• И только сердце знает, #2

Глава 30

 Гости начали съезжаться. Как уже было сказано, никто не ожидал появления короля, но, к всеобщему удивлению, он появился в сопровождении огромной свиты еще за пять дней до свадьбы.

 Принимать у себя короля Англии считалось либо великой честью, либо несчастьем. Если он оставался на день-другой, это было, разумеется, почетно. Но когда он решал задержаться — это было настоящее бедствие. В таком случае несчастные хозяева едва не разорялись, поскольку амбары и кладовые после его отъезда бывали полностью опустошены, а кормить челядь и воинов до следующего лета было нечем.

 Намерение Иоанна пробыть в Шеффорде не менее недели легло бы тяжким бременем даже на такое большое поместье, если бы граф не предусмотрел все заранее и не собрал дань со всех вассалов. Много дней подряд припасы доставлялись даже из дальних городов, не говоря уже о деревнях. Охотники и сокольничьи замка весь последний месяц не выходили из леса, так что копченого мяса и дичи, а также солонины было в изобилии. Беда в том, что к каждому обеду и ужину для такого именитого гостя должны были подаваться самые изысканные блюда, поэтому запас пряностей леди Энн потерпел серьезный урон. Однако она ни о чем не жалела. И пусть ее муж и сетовал на расходы и хлопоты, леди Энн была в восторге, особенно потому, что вместе с Иоанном прибыли самые знатные леди, включая королеву, которые, разумеется, привезли с собой все последние сплетни и слухи.

 В обычных обстоятельствах Милисент была бы польщена и взволнована встречей с королем, не пребывай она в постоянной панике, по мере того, как день венчания неумолимо приближался. И то, что отец еще не приехал и даже не прислал гонца с извещением о прибытии, отнюдь не способствовало ее спокойствию.

 Милисент опасалась, что он так и не покажется: самый легкий способ избежать выполнения их уговора. Он дал ей месяц срока, дал неохотно, но в полной уверенности, что за это время дочь изменит мнение о Вулфрике. Вряд ли он захочет рисковать и, рассудив, что родители жениха обо всем позаботятся, останется дома. В конце концов цель будет достигнута, а разве не это — горячее желание окружающих? Всех, кроме невесты и… жениха.

 Правда, насчет жениха еще не ясно. Если он так не выносит Милисент, почему едва не овладел ею, да еще в родительской спальне? А если бы он добился своего? Это уж наверняка положило бы конец попыткам Милисент уклониться от этого союза. И Вулфрик не хуже ее знал это, хотя до того вел себя так, будто не смирился с волей родителей. Возможно, он и сейчас желал бы, чтобы свадьба не состоялась, хотя было очевидно, что больше не ожидает чуда, которое могло бы предотвратить неминуемое. Впрочем, мужу, несчастному в браке, ничто не помешает искать любви и счастья на стороне. Жена же должна вести себя безупречно, если не хочет быть убитой в приступе ревнивой ярости или провести остаток дней в башне под замком. У женщины просто нет выбора. Не то что у мужчины. Еще одна причина сетовать на судьбу, давшую ей при рождении презренное женское тело.

 Приезд Иоанна снова напомнил Милисент об этом. И хуже всего то, что Джоан, наблюдая, как кавалькада проезжает под поднятой решеткой, заметила:

 — Послушай, сестра, присутствие короля означает, что свадьба обязательно должна состояться. Ведь он приехал сюда, чтобы стать свидетелем заключения этого союза. Как ты можешь объяснить свой отказ, чтобы не опозорить обе семьи и не сделать нас посмешищем всего королевства?

 Хватит ли у Милисент духу так поступить с отцом или леди Энн, которая столь сердечно к ней отнеслась? Но каков выход? Прожить жизнь с чудовищем? Смириться с тем, что ее молодость, смех и задор навсегда погасит человек, которому доставляет удовольствие терзать более слабых? Нет, невозможно! Должен быть способ избавиться от тяжелых железных оков, приготовленных для нее.

 Этим вечером перед ужином Милисент была официально представлена королевской чете. Джоан сама проследила за тем, чтобы сестра была одета, как подобает столь торжественному случаю. Блио и накидка из богатого темно-синего бархата стесняли движения и казались такими же тяжелыми, как давившая на плечи тоска. Однако сама королева похвалили красоту сестер, что порадовало и восхитило Джоан.

 Королева была поразительно хороша. По стране давно ходили слухи, что красота этой женщины несравненна. Оказалось, люди не лгали, и теперь присутствующие с изумлением взирали на ее величество, не веря собственным глазам, потрясенные ослепительной прелестью. Даже Милисент, придававшая мало значения внешности, не сводила с нее взгляда. Но и король произвел на нее немалое впечатление.

 Для человека средних лет Иоанн все еще был привлекателен и при желании умел очаровать любого, а улыбка словно освещала зал. Трудно поверить, что он успел нажить столько врагов, что едва ли не половина всего королевства дружно его ненавидела. В число его недругов не входили женщины, что было неудивительно. Оставалось гадать, по-прежнему ли Иоанн, как в юности, волочится за каждой юбкой или теперь, женившись на столь обольстительной даме, остепенился.

