• Вайоминг, #3

Глава 23

 

 Ангел сидел в гостиной за бутылкой текилы, которую Мария извлекла для него из своих личных запасов. Чарльз Стюарт не употреблял крепких напитков, так что в доме не было ни бутылки виски. Ангел же не горел желанием ехать за выпивкой в город — в его нынешнем настроении такое путешествие было чревато самыми неприятными последствиями.

 Он не видел свою жену с тех пор, как вышел из ее комнаты — второй раз за это утро. В первый раз он был так разгневан, что выскочил без сапог. Лишь пройдя половину пути до конюшни. Ангел понял, что идет босиком. Пришлось вернуться — у него была только одна пара сапог. Но он подождал, пока несколько поостынет, и лишь после этого снова постучался в ее дверь.

 К тому времени Касси тоже немного успокоилась. По крайней мере говорила с ним уже без гневных ноток в голосе, хотя им не сразу удалось отыскать его сапоги.

 — Поскольку в комнате находилась Марабелла, вам стоит поискать под кроватью, — предложила она. — Именно там она обычно держит вещи, которые хочет припрятать.

 — Хочет припрятать? — При воспоминании о пантере Ангел снова нахмурился. — Но я вовсе не собираюсь сражаться с вашей Марабеллой из-за сапог.

 — Вам и не придется сражаться. Вы что, не заметили, что ее здесь нет?

 Ангел действительно этого не заметил, что и немудрено — ведь он не мог оторвать взгляда от Касси. Даже глядя на ее тщательно завитые волосы и не менее тщательно застегнутое платье — под ним, вне всякого сомнения, уже были панталоны, — он все еще видел ее такой, какой она была минувшей ночью, видел распростертой на постели, с разметавшимися по подушке длинными каштановыми волосами, с затвердевшей от страсти грудью — и без всяких панталон.

 Ну вот опять… Он уже потерял этому счет. Сколько раз восставала его плоть, едва он вспоминал о том, какой Касси была ночью!

 Ему пришлось опуститься на колени, чтобы заглянуть под кровать. Она тоже встала на колени рядом с ним. Все верно, сапоги находились именно там. Под кроватью лежало много всякой всячины — в том числе и платье Касси, отделанное белыми и лиловыми кружевами. Он вытащил прежде всего это платье и протянул жене.

 — Отличное подвенечное платье, Касси. Тебе следовало бы венчаться в нем, а не в куртке.

 Она ничего не ответила, только молча смотрела на него широко раскрытыми глазами. Он и сам не понимал, что именно имел в виду. Почувствовав себя неловко, он произнес:

 — Не похоже, что его испортила именно твоя кошка.

 — Она и не думала его портить. Зачем ей жевать мои платья? У нее есть занятия поинтереснее.

 — А как насчет моих сапог?

 — Это другое дело. Марабелла от них без ума.

 — Ей нравится запах кожи?

 — Скорее, пота.

 Ангел едва не рассмеялся — таким тоном она произнесла эти слова. Касси не раз заставляла его смеяться — и, как правило, над вещами, в которых не было ничего смешного. И все же сейчас он сдержал смех. Молча вытащил свои сапоги и вылез из-под кровати. Его одолевало страстное желание снова заняться с этой женщиной любовью.

 Все же напрасно он появился в ее комнате прошедшей ночью — Ангел прекрасно это понимал. Отдавал он себе отчет и в том, что совершил редкую глупость. Но ведь ему было предоставлено законное право овладеть той, по которой он сходил с ума…

 Было совершенно очевидно, что он никак не мог противостоять такому искушению. И нынешним утром он не солгал ей. Но Касси не интересовали мотивы его поступка, не интересовало и то, что он мечтал обладать ею. Она была слишком раздосадована тем обстоятельством, что он на какое-то время превратил их вынужденный брак в законный.

 Маккейли-старший — известный упрямец, но все же он ничего особенного не натворил. И это понимали абсолютно все — за исключением Касси. Она же не хотела, чтобы такое случилось, ни за что на свете. Ангела все еще разбирала злость, когда он вспоминал, как она пыталась предотвратить неизбежное. Впрочем, с его стороны глупо так близко принимать к сердцу ее нежелание выходить замуж, ведь он-то знал, что у него нет ни малейшего шанса обвенчаться с девушкой вроде нее.

 Ангел не мог припомнить другого случая, когда бы его одолевали столь противоречивые чувства. И он понятия не имел, что предпринять в сложившейся ситуации. Разве только исчезнуть… Для бегства у него оставалось еще несколько дней — вполне достаточно. Только бы избавиться от искушения! Убравшись подальше отсюда, он приведет свои чувства в порядок, спокойно все обдумает и отыщет единственно верную тропу, следуя по которой избавится от глупых переживаний.

 И он покинет этот дом, рассчитавшись со всеми долгами. Теперь он никому ничего не должен…

 Нет, должен! Уже ночью он прекрасно понимал, что если войдет в комнату Касси, то до конца жизни будет у нее в долгу. Если бы у нее был выбор, она ни, за что на свете не подарила бы ему свою девственность. Она всякий раз останавливала его, когда дело заходило слишком далеко. Но как он может отблагодарить ее теперь?

 Ответ пришел на ум довольно быстро, текила еще не успела спутать его мысли. Он знал, чего добивается Касси. Ее вмешательство в здешние дела только все испортило; в результате она уедет, считая, что отравила жизнь достойнейшим людям. Так что ей сейчас хочется только одного: повернуть дело так, чтобы она могла вернуться домой с чистой совестью. Ангел редко сталкивался с подобными проблемами, но почему-то был уверен, что сумеет помочь Касси. Методы его скорее всего ей не понравятся, да и кому они понравились бы?! И все же он обязан ей помочь.

 Он снова поднес к губам стакан, но тут же опустил его и насторожился, заслышав приближение Марабеллы. Черт побери, ее урчание разносилось по всему дому! Он взглянул на раскрытые двери и стиснул стакан. Сказать по правде, эта кошка не доставляла ему особого беспокойства. Ему уже случалось входить в дом, минуя ее, она только провожала его своими огромными желтыми глазами.

 Точно так же поступила Марабелла и сейчас: появившись на пороге, она уселась на задние лапы и уставилась на Ангела. Поскольку она не сделала ни малейшей попытки войти в комнату, он немного расслабился.

 — Молодец, умная девочка, — одобрил Ангел ее поведение, кивая головой. — После того как ты изгрызла мои сапоги, я твой заклятый враг. Так что держись…

 Марабелла тут же вскочила и в несколько прыжков покрыла разделявшее их расстояние. Обнюхав сапоги, она улеглась на полу, свернувшись у ног Ангела. Причем одну лапу кошка положила ему на колено, словно предупреждала — не двигаться! Но он даже не сделал такой попытки.

 — Только попробуй поточить об меня свои зубы, и я тут же пристрелю тебя, — предупредил Ангел пантеру.

 Даже не взглянув на него, она принялась тереться мордой о рант одного из сапог. Ангел не стал доставать револьвер.

 — Черт побери, у тебя такой же характер, как и у хозяйки. Ты не знаешь, когда следует остановиться.

 Пантера продолжала урчать. И тут Ангел заметил, что ее зубы оставляют на его сапоге глубокие царапины. Он только покачал головой, решив, что текила, вероятно, была куда крепче, чем ему показалось. Иначе чем еще объяснить то, что он преспокойно наблюдает, как эта громадная кошка грызет его сапог?