• Семейство Мэлори, #7

Глава 14

 Ужин этим вечером прошел в непринужденной обстановке. Так всегда бывало, когда за столом собирались только родственники и близкие друзья. Конечно, Энтони не упустил случая пару раз поддеть мужа Реджи, Николаса. Джеймс и Энтони Мэлори единодушно соглашались только в одном: что бывший ловелас Николас Иден не годится в мужья их любимой племяннице. И то, что оба брата до женитьбы имели репутацию отчаянных повес, ничего не меняло.

 Реджи они берегли, как редкое сокровище. Все четыре брата Мэлори растили девочку после смерти их единственной сестры. И несмотря на то что Реджи обожала мужа, Джеймс и Энтони не давали Нику забыть, что ему придется иметь дело с ними, если он вздумает обидеть их племянницу.

 Но сегодня шпильки Энтони были скорее добродушными, чем уничижительными, а когда его жена Рослинн напомнила ему о хороших манерах, украдкой толкнув ногой под столом, Энтони переключил внимание на Джереми.

 – Новый дом уже обставлен? Мебель на месте, слуги наняты, готовится пышный прием?

 Джереми кашлянул.

 – Прислуги не хватает, мебели тоже, а приемы ожидаются только в зимний сезон.

 – Так у тебя теперь свой дом, Джереми? – удивленно спросил Дрю Андерсон, брат мачехи Джереми.

 Тот усмехнулся:

 – С недавних пор. Дядя Тони и отец решили, что мне пора вкусить холостяцкой жизни.

 Энтони закашлялся.

 – Черт побери, можно подумать, что мы выдали ему разрешение на дебоши!

 – А по-моему, он прекрасно обходится и без разрешений, – с проказливой улыбкой вставила Реджи.

 – Не поощряй его, детка, – упрекнул Энтони. – Мы думали, этому обаятельному бездельнику пойдет на пользу управление собственностью – для начала хотя бы своим домом.

 – Ну, самостоятельности ему не занимать, – возразила Реджи. – Он уже в двенадцать лет был настоящим мужчиной.

 – Я имел в виду другие мужские доблести.

 – Тони, она же шутит, – вмешалась Рослинн с ее мягким шотландским выговором. – Мы-то знаем, что у тебя были благие намерения. – И она сама пошутила: – Но лучше бы ты придумал другое оправдание: Джереми помогает брату управлять нашими вкладами уже не первый год.

 На этот раз на помощь Энтони пришел Джереми:

 – Следить за рентой, возмещать убытки и убеждаться в честности агентов – совсем не то, что распоряжаться прислугой.

 – Да и хороших слуг нелегко найти, особенно надолго, – поддакнула Реджи. – Кстати, как начал службу твой новый лакей, Джереми?

 – Я беру твоего лакея, – сообщил Джереми. – Пришли его ко мне завтра.

 – Прекрасно! Но надеюсь, ты не откажешь тому симпатичному юноше только потому, что я предложила…

 – Нет-нет, ни в коем случае.

 Объяснять кузине, какого пола его новый слуга, Джереми не стал. Дэнни получила место верхней горничной, а это значило, что Реджи вряд ли снова встретится с ней. И сказать по правде, Джереми не хотелось говорить о Дэнни и объяснять, почему он поселил в доме бывшую воровку, – он очень надеялся, что все-таки бывшую.

 К счастью, разговор перешел на другие темы, а Джереми вдруг задумался о новой горничной. Ему никак не удавалось примирить вызванные ею сильные чувства – гнев и желание. С гневом он еще мог справиться, но желание одолевало его. Как они умудрялись уживаться рядом, Джереми не понимал.

 Задумавшись, Джереми и не заметил, как кончился ужин, и опомнился, только когда обнаружил, что возвращается домой вместе с Дрю Андерсоном. Он пропустил тот момент, когда именно ему поручили приютить Дрю до возвращения отца и мачехи. Наверное, такое решение приняли потому, что вся семья знала, что Джереми и Дрю отлично ладят, а теперь, когда у Джереми есть свое холостяцкое жилье, он будет только рад обществу Дрю. И это было верно.

