• Семья Хаардрад, #2

Глава 37

 Когда Ройс вошел в свою комнату, Кристен тут же подошла, к нему нежно обвила руками шею. - и принялась ласково перебирать пальцами его волосы. Столь необычно приветливый прием заставил Ройса удивленно приподнять одну бровь.

 – Олден говорит, что утром ты одарила его таким взглядом, от которого кровь способна застыть в жилах, а спустя всего лишь два часа дружелюбно улыбнулась ему.

 – Ну что ж, милорд, я выплеснула из себя ненависть, всю без остатка, и теперь успокоилась. - Заметив, как он недоверчиво нахмурился, она расхохоталась. - Я приняла к сведению твое предостережение. Разве это так удивительно?

 – Когда это исходит от тебя, то очень удивительно.

 – Время покажет.

 Кристен стала щекотать пальцем его ухо В ее глазах явственно читалось приглашение, но ум ее был занят совсем другим.

 Она подумала, что, если не проявит интереса к его новому слуге, он тоже сочтет это странным.

 – Я заметила, что ты взял нового человека на службу, - небрежно бросила она. - Разве это в твоих правилах - брать в дом чужеземцев?

 Но ее вопрос возымел действие, обратное тому, на которое она рассчитывала, пробудив в Ройсе подозрительность.

 – Ты с полным безразличием отнеслась и к королю Уэссекса, и к его приближенным и вдруг заинтересовалась этим кельтом. Как прикажешь это понимать?

 – Я всего лишь проявила любопытство. Все женщины только о нем и говорят.

 – Ну и пусть себе говорят, - резко ответил Ройс. - Но ты будь добра держаться подальше от него. Он ненавидит викингов не меньше, чем я.

 Пора было переключить его мысли на что-нибудь другое.

 Кристен, полузакрыв глаза, медленно провела пальцем по его подбородку, потом по нижней губе.

 – Это правда, сакс? - хрипло прошептала она. - Ты по-прежнему ненавидишь всех викингов?

 Вместо ответа он со стоном крепко прижал ее к себе, и Кристен тоже забыла обо всем остальном. Но что бы она ни делала, радость от того, что она снова увидела своего брата живым, подсознательно преобладала над всеми остальными чувствами. Как раньше она тормошила Иду, чтобы дать выход переполнявшему ее восторгу, точно так же этой ночью она излила свой восторг на Ройса.

 Она была игривой и страстной, робкой и раскованной. Поочередно она была то распутницей, то скромницей, то дикой кошкой, пока Ройс не перестал удивляться этим поразительным переменам. Когда он слышал ее грудной смех, никогда прежде не раздававшийся в этой постели, кровь закипала у него в жилах. Он снова и снова сливался с ней в любовном экстазе, хотя подспудно был сам поражен, что способен на такое. Но когда она шептала, что опять хочет его, ему казалось, что она вынимает душу у него из груди. Она довела его до полного изнеможения, пока он наконец не заснул мертвым сном.

 Кристен тоже заснула. Но все ее чувства были настолько обострены, что ее сон был беспокойным и чутким, и она пробудилась очень рано, задолго до рассвета.

 Лишь несколько мгновений девушка позволила себе понежиться в объятиях Ройса, потом осторожно выскользнула из постели и быстро оделась в полной темноте.

 Чутье подсказывало ей, что Селиг будет ждать ее. Так оно и было. Он прождал ее всю ночь, сидя у подножия лестницы, прижавшись спиной к стене. Время от времени он погружался в дремоту, но тут же просыпался от малейшего звука. Поэтому он услышал ее легкие шаги и, когда она спустилась вниз, уже поднялся на ноги и раскрыл ей свои объятия. Она стремительно бросилась к нему на грудь.

 Несколько долгих волшебных мгновений они молча стояли, крепко прижавшись друг к другу. Потом Кристен чуть отстранилась и нежно провела пальцами по его такому родному и любимому лицу. Она не могла его видеть, потому что все факелы давно уже погасли, и лишь слабый лунный свет едва проникал сквозь открытые окна. Но ей и не нужно было видеть его.

 – Я думала, что ты погиб, Селиг. - В ее голосе послышались слезы.

 – То же самое я думал о тебе. - Он погладил ее по волосам, потом снова притянул к себе, прижав ее голову к своему плечу. - Плакать - это недостойное проявление слабости.

 – Я знаю, - всхлипнув, прошептала девушка. Она думала, что эти слова относятся к ней, но тут почувствовала, как его слеза упала ей на щеку. Улыбнувшись, она привстала на цыпочки и поцеловала его. - Пойдем. Здесь мы не сможем поговорить в безопасности.

