• Вайоминг, #3

Глава 34

 — Может, теперь мы наконец поговорим? — спросила Кэтрин.

 Поезд тронулся, и Касси откинула голову на обитый бархатом подголовник. Вообще-то, она должна радоваться, что сегодня утром прибыл личный спальный вагон матери, иначе следующие несколько дней у Кэтрин Стюарт было бы ужасное настроение. Касси следовало быть благодарной матери за то, что все это время Кэтрин ни разу не коснулась волнующей Касси темы. Мать молчала с того самого момента, как зашла в ее спальню и обнаружила, что девушка не в силах даже подняться с постели, а на полу все еще валяется ее ночная рубашка с оторванными напрочь пуговицами.

 — Мама, я хочу уехать домой сегодня же, — заявила Касси. — Но прежде мне необходимо выспаться.

 — Интересно, с чего бы это?

 В голосе Кэтрин звучала явная ирония. Ей хотелось, чтобы Касси обо всем ей рассказала.

 — Я не хочу об этом говорить, — упрямо ответила Касси.

 Как ни странно, Кэтрин не возражала, и Касси уснула. Когда же она наконец проснулась, Кэтрин не стала донимать дочь расспросами.

 — Я распорядилась, чтобы заказанные нами платья переслали в Вайоминг, — только и сказала она.

 Но Касси прекрасно знала, что ей не удастся избежать разговора с матерью. Пока Кэтрин не удовлетворит свое любопытство, она не успокоится. Касси решила, что не станет рассказывать ей всю правду.

 — О чем ты хотела поговорить, мама?

 — Для начала можешь объяснить, почему мы уезжаем сегодня, а не через неделю.

 — Но ведь мы уже выбрали все, что хотели, закончили все примерки. Неужели ты хотела остаться лишь для того, чтобы самой забрать платья? К тому же в такую погоду нам пришлось бы целыми днями сидеть в номере. Я уверена, что к завтрашнему дню тебе бы это так наскучило, что ты сама бы предложила уехать.

 — Холодно или тепло, я никогда не скучаю в городе. Да и ты тоже. Может, что-нибудь другое придумаешь? А лучше всего, оставь свои попытки меня провести и расскажи всю правду.

 — Почему ты считаешь?..

 — Я не слепая, детка. Я видела твоего Ангела в вестибюле гостиницы.

 Касси тоже видела его. С тех пор как она впервые повстречалась с Ангелом, желтый цвет всегда сразу привлекал ее внимание. И она никак не могла не заметить его желтый плащ. Но она не стала с ним здороваться, даже не посмотрела в его сторону. Она знала, зачем он был там, — чтобы убедиться, что Касси действительно покидает Сент-Луис.

 — Зачем он поехал за тобой в Сент-Луис? — требовательно спросила Кэтрин.

 — Он приехал туда не из-за меня, а совершенно по другой причине.

 — А ты знала, что он приедет?

 — Нет.

 — Такие совпадения мне совершенно не нравятся, — сказала со вздохом Кэтрин. — Это похоже на...

 — Перст судьбы?

 Кэтрин недовольно нахмурилась. Ей не понравились слова Касси.

 — Он ведь приходил к тебе прошлой ночью?

 — Да.

 — И?

 Ей все равно придется рассказать правду.

 — Дело в том, что Ангелу довольно затруднительно отказаться от своих супружеских прав, когда я рядом. Он просто не в силах этого сделать.

 — Развратник...

 — А я не могу ему отказать...

 — Касси!

 — Поэтому он и предложил, чтобы я уехала домой.

 Кэтрин удивилась.

 — Так это он предложил? Неужели в нем проснулся здравый смысл?

 — Зря ты иронизируешь, мама. Это абсолютно не смешно.

 — Я говорю совершенно серьезно, детка.

 — Как бы там ни было, мне не понравилось, что он так относится ко мне. Он считает, что может командовать мною, как захочет.