 Джереми крепко подружился с Дрю. Они замечательно уживались, им нравилось одно и то же – женщины и еще раз женщины. Познакомились они еще в те времена, когда в Лондон начали один за другим прибывать братья Андерсон, а это случилось после того, как их единственная сестра Джорджина вышла замуж за Мэлори. Но почему-то сейчас Джереми не хотелось принимать гостей, в особенности таких красавцев, как Дрю.

 Однажды Джордж сказала, что у Дрю есть возлюбленная в каждом порту, где он побывал, и Джереми был склонен этому верить. Едва ли не самый младший по возрасту из пятерых братьев Андерсон, Дрю был самым бесшабашным, в свои тридцать четыре года оставался беззаботным и проказливым и не желал ограничиваться одной женщиной, поэтому о браке и не помышлял. Даже увидев, как его старший брат Уоррен, убежденный холостяк, женился на Эми Мэлори и зажил счастливее, чем когда-либо прежде, Дрю ничуть не изменился. Подобно Джереми, он считал, что вся прелесть жизни – в разнообразии, и чем больше этого разнообразия, тем лучше.

 Ростом шесть футов и четыре дюйма, закаленный за время долгих морских плаваний, Дрю принадлежал к мужчинам, от которых женщины без ума. Благодаря золотисто-каштановой кудрявой гриве и глазам глубокого темного цвета он по праву считался красавцем – именно поэтому Джереми и не желал видеть его в своем доме как раз тогда, когда в нем поселилась женщина, которую Джереми приберегал для себя.

 Когда дом уже был совсем близко, Джереми наконец решился спросить:

 – А ты уверен, что не хочешь пожить в гостинице, Дрю? У меня в доме совсем пусто. Кроме кроватей, я не успел купить никакой мебели. Комнаты голые, я сам ем в кухне.

 Хорошо, что в кухне уже царил домашний уют: первым делом Джереми нанял кухарку и разрешил устраиваться по своему вкусу, закупая все, что понадобится. А спальня Джереми была обставлена только потому, что по настоянию Джордж он перевез сюда мебель из своей прежней комнаты.

 Дрю хмыкнул:

 – Мне хватит и постели.

 – Ложиться пока слишком рано, – вмешался Перси. До его дома было всего несколько кварталов, и он решил пройтись с друзьями. – Может, сходим…

 – Не сегодня, Перси, – перебил Дрю. – У меня был трудный день. Первый день в порту – это вечная головная боль: слишком долго приходится ждать своей очереди подойти к причалу. А остаток дня я проторчал в судовой конторе «Скайларк», и утром мне опять туда идти.

 – Ты серьезно, старина? А я думал, все моряки бросаются искать женщин сразу же, как только приходят из плавания.

 Дрю усмехнулся:

 – Совершенно верно, но такие развлечения я предпочитаю после отдыха. Пока же для меня постель – место только для сна. Вот завтра вечером – посмотрим.

 – Непременно. Буду ждать. А ты, Джереми? Не хочешь ли?..

 Джереми не поддался искушению.

 – И я не прочь хорошенько выспаться, Перси. Никак не отойду от той ночи, когда мы вернулись домой засветло.

 Вспомнив о ночной поездке из Лондона в поместье Хеддингса, Перси закивал:

 – И правильно. Сказать по правде, понежиться в постели тоже приятно.

 Джереми улегся не сразу. Сначала он проводил Дрю в комнату для гостей, затем зашел к себе и позвонил в колокольчик. Он надеялся, что экономка уже объяснила Дэнни, что означает звон в ее комнате. Вряд ли Дэнни легла спать в такую рань.

 А если и легла, звон разбудит ее – это даже к лучшему. При мысли о разомлевшей от сна Дэнни у Джереми возникло желание объяснить ей, какое наказание может понести ленивая служанка. План он продумал заранее, но лишь на тот случай, если Дэнни опять окажется неуязвима для его чар. А если все сложится удачно, он будет действовать по наитию, совмещая приятное с полезным.