 Кристен взяла его за руку и повела к находившейся за лестницей двери, выходившей на задний двор. Как и окна, эта дверь тоже была незаперта. Ступив за порог, Селиг на мгновение заколебался, ожидая увидеть часового.

 – Я не думаю, что они выставляют на ночь часовых, - прошептала Кристен, правильно истолковав его нерешительность. - Я уже как-то выходила из дому ночью и не видела ни одного стражника. Но такая беспечность вовсе не похожа на саксов. Может быть, они выставляют охрану с наружной стороны стены.

 – В таком случае, когда столкнемся с часовым, тогда и будем решать, что делать. Бежим скорее, Кристен.

 Он потащил было ее за собой, но она резко остановилась.

 – Селиг, я не могу бежать.

 – Не можешь?

 – Я дала слово, что не убегу.

 – Великий Один! Зачем ты это сделала? От его тона она содрогнулась.

 – Чтобы меня снова не заковали в цепи. Последовало молчание, потом он тихо спросил:

 – Снова?

 – После того, как нас захватили в плен, на меня надели кандалы так же, как и на всех остальных. Я…

 – Кто остался в живых, Кристен? - перебил он ее.

 Она перечислила всех поименно, потом он надолго замолчал, вспоминая погибших. Легкий ночной ветерок трепал ее волосы, ночную тишину нарушало жужжание и стрекот насекомых. Кристен разделяла его боль, но знала, что отчасти он испытывает облегчение, потому что могло быть и хуже, ведь он считал, что погибли все до единого.

 – Продолжай, - проговорил он наконец.

 – С меня сняли цепи лишь на этой неделе, когда сюда пожаловали с визитом король саксов и его приближенные. Кое-кто из дворян пытался приставать ко мне, поэтому Ройс распорядился расковать меня, чтобы я имела возможность защитить себя в случае необходимости. Но сегодня утром - точнее, вчера утром - они уехали, и на меня снова надели бы кандалы, если бы я не поклялась, что не стану пытаться бежать отсюда.

 – Ты по доброй воле обрекла себя на то, чтобы навсегда остаться здесь? - В его голосе прозвучало отчаяние.

 – Нет, мы заключили соглашение. Когда Ройс женится, я освобождаюсь от данной клятвы.

 – А когда это произойдет?

 – Скоро.

 Обдумав только что услышанное, он немного расслабился. Кристен почувствовала, что он уже не с такой силой сжимает ее руку.

 – А теперь рассказывай, пока я не умерла от нетерпения, - сказала она. - Как тебе удалось спастись? Я видела, как тебя ранили.

 – Ты видела?!

 – Тише! - прошипела она, когда он возвысил голос. - Конечно же, я все видела. Я не могла оставаться на корабле, когда услышала звуки сражения. Я не могла не поспешить на помощь!

 – Ты - на помощь?

 Она проигнорировала его презрительное восклицание.

 – Пусть от меня было не так уж много толку, но, по крайней мере, я уложила сакса, который ранил тебя.

 – Ты?!

 – Селиг!

 – Клянусь Одином! Тебя же могли убить!

 – Но не убили. Хотя, к сожалению, его я тоже не убила, только ранила. Он поправился и однажды оказал мне неоценимую услугу, но я все равно не собиралась отказаться от мщения и попыталась бы убить его. Я рада, что теперь мне не нужно этого делать. - Селиг укоризненно качал головой, и она нетерпеливо добавила:

 – Ну же, рассказывай дальше! Последний раз, когда я видела тебя, ты не двигаясь лежал на земле в луже собственной крови.

 – О да, я был очень тяжело ранен. Я пришел в себя лишь после того, как отъехали телеги, на которых увезли пленных. Меня посчитали мертвым и оставили лежать вместе с остальными погибшими. Охранять мертвецов сочли излишним, но я не знал, вернутся они или нет, чтобы похоронить убитых, поэтому на всякий случай кое-как уполз с поля боя. Я собирался спрятаться в лесу всего на несколько часов, а потом отправиться по следу и выяснить, куда вас отвезли. Но рана моя была слишком тяжелой. Я снова потерял сознание и очнулся только ночью. Я был так слаб, что не мог даже подняться. Не знаю, сколько времени я провел там. Эта проклятая рана воспалилась, у меня начался жар, но я слабо помню, что происходило. В какой-то момент я выбрался из своего убежища и побрел на поиски этих саксов.

 – Можно подумать, если бы ты нашел их, от тебя был бы какой-нибудь толк, - проворчала Кристен.