 — Все мужья так считают. Я никогда не могла понять этого. В Вайоминге женщины уже получили право участвовать в выборах, избираться присяжными заседателями, у нас в штате даже есть женщина-судья, но мужья по-прежнему продолжают считать, что их слово — закон.

 — Папа никогда не вел себя подобным образом.

 — Твой папа был исключением. — Тут Кэтрин рассмеялась. — Семейство Саммерс тоже можно считать исключением. Стоит только на них посмотреть, как сразу становится ясно, кто именно в их семье носит штаны, — и они ей как раз впору.

 — Здесь я с тобой не согласна, мама. Это не совсем так. Я бы сказала по-другому — у них на двоих одна пара штанов. Если у Саммерсов возникает какая-либо проблема или несовпадение во взглядах, они вместе ищут выход из положения. Нельзя, чтобы один из супругов говорил: «Делай только так!», — не учитывая мнение другого.

 — Чейз Саммерс не такой уж глупый, — усмехнулась Кэтрин. — Но, пожалуй, ты права. Действительно, иногда Джесси ходит вокруг него на цыпочках. Хотя все остальное время он у нее под каблуком.

 — Только потому, что он сам не против, — возразила Касси. — Вот в чем разница.

 Внезапно Кэтрин снова нахмурилась.

 — Тебе не кажется, что мы слишком далеко ушли от темы нашего разговора?

 Касси досадливо поморщилась. Лучше бы мама этого не заметила.

 — Да, но мы с тобой обсуждали поведение мужей. И прежде чем ты задашь мне вопрос, который смутит нас обеих, я отвечу тебе — да, мне снова придется ждать целый месяц, прежде чем я смогу начать бракоразводный процесс.

 
 

 Ангел постучал в дубовую входную дверь массивного дома, сложенного из камня. Он знал, что зря пришел сюда. Ангел вымылся, привел волосы в порядок, но стричь их не стал — это он делал только весной. Но сюда он пришел зря. У него было две возможности: либо прийти сюда, либо напиться, чтобы не думать о своей маленькой жене. Но пить ему не хотелось.

 Дверь открылась. На пороге стоял человек в строгом костюме. Его короткие седые волосы и бакенбарды были абсолютно седыми, а кожа настолько темной, что казалась почти черной.

 — Чем могу быть вам полезен, сэр?

 — Я бы хотел поговорить с хозяйкой этого дома, — ответил ему Ангел.

 — Кто там, Джефферсон? — раздался чей-то голос, и в холле появился высокий мужчина средних лет со светлыми волосами и зелеными глазами.

 — Я не знаю, мистер Уинстон. Этот джентльмен выразил желание поговорить с миссис Анной.

 Мужчина прищурил свои зеленые глаза, рассматривая Ангела с ног до головы.

 — Могу ли я спросить, по какому поводу вы хотите видеть мою жену?

 — Вы банкир?

 Глаза мужчины стали похожи на узкие щелочки.

 — Да.

 — Только сегодня утром я узнал, что ваша жена является моей матерью. Меня зовут Ангел... О’Рорк.

 Впервые Ангел произнес эту фамилию вслух. Она ему нравилась. Но муж Анны горько вздохнул.

 — Понятно, — сказал он презрительным тоном. — Вы уже пятнадцатый Ангел, который стучится в мою дверь в надежде получить вознаграждение. — Его губы скривились. — По крайней мере, остальные были ирландцами или хотя бы пытались походить на них. Чем вы можете доказать, что вы пропавший сын моей жены?

 Ангел совсем не ожидал подобного приема. Он чуть не рассмеялся.

 — Мне незачем доказывать это, мистер.

 — В таком случае вы не получите ни пенни...

 — Мне не нужны ваши деньги, — оборвал его Ангел. — Я просто хотел повидаться с нею, прежде чем я уеду обратно на Запад.

 — Это что-то новенькое, — сказал Уинстон, хотя в его голосе по-прежнему звучали скептические нотки. — Из чистого любопытства я готов выслушать вашу историю. Итак, где же вы находились все эти пятнадцать лет?

