Глава 41

 – Твой шериф слишком подозрителен, и поскольку все в городе знают, что мы поженились, нельзя рисковать и вносить в номер походную кровать.

 Макс предположила, что Диган уже распорядился насчет кровати, как делал в других отелях, где они останавливались после Бозмена. Но нельзя же его винить за то, что позабыл обо всем, после того, что случилось сегодня.

 – Я могу спать на полу, – предложил он.

 – Мы ляжем на кровать, но при условии, что ты останешься на своей стороне.

 В памяти проснулось воспоминание о том утре в Бозмене. Тогда, ощутив на себе пристальный взгляд, она проснулась и увидела его полуобнаженное тело. И поцелуй… Зря она это вспомнила. Теперь она не сможет думать ни о чем другом.

 И все же он только что намекнул, что это может произойти снова. Поэтому она возразила, но шутливым тоном:

 – Думаешь, Грейди вломится сюда утром, чтобы осмотреть простыни?

 – Не думаю, что у него наготове есть предсмертное желание.

 – А вот я не знаю. Грейди может быть чертовски решительным. Особенно если вобьет себе в голову, что наш брак – ненастоящий.

 Макс зевнула, но продолжала шутить:

 – Я буду охранять простыни своим телом и даже заберу с собой утром. Но возможно, стоит раздеться, на случай, если у него все же есть предсмертное желание. А вдруг он заберется в окно среди ночи так, что мы не услышим!

 – Пытаешься рассмешить меня?

 – Не получается? – усмехнулась она.

 – Раздеться совсем? Звучит неплохо.

 Теперь его очередь подшучивать над ней? Или с ним случилось то же, что и с ней? И никто не узнает, что они уже были любовниками? Но брак еще может быть аннулирован. Им нужно только немного соврать.

 И все же он шел к ней с самым решительным видом. Не понимая, что он задумал, она отступала, пока не прижалась к стене.

 – Ты же не боишься меня, Макси? Так что ты делаешь?

 Кажется ей, или у него веселый голос?

 – Обычно ты не подходишь так близко.

 – Для этого есть веская причина.

 – Так что ты делаешь?

 – Собираюсь восполнить то, что пропустил в церкви: поцеловать невесту.

 – Но ты поцеловал меня.

 – Это было так быстро, что я думал, ты не заметила. И этот поцелуй под взглядами недружелюбного свидетеля не считается. Я думал, что в своем первом браке ты захочешь получить настоящий.

 Успел напомнить, что это ее не последний брак, но он хочет скрепить его настоящим поцелуем? Он шутит? Возможно. Ей не следовало дразнить его. Теперь они квиты.

 Она положила руку ему на грудь.

 – Мы можем оставить все так, как было – фальшивый брак.

 – Настолько фальшивый, Макси, насколько ты захочешь, – тихо сказал он, подавшись вперед. – Но ты получишь поцелуй. На память.

 Словно она могла забыть что-то, связанное с ним! Но она не могла уклониться от его губ. Впрочем, она не так усердно и пыталась. И очень быстро обнаружила, что этот поцелуй вовсе не того рода, какой она могла бы получить в церкви. Ни в какое сравнение.

 Диган положил ее ногу себе на бедро и прижал еще сильнее. Он играл с ее языком: обводил, искушал – и требовал ответа. Но никаких уговоров уже не требовалось. Ее тело отреагировало на него, как всегда. Не осознавая, Макс обняла его одной рукой и зарылась пальцами в его волосы. Другой проникла под его пиджак, но помешал жилет. Остановится ли он хоть на пару секунд, чтобы она могла избавить его от одежды?

 Он остановился и не на пару секунд. Отступил так быстро, что она едва не упала.

 Его глаза жарко пылали, но голос оставался таким же бесстрастным, как обычно:

 – Ну вот. На случай, если они залегли на крыше дома напротив и наблюдают за окнами.

 – Так это только напоказ? – ахнула Макс.

 – Конечно.

 Ей хотелось ударить его.

 – Я слишком устала, чтобы играть в подобные игры.

 Макс оттолкнулась от стены, стянула блузку и бросила на стул. За ней последовали сапоги и носки. Пришлось попрыгать на одной ноге, но она была слишком раздосадована, чтобы сесть. Расстегнула юбку, позволила ей сползти на пол, прежде чем промаршировать к кровати и откинуть одеяла. Она заползла в центр кровати и вытянулась так, словно ждала, что он к ней присоединится. Но она точно не ждала… Пока полуобнаженный Диган не лег рядом.

 – Это не для Грейди, – тихо признался он. – Это для нас.

 – Ч-что ты д-делаешь? – заикаясь, пробормотала Макс.

 Поцеловав ее, он ответил:

 – Расслабься и повернись на живот. Я разотру тебе спину.

 Как бы сильно она ни устала, трудно отказаться от такого милого предложения.

 Она легла на живот, и массаж был так приятен, что она все больше и больше уплывала в сон. Он перевернул ее на спину и стал снова целовать. Его губы скользили все ниже. Он стал покусывать ее шею, вызывая бегущий по спине озноб предвкушения. Диган поцеловал ее плечо, коснулся груди, обвел пальцем сосок так нежно, что она охнула. Но Диган не останавливался, продолжая ласкать ее. Его губы спускались все ниже, оставляя дорожку из поцелуев. Он провел кончиком языка по другой груди. Макс застонала, охваченная пламенем, судорожно гладя его по волосам, зарываясь в них рукой. Теперь Диган целовал обе груди, сжимая их.

 Теперь он целовал ее живот, поглаживая бедра. Что он делает? Собирается осыпать ее поцелуями до самых кончиков пальцев на ногах?

 Она потеряла способность думать. Только нежилась в неземном блаженстве, которое дарили его руки и губы. Ощущения были такими острыми, что ей приходилось глубоко дышать, закрыв глаза. И когда он дотронулся до самого чувствительного местечка ее тела, Макс забилась в экстазе.

 Она была так шокирована, поражена, счастлива и все же слишком устала, чтобы понять, что только сейчас произошло. Уплывая в сон, она, кажется, услышала шепот Дигана:

 – Спокойной ночи, миссис Грант…