 Должно быть, она еще не ложилась, потому что явилась сразу по звонку. К тому времени, как она громко постучала в дверь, Джереми успел раздеться до панталон и рубашки. Распахнув дверь, он поспешно втащил Дэнни в комнату, чтобы на шум не явился Дрю.

 – Пустите! – возмутилась Дэнни, рывком высвобождая руку.

 – Тише! В соседней комнате гость.

 Дэнни подняла бровь, всем видом показывая, что для нее это не оправдание.

 – Чего вам?

 Работа, крыша над головой и еда ничуть не смягчили ее. На всякий случай, пожалев о резкости, Дэнни попятилась, увеличивая расстояние между собой и Джереми.

 Джереми понимал: чистосердечно признавшись, что ему нужно, он совершит серьезную ошибку. К таким словам Дэнни еще не готова. Однако выражение лица выдавало его.

 Чтобы успокоить ее, он поспешно произнес:

 – Мне нужна еще одна бутылка бренди. Они хранятся в кладовой.

 – И ради этого вы меня сюда вызвали? – недоверчиво переспросила она. – Вы же могли сходить за бутылкой сами!

 Он изумленно вытаращил глаза.

 – Это еще зачем, если у меня есть горничная?

 Дэнни что-то проворчала, но вовремя умолкла и ушла за бренди. Джереми успел прогнать улыбку с лица к тому моменту, как Дэнни вернулась с бутылкой в руке.

 Он уютно устроился в кресле у камина. Дэнни направилась прямиком к нему и протянула бутылку. Но Джереми только кивнул в сторону каминной полки, где стояла опустошенная бутылка.

 – Раз уж ты здесь, налей бренди в стакан, – велел он и пренебрежительно добавил: – Надеюсь, подать его мне ты догадаешься сама?

 Дэнни раздраженно и довольно громко фыркнула и бухнула в высокий стакан почти треть бутылки – гораздо больше, чем требовалось. Среди стаканов она выбрала самый большой, очевидно, считая, что так будет лучше.

 Он вздохнул, досадуя на ее неопытность, и распорядился:

 – В следующий раз наливай не выше чем на дюйм.

 Прямая, как палка, Дэнни повернулась со стаканом в руке. И вручила его Джереми – так негодующе, что он удивился, как это она удержалась и не выплеснула содержимое стакана ему в лицо. А жаль. Если бы выплеснула, пришлось бы заставить ее наводить порядок. Джереми довольно зажмурился, представив, как Дэнни смывает липкую жидкость с его груди влажным полотенцем.

 – Заодно приготовь постель, – продолжал отдавать приказы Джереми. – Надеюсь, миссис Робертсон объяснила, что входит в твои обязанности?

 – Еще нет, но вряд ли стелить постели – мое дело.

 – А чье же еще? Каждый вечер меня должна ждать готовая постель. Уверен, ты быстро научишься. Кстати, как прошло знакомство с миссис Робертсон? Надеюсь, гладко? По-моему, ты ее боялась.

 Эти вопросы немного успокоили Дэнни, она пожала плечами, подошла к кровати и сдернула с нее покрывало.

 – Славная старушка. Сначала переспрашивала каждое слово, ничего не понимала, а потом привыкла.

 – Ох, Дэнни, Дэнни, – вздохнул Джереми. – Посмотри, что ты наделала! Расправлять постель надо аккуратно, а не так, словно меняешь белье. Я хочу ложиться на расправленные простыни, а не путаться в них.

 От такого упрека она покраснела, но попыталась исправиться. И это его удивило. Получив работу шантажом, она должна была относиться к ней несерьезно. А Дэнни, похоже, решила стать хорошей служанкой, и это открывало перед ее хозяином безграничные и весьма приятные возможности.

 – И не забудь взбить подушки, – добавил он.

 Она застыла на миг, а потом изо всех сил ткнула кулаком в середину подушки. Джереми подавил смешок. Возмездие оказалось слаще, чем он думал.