 — Если она захочет это узнать, я расскажу ей, — ответил ему Ангел. Он чувствовал, как в нем закипает неприязнь к этому мистеру Уинстону.

 Поколебавшись некоторое время, банкир неохотно согласился.

 — Только ради моей жены я пойду вам навстречу. Но сразу предупреждаю — ей будет достаточно лишь раз взглянуть на вас, чтобы определить, правду вы говорите или нет. И если она не признает вас, я бы попросил вас сразу же уйти, не называясь тем, за кого вы себя выдаете. Моей жене пришлось очень нелегко. Я не хочу, чтобы она снова мучилась воспоминаниями об этой трагедии.

 Ангел молча кивнул. Он не собирался разговаривать с ней. Ему вообще ничего не нужно — лишь взглянуть на нее один раз, чтобы знать, как она выглядит. Что ж, наверное, это единственное, что ему удастся получить. Как женщина — пусть даже мать — может узнать во взрослом мужчине своего четырехлетнего, ребенка?

 Слуга распахнул дверь.

 — Разрешите ваш плащ, сэр?

 В доме было тепло, и у Ангела не было причин, чтобы оставаться в плаще. Он вспотеет, и Уинстон чего доброго может подумать, что он нервничает. Но как только он передал слуге свою желтую накидку, банкир уставился на его револьвер. Хотя Ангел и привел себя в порядок, он отнюдь не собирался скрывать свою профессию. На нем была черная рубаха и небрежно повязанная новая бандана.

 — Вы представитель закона?

 — Нет.

 Уинстон нахмурился.

 — Тогда бы мне не хотелось, чтобы вы заходили в мой дом с оружием.

 Ангел не собирался расставаться с револьвером.

 — Если вы не сделали моей матери ничего плохого, вам нечего опасаться.

 На щеках банкира появился румянец. Повернувшись к слуге, он глухо сказал;

 — Передайте моей жене, что у нас гость. Мы будем ждать ее в гостиной в западном крыле.

 Слуга ушел. Ангел последовал за Уинстоном по широкому коридору к двери в гостиную. Обстановка в комнате поразила его своей элегантностью и изяществом. Ангел вдруг понял, что нервничает. Более того — он боится! Никогда в жизни он еще не испытывал такого страха. Зря он сюда пришел. Лучше бы напился в салуне.

 — Я не могу, — внезапно сказал он. — Я думал, что у меня получится... Скажите ей... Нет, не надо ей ничего говорить. Пусть лучше она никогда не узнает, что случилось со мной.

 — Другого я и не ожидал, — с открытым презрением сказал муж Анны. — Большинство из предыдущих Ангелов тоже не могли пройти дальше этой комнаты.

 — Я не стану обижаться на ваше замечание, мистер, потому что вы защищаете ее интересы. Я рад, что есть такой человек, который может о ней позаботиться.

 Никогда еще Ангел не прощал никому подобного отношения к себе. Ему приходилось убивать и за меньшее оскорбление. Уинстон молча кивнул. То ли согласился со словами Ангела, то ли ему нечего было сказать.

 Ангел уже направился к двери, чувствуя, что поступает правильно, когда на его пути внезапно оказалась девочка. Это была настоящая красавица — длинные черные волосы до талии, огромные зеленые глаза. Как у отца. На вид ей было не больше тринадцати лет. Керби ведь говорил, что у него есть сестра, и Ангел сердцем почувствовал, что это именно она. Достаточно было лишь один раз посмотреть на нее.

 В горле у него встал комок. Он не мог сдвинуться с места или отвести глаза от ее лица.

 Она тоже смотрела на него с любопытством.

 — Мама сейчас выйдет, — сообщила девочка отцу, не переставая глазеть на Ангела. — Она спрашивает, кто к нам пришел.

 Все это она выпалила на одном дыхании.