 – Я не очень-то хорошо соображал в то время, - улыбнулся Селиг. - Я знал лишь, что должен попытаться найти вас прежде, чем будет слишком поздно.

 – Слишком поздно?

 – Я не думал, что кого-либо из вас оставят в живых. Я полагал, что эти саксы, которые напали на нас из засады, отвезут вас к своему лорду, чтобы он решил, каким образом прикончить вас.

 – Он чуть было не сделал именно это, - тихо призналась Кристен. - Уиндхерст уже однажды подвергся нападению со стороны викингов. Ройс потерял почти всю свою семью во время этого набега, и с тех пор он люто ненавидит викингов.

 – Неудивительно, что он позволил мне остаться, - рассмеялся Селиг. - Я рассказал ему, что со мной случилось то же самое. Должно быть, он проникся сочувствием ко мне.

 – Как ты мог выдумать такое? - взвилась Кристен. - Господи помилуй! Да он разорвет тебя на части, когда узнает, кто ты такой на самом деле! Подумать только, а я лишь беспокоилась, что он посадит тебя под замок вместе со всеми остальными!

 Селиг лишь улыбнулся в ответ на ее возмущение.

 – Он ни о чем не узнает. У Оутера и всех остальных хватит ума не подавать виду, что мы знакомы.

 – Если только они не хлопнутся в обморок от неожиданности, как чуть было не произошло со мной, - огрызнулась она.

 – Насколько я мог заметить, ты довольно быстро пришла в себя, - рассмеялся он.

 Кристен с негодованием стукнула его кулаком по груди.

 – Ты когда-нибудь закончишь свой рассказ или нет?!

 Селиг с трудом удержался, чтобы снова не рассмеяться.

 – Ты утратила чувство юмора, Кристен! - Но когда она снова ударила его, он сдался и продолжил:

 – Ну так вот. Как я уже говорил, я побрел наугад. Даже сейчас я не могу точно сказать, ни сколько времени так блуждал, ни как долго пролежал при смерти, когда в последний раз потерял сознание. Очнулся я в хижине, принадлежавшей старой кельтской женщине. Они с дочерью нашли меня, когда возвращались с базара в Уимборне. То место, где они меня подобрали, находилось на расстоянии целого дня езды от их дома, расположенного дальше на севере.

 – А где именно?

 Он лишь пожал плечами.

 – Не думаю, что смог бы снова отыскать их. Локи славно повеселился, глядя на меня. Ты даже не поверишь, до какой степени я не соображал, где нахожусь.

 – Тебе прежде всего нужно было попытаться выйти к реке, - заметила Кристен.

 – Да, я и сам так думал, - несколько раздраженно сказал он. - Я отлеживался у этой женщины почти две недели. Она отнеслась ко мне с большим подозрением из-за моей одежды и из-за того, что в бреду я говорил на незнакомом ей языке. Но поскольку я также говорил на языке нашей матери, который и ей был родным, она выходила меня и даже отвела к торговцу, который в обмен на мой пояс и золотые браслеты дал мне ту одежду, которую ты сейчас видишь на мне, и полудохлую клячу. Более того, старуха указала мне путь к ближайшей реке.

 – Ну и?

 – Эта река протекает настолько дальше к западу отсюда, что я почти дошел до противоположного побережья острова. Вся сложность заключалась в том, что я не знал, в каком направлении я шел в самом начале, я ведь даже мог в полубессознательном состоянии каким-то образом переправиться через реку. Откуда мне было знать, где обитают те саксы, которых я ищу, - на западе или на востоке оттого места, где я оказался? А поскольку старуха направила меня на запад, я решил, что когда она меня подобрала, я шел на восток. Таким образом, я поехал на запад, из-за чего и потерял столько времени.

 – А когда ты добрался до той реки, то понял, что заехал не туда?

 – Да, но я не знал, как далеко находится от реки то место, куда вас отвезли, поэтому, когда повернул в обратную сторону и двинулся сюда, мне пришлось по пути останавливаться в каждом селении. Я всем рассказывал одну и ту же историю, которая сослужила мне хорошую службу. Но как только я узнавал, что им ничего не известно о высадившихся этим летом на побережье викингах, я отправлялся дальше. Когда я приехал сюда, то не знал, что добрался до цели, пока здешний лорд не упомянул о том, что этим летом они также подверглись набегу.

 – А твоя рана совершенно затянулась?

 – Да, она больше меня совсем не беспокоит.

