• И только сердце знает, #2

Глава 24

 — И сколько трупов ты оставишь на своем пути, прежде чем сообразишь, что мучит тебя?

 Вулфрик взглянул сначала на брата, неслышно подошедшего сзади, потом на толпу рыцарей и оруженосцев, украшенных бесчисленными синяками и царапинами после утреннего испытания, которому он подверг их на ристалище.

 — Ничто меня не мучит, — отнекивался Вулфрик, хотя сунул меч в ножны, отрицательно покачав головой в ответ на безмолвное приглашение оруженосца, стоявшего следующим в очереди на очередной поединок, и строго посмотрел на Реймунда: — Мне следовало бы в первую очередь поискать тебя.

 Но Реймунд, ничуть не обидевшись, разразился смехом:

 — Спасибо за то, что пощадил меня. Вижу, ты даже не вспотел. Или на твоих насупленных бровях уже висят сосульки?

 — Похоже, давненько ты не работал мечом, — зловеще заметил Вулфрик.

 Реймунд лукаво ухмыльнулся:

 — А тебе не мешало бы залить горе кружкой медовухи да положить голову на хорошенькое плечико… чтобы половчее вонзить в него зубы.

 — Не знаешь, случайно, должность королевского шута не свободна? Ты превосходно бы подошел. Думаю, тебя сразу же наняли бы… И откуда ты только набрался таких дурацких шуточек?

 — Я провел приятную ночь с женушкой, почему бы мне не быть в хорошем настроении. Ты же, со своей стороны, скоро начнешь на людей кидаться. Стал еще зловреднее, чем когда отправлялся за своей невестой, а тогда мне казалось, что хуже ничего быть не может. Что произошло с тех пор, как мы вчера расстались?

 — Лучше спроси, чего не произошло! — пробормотал Вулфрик себе под нос, поспешно удаляясь, но Реймунд все равно расслышал и с усмешкой повторил:

 — Ладно, чего именно не произошло?

 Вместо ответа Вулфрик обжег его негодующим взглядом и, пожав плечами, проследовал к ближайшей конюшне, где в одном стойле находился его жеребец, а в другом — Стомпер. К удивлению брата, Вулфрик протянул грушу, сваренную в меду, не своему коню, а Стомперу. Такого Реймунд не ожидал.

 — Я бы побоялся за свою руку, — без тени насмешки заметил он.

 — Нет, он настоящий сладкоежка. Когда дело доходит до меда, он сама доброта.

 — Ты в самом деле храбрец, если сумел это узнать, — хмыкнул Реймунд, но, сразу став серьезным, заметил: — Ты кормишь ее лошадь, не свою?

 — Моя и так избалована, — небрежно бросил Вулфрик.

 — Думаешь, свою она не балует?

 — Если и так, долго ей этого делать не придется. Как только начнут прибывать гости, я запру ее в соляре.

 — Разумная предосторожность, — согласился Реймунд. — Но что тебя гложет и заставляет калечить несчастных воинов?

 Вулфрик вздохнул и по привычке провел рукой по волосам, не заметив, что ладонь запачкана медом.

 — Я горю желанием прикончить человека, которого даже не знаю.

 — Вполне понятно. Я сам бы задыхался от ярости, если бы кто-то посмел покушаться на мою…

 — Нет, я не о нем, — перебил Вулфрик. — Тот будет умирать сотни раз сотней смертей, когда я до него доберусь. Я имел в виду мужчину, которому она отдала сердце. Сначала я о нем и не думал. Теперь же он не выходит у меня из головы.

 Реймунд удивленно заморгал:

 — И когда это неприязнь сменилась симпатией?

 — Кто говорит о симпатии? — возразил Вулфрик. — Она моя невеста, Реймунд, и мне не пристало соперничать с кем-то, кого я ни разу не встречал.

 — Откуда тебе это известно? Знаешь, как его зовут?

 — Нет, но хочу узнать.

 — Почему бы тебе не спросить у нее прямо?

 — Чтобы она заподозрила, будто я собираюсь прикончить его?

 — Разве ты не об этом сейчас толковал? — поддел Реймунд. — Сам сказал, что рвешься его убить.

 — Обыкновенное преувеличение, — отмахнулся Вулфрик. — И не бросай на меня подозрительных взглядов, братец. Я просто никак не могу сообразить, как уничтожить ее привязанность к нему. Надо узнать, чем он так ее привлек, а это невозможно, пока его имя остается тайной. Но, наверное, ты сможешь мне помочь.

 — Хочешь, чтобы я спросил леди Милисент? — догадался Реймунд.

 — Нет, не ее. С тобой она будет откровенна не более чем со мной. Но вот ее сестра Джоан совсем иная: милая, приветливая, покорная. Она ничего не заподозрит и с готовностью расскажет тебе все.

 — А если нет, значит, попробую выбить из нее имя таинственного рыцаря, — фыркнул Реймунд.

 — Мне не до шуток! Дело серьезное!

 — По-моему, братец, твое чувство юмора скончалось и больше никогда не даст о себе знать! Остается надеяться, что священник прочел над ним пышную проповедь. Не понимаю, из-за чего волноваться? Даже если твоя дама любит какого-то незнакомца, выйдет она все равно за тебя и будет верна тебе. Или у тебя есть причины думать иначе? Опасаешься, что она изменит?

 — Нет, я уверен, что она станет чтить произнесенные у алтаря обеты. Но позволь спросить, что бы чувствовал ты, если бы, лежа в постели с женой, знал, что она воображает на твоем месте другого?

 Реймунда передернуло.

 — Сегодня же поговорю с ее сестрой, — коротко пообещал он.