 — Ангел, — ответил он, не подумав.

 — Это не шутка? У меня есть брат по имени Ангел, хотя я никогда его не видела. У меня много других братьев, но мама говорит, что их все равно не хватает, чтобы следить за мной.

 Ангел не мог себе представить, что могло бы произойти, если бы ему пришлось следить за сестрой. Если бы ее кто-нибудь обидел, он не колеблясь всадил бы обидчику пулю в сердце. Вряд ли такое понравится местной публике.

 — Меня зовут Катти, — продолжала девочка. — А ты мой брат?

 Ангел почувствовал, как у него защемило сердце. Он не знал, как ответить на этот вопрос. Сказать правду? Но что это даст? Одно слово, и его жизнь может резко измениться.

 Но муж Анны не дал ему такой возможности.

 — Ты выполнила поручение, Катти, и теперь можешь идти в свою комнату.

 — Но...

 — Разве ты не знаешь, что неприлично докучать гостям?

 Но в его голосе звучала не строгость, а, скорее, ласка, и Ангел сразу понял, что Уинстон относится к девочке с большой любовью.

 — Да, сэр. — Надув губки, девочка вышла из комнаты.

 — Спасибо, что вы ничего не сказали моей дочери, — услышал Ангел голос за своей спиной. — Катти очень впечатлительная девочка. Она могла бы вам поверить.

 Поверить правде? Подумать только! Но Ангел решил промолчать. Что можно было сказать в ответ? Он снова направился к двери. Если бы комната не была такой большой, ему бы удалось уйти. Но он не успел.

 Они столкнулись в дверях. Женщина как раз входила в гостиную, когда Ангел выходил. Ему пришлось схватить ее за плечи, чтобы она не упала. Ангел услышал, как она охнула, а затем рассмеялась. Но она еще не подняла глаз. Невысокого роста, женщина едва доставала Ангелу до подбородка. Но ему незачем было видеть ее лицо. Он узнал этот смех. Казалось, он слышал его только вчера.

 Это была она, и воспоминания разом нахлынули на Ангела. Он вспомнил, как она обнимала и целовала его, ласково бранила, рассказывала перед сном сказки. Он вспомнил ее слезы, когда она поведала ему о смерти отца. Тогда его окружала любовь. Много любви. У Ангела перехватило дыхание. В горле стоял ком. Его руки невольно сжали ее плечи. Это заставило женщину поднять глаза. Очень хорошо, что Ангел продолжал держать ее, потому что она побледнела и чуть не лишилась чувств.

 — Колин? — дрожащим голосом спросила женщина, и Ангел понял. Она решила, что перед ней призрак.

 Он ничего не ответил. Стоящий в горле ком не давал ему говорить. Она еще не осознала, что перед ней стоит ее собственный сын, а не покойный муж. Ангелу надо было уходить еще до того, как она это поймет. Но он не мог пошевелиться. Ему хотелось прижать ее к себе и держать в своих объятиях, но Ангел боялся. Он боялся, что она испугается. Он боялся, что потом уже не сможет уйти.

 Его охватили чувства, которые ему никогда не приходилось испытывать раньше. Ангелу вдруг захотелось, чтобы рядом была Касси, которая смогла бы все решить и уладить благодаря своему таланту вмешиваться в чужую жизнь. Ангел еще никогда не чувствовал себя таким беспомощным, как сейчас. Но вместо Касси рядом оказался Уинстон, который разъединил их и отвел Анну к креслу. Ангел все еще стоял без движения. Ему хотелось уйти, но ноги не слушались его. Он не мог отвести взгляд от матери.

 Возможно, за эти годы ее образ стерся в его памяти, но Ангел твердо знал, что ошибки быть не может, потому что она почти не изменилась за двадцать один год. И все те подробности, которые он забыл, тут же вспомнились. Она потеряла его не потому, что плохо смотрела за ним. Наоборот, она была ласковой и внимательной матерью. Но теперь у нее другая семья, и ему в ней нет места.