 – Теперь мои сапоги.

 Дэнни с беспокойством нахмурилась и незаметно для себя снова заговорила по-уличному:

 – А чего с ними?

 – Помоги мне их снять.

 Не сдвинувшись с места, она тем же беспокойным тоном спросила:

 – А мужчины у вас для этого нет? Как там его звать?

 – Камердинер. Нет, он мне ни к чему. Для таких мелочей есть ты.

 Дэнни закрыла глаза. Джереми даже показалось, что он услышал стон, но в этом он сомневался. Что же будет дальше? Неужели он наконец задел ее за живое, да так, что она не выдержала? Его кровь быстро закипала. При виде Дэнни рядом с постелью его мучило желание уложить ее в эту постель.

 – Подойди сюда, – чувственно и томно приказал он.

 Она широко открыла глаза, но осталась на месте. Наверное, совсем перепугалась.

 Чтобы немного успокоить ее, Джереми перевел взгляд на свои ноги и напомнил:

 – Сапоги. Сегодня я все-таки хотел бы лечь спать, и желательно разутым. – Она по-прежнему стояла, и он раздраженно продолжал: – Может, напомнить тебе, что ты сама просила работу и даже настаивала?

 Это подействовало. Дэнни торопливо пересекла комнату, схватилась за его сапог и задергала, пытаясь стащить. Конечно, сапог не поддался. Несколько минут Дэнни пыхтела и упиралась, но сапог не сдвинулся ни на дюйм.

 Наконец Джереми сухо осведомился:

 – Стало быть, ты и этого не умеешь?

 – Умею, – обиделась Дэнни. – Просто я думала, богачи носят сапоги, которые легко снимаются.

 – Если не брезгуешь, можешь оседлать мою ногу, дорогая. Смелее!

 Дэнни подчинилась, повернулась к нему спиной и дождалась, когда он упрется второй ногой ей в поясницу. Но теперь оцепенел Джереми. Дэнни явилась наверх без сюртука, в одной рубашке, штанах и носках, и ее упругие тылы вдруг оказались прямо перед Джереми, в пределах досягаемости. Вероятно, он совершил величайший подвиг в жизни, не воспользовавшись этим случаем и вместо этого упершись ногой в подставленное место.

 Джереми толкнул Дэнни сильнее, чем требовалось. Она пошатнулась, зато успела стащить сапог и занялась вторым.

 В попытке охладить собственный пыл Джереми небрежно заметил:

 – Вижу, на тебе по-прежнему лохмотья. Почему миссис Робертсон не нашла тебе приличную одежду?

 Дэнни метнула на него сердитый взгляд, убедилась, что он не насмехается над ней, и объяснила:

 – Она пыталась. Даже сводила меня к своей сестре, портнихе. Сказала, что искать для меня готовое платье – только зря тратить время. Все равно из-под него будут видны лодыжки.

 – Какая досада! Я был бы не прочь полюбоваться ими.

 Дэнни фыркнула.

 – Первое платье пришлют завтра, второе – через день.

 – И все? Этого слишком мало.

 – А я сказала ей, что мне хватит.

 – Сомневаюсь. Не можешь же ты каждый день стирать одежду! Незачем тратить время. Я велю миссис Робертсон заказать еще платьев. Как тебе комната? Устраивает?

 Второй сапог тоже был снят. Обернувшись, Дэнни вопросительно подняла бровь.

 – А если нет, вы меня переселите?

 Джереми поднялся, шагнул к ней и заговорщически прошептал:

 – Моя комната к твоим услугам. Я не против такого соседства.

 Дэнни напряглась:

 – И не мечтайте, приятель!

 Выпрямившись, он вздохнул:

 – Нельзя быть такой ершистой, Дэнн, это всего-навсего безобидный флирт. Да будет тебе известно, я не кусаюсь – кроме как ради удовольствия, а это совсем другое дело. Скорее нежное покусывание. – Его голос стал хриплым. – За шейку, ушко… Кстати, ступай к себе.

 Так она и сделала, не теряя ни секунды.