матерью не слишком ладим. Ее решение отослать меня к дяде и там оставить сильно охладило мои чувства к ней. Мне тогда было всего десять, и я нуждался в материнской любви. Но с тех пор я видел ее всего несколько раз.

 Мелиссу, очевидно, потрясло это сообщение. Ее глаза светились сочувствием. Черт подери, он не должен был исповедаться ей! Не то чтобы собирался держать все в тайне, но пока слишком рано беседовать на эти темы! И к тому же ему не жалость от нее нужна. Поэтому Линкольн попытался заговорить о другом.

 — Сейчас, после стольких лет, все это не важно. И не стоит о ней думать, — небрежно бросил он.

 Мелисса с сомнением покачала головой, но Линкольн не слишком хорошо умел лгать и только добавил:

 — В любом случае она не живет со мной и скоро вернется к себе, в Шотландию.

 — А где ваш па? — выпалил Йен. — Почему он ни словом не обмолвился, когда вас лишили родного дома?

 — Он умер несколькими годами раньше, когда шахта, которую он осматривал, обвалилась.

 Услышав это, Йен словно оцепенел: вероятно, искренне сочувствовал, но старался этого не выказывать.

 На этом визит окончился. У них было немало дел перед ужином и театром. Мелисса дала Линкольну название пьесы, на случай если он тоже захочет посмотреть. Кроме того, она собиралась уехать в чье-то поместье до конца недели и обещала раздобыть приглашение и для него.

 Линкольн покинул дом Сент-Джеймсов с легким сердцем, не подозревая о том, что надежды на будущее вскоре будут разбиты в прах.