 Наконец Ангел пересилил себя и шагнул к выходу. Его подгонял страх. Страх, что его могут не признать... и отвергнуть. В подобных ситуациях он еще никогда не оказывался и поэтому не знал, как себя вести. Он успел сделать всего лишь несколько шагов по коридору, когда увидел свою сестренку, стоявшую у входной двери. Она прислонилась к ней спиной, скрестив руки на груди, и отрицательно покачала головой. Девочка не ушла в свою комнату, как ей было приказано. Вместо этого устроила ему засаду. Ангел понял, что она не выпустит его из дома.

 — Ты не ответил на мой вопрос, — сказала Катти, улыбаясь.

 — На какой вопрос?

 — Ты мой брат?

 — Может быть.

 — Я это знаю наверняка.

 — Почему?

 — Потому, что я хочу иметь такого брата, как ты, — просто ответила она. — Поэтому я не могу тебя выпустить. Если я это сделаю, мама очень рассердится.

 — Она и так уже рассердилась.

 — Ничего подобного. Она будет кричать на весь дом, если ты уйдешь.

 — Она никогда не кричит.

 Катти снова улыбнулась.

 — А вот Шон и Патрик утверждают обратное. Это мои братья. И твои тоже. Они тоже мне никогда не простят, если я отпущу тебя и им не удастся познакомиться с тобой.

 — Ты думаешь, что ты сможешь меня остановить?

 — Я — нет, но она сможет.

 Девочка взглядом указала на коридор. Ангел обернулся и увидел, что мать вышла из гостиной и стоит в двери. Одной рукой она держалась за притолоку, другой за сердце. Она все еще была бледной как полотно. Ее муж стоял сзади, готовый прийти на помощь, если она потеряет сознание.

 И хотя она казалась такой хрупкой, когда она заговорила, в ее голосе звучали стальные нотки:

 — Я верю в эльфов и призраков, но ведь ты не призрак Колина?

 — Нет.

 Слезы брызнули из ее глаз.

 — О, Боже... Ангел?..

 И хотя Ангел не произнес ни слова, она не стала дожидаться ответа. Медленно подошла к нему, не обращая внимания на слезы, струившиеся по ее щекам. Анна дотронулась руками до его лица, провела ладонями по плечам, а затем, крепко обняв сына, положила голову ему на грудь и зарыдала.

 Ангел почувствовал себя в таком же положении, как тогда, когда Касси впервые обняла его. Но теперь его глаза тоже увлажнились. Поколебавшись, он обнял ее, наверное, чересчур крепко, но она не стала противиться.

 Посмотрев поверх головы матери, Ангел увидел, что ее муж пребывает в сильном смущении. И причиной этому были не слезы Анны.

 — Я хочу извиниться... — начал он.

 — Не надо, — перебил его Ангел. — Не думаю, чтобы мне понравилось, если бы кто-нибудь из предыдущих Ангелов смог вас убедить, что именно он является мною.

 — Анна всегда говорила, что в детском возрасте вы были похожи на отца и что сейчас вы, наверное, его точная копия.

 — Я не помню его, — признался Ангел.

 Услышав эти слова, Анна зарыдала еще сильнее.

 Уинстон положил ей руки на плечи.

 — Анна, — ласково произнес он, — теперь ты можешь его отпустить.

 — Никогда! — с жаром произнесла она, еще сильнее прижимая к себе Ангела. — И я хочу узнать, сынок, почему ты так долго не возвращался домой.

 — Это долгая история.

 Анна подняла глаза.

 — Но раз ты здесь остаешься, у тебя будет достаточно времени, чтобы рассказать ее.

 Ангел знал, что расскажет матери все или почти все. И вдруг он ощутил в душе поразительную легкость. Ему хотелось петь и смеяться. Он дома! Наконец-то у него есть свой дом. И семья. Он перестал себя сдерживать и рассмеялся.