 К сожалению, Милисент выпало на долю на собственном опыте обнаружить правду, когда поздно вечером один из слуг короля явился, чтобы привести невесту пред очи повелителя. И хотя монарх имел право без всяких объяснений позвать к себе любого подданного, слуга предупредил, что его величество желает поздравить невесту со столь блестящим браком. Поскольку Милисент придерживалась по этому поводу иного мнения, то, разумеется, ее настроение никак нельзя было назвать безоблачным. Джоан, узнав, куда она идет, предупредила сестру, чтобы та по крайней мере старалась быть вежливой и помнила: присутствие Иоанна в замке означает, что он одобряет этот брак. Впрочем, его разрешения и не требовалось, поскольку Найджел как-то упоминал, что сам король Ричард благословил обрученных. Милисент и не собиралась изливать свои горести этому могущественному человеку со скандальными связями. Всем известно, что он из тех, кто ничего не делает просто так и не поможет никому, если не собирается получить от этого выгоду. Даже те, кто не жил при дворе и не участвовал в королевских интригах, это знали.

 А вот королева… Может, признаться ей? Изабелла молода и, кажется, не спесива. Если кто-то и поймет ее нежелание связать жизнь со столь жестоким человеком, так это королева.

 Но Милисент никак не могла решиться. Сначала стоит, пожалуй, поговорить с ней наедине, убедиться, что Изабелла посочувствует. Многие женщины вряд ли поняли бы невесту, которая отказывается от столь выгодного союза.

 Милисент надеялась улучить минуту и все объяснить королеве, но, оказавшись в спальне короля, увидела, что королевы там нет… или еще нет. Девушка ничего не заподозрила, даже когда дверь за спиной захлопнулась. «Королева, должно быть, задерживается, или слуга слишком рано привел меня», — подумала Милисент.

 Зато присутствовал Иоанн. Странно видеть повелителя без пышной свиты и королевских регалий! Иоанн был одет в простую длинную тунику, подхваченную поясом на бедрах. Он, по-видимому, искупался в благовонной воде: в комнате стоял приятный аромат.

 В каждом углу горели жаровни, становилось душно. Но ради его величества хозяева шли на любые расходы и не задумываясь тратили драгоценное топливо.

 Иоанн сидел в кресле с высокой спинкой, настоящем подобии трона, с искусной резьбой и серебряными инкрустациями, вне всякого сомнения, привезенном в королевском обозе, и пил вино из усыпанной драгоценными камнями чаши.

 Милисент молча оглядывала комнату. Иоанн тоже не проронил ни слова, и затянувшаяся тишина уже становилась неловкой. Может, такова была его привычка, но Милисент нашла подобное обращение грубым. Она сама уже хотела что-то сказать в нарушение этикета, когда король произнес:

 — Подойди ближе, дитя мое. Я хочу как следует рассмотреть тебя при свете.

 В помещении горело множество свечей. Должно быть, зрение короля потеряло прежнюю остроту. Но не ей указывать повелителю — тому не слишком понравится намек на приближающуюся старость. Девушка покорно направилась к креслу. Король пристально оглядел ее с головы до пят — прием, которым он часто вселял в своих баронов неуверенность, лишавшую их самообладания, что зачастую позволяло взять верх над непокорными. На сей раз это не сработало — Милисент лишь с каждой минутой все больше раздражалась. Только бы удалось держать язык за зубами и не надерзить королю!

 Поэтому она испытала невероятное облегчение, когда он снова заговорил, хотя лучше бы избрал другую тему, ибо терпеть не могла комплименты.

 — Ему следовало упомянуть о том, как ты мила, — укоризненно бросил Иоанн.

 — Кому именно? — вырвалось у девушки.

 Король вместо ответа загадочно добавил:

 — Есть много способов достичь одной и той же цели, не правда ли? А некоторые еще и имеют то преимущество, что бывают весьма приятными.

 — Боюсь, что не понимаю, что вы имеете в виду, ваше величество.

 — Садись сюда, и я объясню, — предложил он, похлопав себя по колену.

 — Я уже взрослая для таких забав, — учтиво ответила Милисент.

 — Женщина никогда не бывает слишком старой для этого, — усмехнулся король, и зеленые глаза ярко вспыхнули.

 Но Милисент, очевидно, не была достаточно искушенной в светской беседе, потому что так и не сообразила, что именно его забавляет. Зато она твердо знала, что ни за что не желает сидеть у него на коленях. Хотя король в годах, он совершенно не напоминает благосклонного родителя. Скорее наоборот. Слишком плотоядная у него улыбка. И смотрит он на нее… совсем как Вулфрик, а если вспомнить, кто перед ней…

 Девушка окончательно растерялась. Спину обожгло неприятным холодком.

 Разумеется, все это вздор. Он женат на первой красавице страны, олицетворявшей все, что мужчина мог пожелать от супруги. Должно быть, привык оценивающе смотреть на хорошеньких женщин, словно они все были созданы, чтобы его ублажать. До женитьбы так оно и было, репутация короля ни для кого не оставалась секретом. Но все это в прошлом.