 – Тебе здорово повезло, что ты сказал, будто ты родом из Девона, а не из Корнуолла, не то тебя встретили бы здесь далеко не так миролюбиво.

 – Я узнал о том, что корнуэльские кельты враждуют с саксами, в первом же селении, - рассмеялся Селиг, - Меня чуть было самого не заковали в кандалы, но ты же знаешь, как я умею заговаривать зубы.

 – Да, это мне известно. О Селиг, я так счастлива теперь…

 Он приложил палец к ее губам, чтобы остановить поток ее восторженных восклицаний.

 – Доставь мне такое же счастье, Крис. Скажи мне, что ты не подверглась насилию со стороны этих саксов.

 – Насилию? Нет, меня никто не насиловал. - Но прежде, чем он успел облегченно вздохнуть, она добавила:

 – Однако я действительно делю постель с лордом Рейсом. - Воздух с шипением вырвался у него между сжатыми зубами, но она тут же прижала палец к его губам, как только что перед этим сделал он сам. - Не говори ничего, что могло бы заставить меня пожалеть о моей откровенности, Селиг. Мне кажется, я люблю этого сакса. И я совершенно уверена, что хочу его. Я почувствовала влечение к нему с самого начала…, ну, может быть, и не так, сразу. Но я была очарована им с самого первого взгляда, когда он въехал во двор, где мы сидели все вместе, скованные одной длинной цепью. Он посмотрел на нас с такой ненавистью и отдал приказ убить всех наутро. Но на следующий день он сообщил нам, что передумал и решил использовать нас в качестве рабочей силы на постройке его каменной стены.

 – Нас? Он поставил тебя на такую работу?

 – Угу. - Кристен рассмеялась. - Торольф и все остальные помогли мне выдать себя за мальчишку, и мне удалось успешно справляться с этой ролью в течение недели. Но мужчины никак не могли вести себя так, будто я обычный парень. Они все время норовили помочь мне, и я думаю, это-то в конце концов меня и выдало, так как привлекло ко мне излишнее внимание. Саксонский лорд пришел к выводу, что они так оберегают меня, потому что я их предводитель. В любом случае, все кончилось тем, что обман раскрылся, и меня перевели в дом.

 – И уложили в постель к саксу?. - За эти слова Кристен нанесла ему сокрушительный удар прямо в солнечное сплетение, и Селиг, громко охнув, согнулся пополам. - Клянусь Тором, Кристен!

 Нельзя ли поосторожнее?

 – В таком случае потрудись говорить со мной другим тоном, - сердито ответила Кристен. - Я вполне взрослая женщина. Я не должна отчитываться перед тобой за свои поступки. К тому же я вовсе не сразу оказалась в его постели. - Она не собиралась рассказывать ему всего того, что в свое время поведала Торольфу. Более спокойным тоном она добавила:

 – По правде говоря, он изо всех сил сопротивлялся моим чарам.

 – Что?!

 Его непритворное изумление вызвало у нее улыбку, хотя она все еще была сердита на него.

 – Это святая правда. Я знала, что его влечет ко мне, но он боролся с этим влечением. До сих пор ни один мужчина не мог устоять передо мной.

 – Мне ли не знать этого, ведь скольким из них я раскроил череп за то, что они слишком слабо сопротивлялись?

 Кристен не выдержала и хмыкнула.

 – Но уж этот сакс боролся со своим желанием, и, чем сильнее он сопротивлялся, тем больше я хотела его. Я умышленно соблазнила его, Селиг. - Признаться в этом собственному брату было непросто, но Кристен не могла допустить, чтобы он обвинял Ройса в том, что тот совратил ее, когда все обстояло как раз наоборот. - Две недели назад я одержала победу - он сделал меня своей любовницей. С тех пор я сплю, в его комнате. Я и сейчас пришла оттуда.

 – Ты и вправду любишь его, Крис?

 – Наверное. Я не всегда согласна с его поступками. Очень часто он приводит меня в бешенство.

 Но я не могу ненавидеть его, даже за то, что он заставлял меня надевать кандалы, а ведь это было для меня настоящей пыткой.

 – А что он испытывает по отношению к тебе?

 – Не знаю. Он защищает меня. Он проявляет обо мне некоторую заботу, но точно так же он относится и ко всему остальному, что ему принадлежит. В то же время он не стал наказывать меня, когда я пыталась бежать. И мне прекрасно известно, что ему самому не нравилось заковывать меня в цепи. Я действительно не знаю, - грустно завершила она.

 – Но он все еще хочет тебя?

 – О да, здесь ничего не изменилось.