 Поэтому она постаралась забыть о его предложении и пробормотала:

 — Час поздний, ваше величество, и если вы хотите что-то сказать мне, молю, не таитесь. Мне давно пора быть в постели.

 Иоанн метнул многозначительный взгляд на свою кровать, а потом на Милисент. Та недоуменно моргнула. Король нахмурился:

 — Неужели ты так невинна, как кажешься, девушка?

 — Невинна? В каком смысле?

 — Ты любишь де Торпа?

 Столь неожиданный вопрос пробудил в ней новые надежды. Раньше она и помыслить не могла, чтобы исповедаться королю, но если он по каким-то причинам желает ее выслушать, что же, тем лучше.

 — Нет, должна сознаться, я не питаю к нему нежных чувств.

 — Превосходно, — с чарующей улыбкой заключил король и, к ее величайшему недоумению, добавил: — Значит, ты не очень опечалишься, если он тебя отвергнет.

 — Мечтаю об этом. Но он покорен решению родителей, — со вздохом заметила девушка.

 — У него просто не было причин отказаться. А ведь это весьма легко уладить. Я доволен, что мы оба извлечем пользу из этого дельца.

 — Какого именно?

 Король вскочил так резко, что едва не опрокинул кресло.

 — Ответ очевиден! Неужели не понимаешь? Иди сюда! — воскликнул он и, обняв ее за плечи, повел к кровати.

 Тут Милисент наконец осенило. Да, может, это и самое простое решение, но она не собирается заходить настолько далеко лишь для того, чтобы дать Вулфрику бесспорный повод отказаться от нее. Кроме того, она до сих пор не могла отправиться от потрясения. Так вот почему нет королевы! И кто, кроме короля, уверен, что ему не откажут?!

 Иоанн недооценил свою жертву. Милисент была не из тех застенчивых созданий, которые бессловесно склоняются перед властью и могуществом. Пусть он король, сознающий свое всесилие, ей совершенно все равно!

 Помня о предупреждениях Джоан, Милисент не спешила действовать так, как поступила бы с любым другим, кто посмел бы оскорбить ее таким образом. Однако не двинулась с места, вынудив короля остановиться тоже. И хотя он не отпустил ее, все же окинул вопросительным взором.

 Ей пришлось сделать над собой усилие, чтобы голос звучал спокойно и с достоинством:

 — Благодарю за предложение, ваше величество, но вынуждена отказаться.

 Король, казалось, удивился и еле удержался от смеха.

 — Почему? — весело осведомился он.

 — Поверьте, я не хотела оскорбить вас, вы очень привлекательный мужчина, но я и помыслить не могу о том, чтобы стать вашей любовницей. По мне, это все равно что прослыть потаскушкой. Я не ценю себя так низко.

 — Чепуха! — воскликнул он. — Доверься моему суждению. Я оказываю тебе куда большую милость, чем ты предполагаешь. И не думай о позоре. Разумеется, я потеряю верного друга в Шеффорде, но тебе просто найдут другого мужа, который, возможно, придется тебе по вкусу. Разве ты сама не намекнула, что предпочла бы именно такой выход?

 — Да, — кивнула она, — и все же я найду другой способ.

 — И это когда я предлагаю верное средство, причем прямо сейчас? А стоит ли тратить время на объяснения? На все моя воля!

 Он снова потащил ее к кровати. Поняв, что король не отступится, Милисент помедлила, не пытаясь, однако, оттолкнуть его. Она достаточно часто наблюдала, как тренируются на ристалище рыцари, чтобы изучить тактику боя, и готовилась проверить знания на практике. Король, ожидавший сопротивления, стиснул ее руку. Он был не так высок, как Вулфрик, но достаточно мускулист и силен, чтобы при желании овладеть девушкой. Поэтому она, сохраняя самообладание, позволила ему подвести себя поближе к кровати и подождала, пока он повернется к ней, чтобы уложить. И тут Милисент что было мочи лягнула его в коленку и попала кончиком сапожка прямо в чашечку. Глухой удар громом отдался в ее ушах, но вопль короля был еще оглушительнее. Правда, Милисент быстро положила этому конец, толкнув Иоанна на кровать.

 Воспользовавшись минутной свободой, девушка метнулась к двери, мигом взлетела по лестнице в башню, где находилась ее спальня, и задвинула за собой тяжелый засов. Она не успокоилась на этом и придвинула к двери самые громоздкие сундуки. Сердце тревожно колотилось, воздуха не хватало.

 Джоан крепко спала. К счастью, в комнате горела свеча. Даже при тусклом свете Милисент умудрилась отыскать лук и колчан и, дрожа, уселась на постель. Первый, кто ворвется сюда, получит стрелу в глотку.

 Она просидела так почти всю ночь, пока Джоан блаженно посапывала, не ведая о несчастьях сестры. Что делать, если Иоанн пошлет слуг убить ее за предательское нападение на его персону? Никто не бросается на короля, жестоко не поплатившись за это.

 Прошло немало времени, прежде чем она немного пришла в себя, но тревога так и не улеглась.