 – Тогда…

 – Он все равно женится на другой.

 – Да, ты упоминала о его женитьбе, - сказал Селиг, потом неожиданно взорвался:

 – Нет, клянусь Одином! Я заставлю его жениться на тебе!

 Она покачала головой.

 – Селиг, я же его рабыня. Посмотри на все это с его точки зрения - зачем ему жениться на мне, когда я и так принадлежу ему?

 – Отец мог бы порассказать ему кое-что на этот счет, - проворчал Селиг.

 В глазах у Кристен запрыгали чертики.

 – О да, он мог бы, но его здесь нет.

 – Тогда я сам…

 – Нет, ты этого не можешь сделать, потому что Ройс ни в коем случае не должен знать, что ты мой брат.

 – Так что же ты собираешься делать, Крис? Она упрямо вздернула подбородок.

 – Я буду наслаждаться общением с ним, пока будет можно. А когда он женится, убегу отсюда.

 – Так просто? Даже несмотря на то что ты любишь его?

 – А что мне еще остается делать? По крайней мере, ты теперь здесь и сможешь помочь мне бежать, когда я решусь на это. А если до тех пор ты сможешь помочь бежать остальным, не раздумывай. Ты всегда сможешь вернуться за мной позже.

 – Пусть будет так.

 Она сжала его лицо в своих ладонях и поцеловала его.

 – Спасибо, Селиг, что ты не ругаешь меня.

 Он притянул ее к себе.

 – Как ты правильно заметила, ты не обязана отчитываться передо мной. Но пусть поможет тебе Один, когда ты попытаешься объяснить все это отцу.

 – О, нечестно напоминать мне об этом! - воскликнула она.

 Он добродушно шлепнул ее по заду.

 – Пойдем, мы и так пробыли здесь слишком долго.

 Небо уже начинало светлеть.

 – Ты прав. - Кристен шагнула к двери, потом, немного поколебавшись, снова дотронулась до его щеки. - Я теперь долго не смогу поговорить с тобой. И не удивляйся, если буду демонстративно игнорировать тебя. Он и так уже предупредил меня, чтобы я держалась подальше от тебя.

 – Вероятно, он опасается, что я смогу навредить тебе, если узнаю, что ты принадлежишь к кровожадному племени викингов.

 – Как бы там ни было, вызвать его гнев не очень-то приятно, поэтому будь поосторожнее, брат.

 Они старались как можно незаметнее вернуться в дом, но все было напрасно. Ройс уже был внизу, сердито расталкивая своих людей. Он замер, когда увидел ее. А когда он заметил рядом с ней Селига, его глаза угрожающе сузились.

 – Мы вышли подышать воздухом и встретились только в дверях, - тихо шепнула Кристен брату, когда Ройс направился к ним.

 – Он поверит в это?

 – Ему придется.

 Но когда Ройс приблизился к ним, он не стал задавать никаких вопросов. Он просто схватил Кристен за руку и потащил за собой к лестнице, бросив через плечо Селигу:

 – Подожди меня здесь.

 Кристен попыталась вырвать у него свою руку, и ей это удалось, когда они были уже на середине лестницы. Но он тут же снова схватил ее и потащил дальше.

 – Будь ты проклят, сакс, тебе придется объяснить, почему ты так со мной обращаешься!

 Он не ответил. Втолкнув ее в спальню, он запер дверь. Кристен в изумлении уставилась на нее, убедилась, что она действительно заперта, и со злостью стукнула по ней кулаком.

 – О!

 Спустившись в зал, Ройс кивнул Селигу, чтобы тот следовал за ним, вышел во двор и закрыл за ними дверь. Селиг повернулся, и в этот Момент тяжелый кулак Ройса обрушился ему прямо в челюсть, заставив его растянуться на земле.

 Ройс стоял над ним, на его лице застыло выражение холодного бешенства.

 – Я не стану запрещать тебе заходить в дом, Гэйлан, но впредь не смей приближаться к этой женщине. Она моя, а я привык надежно охранять то, что принадлежит мне.

 Сказав это, Ройс повернулся и снова вошел в дом, оставив входную дверь открытой. Селиг мог бы последовать за ним, но он не стал этого делать. Он сидел на земле, потирая ушибленную челюсть, и на его лице появилась слабая улыбка.

 Потом он тихо рассмеялся.

 Наверху Кристен из окна наблюдала за всем происходящим. Она судорожно вцепилась пальцами в подоконник, но тут услышала этот тихий смех. Покачав головой, она отвернулась от окна, испытывая негодование по отношению ко всем мужчинам вообще.