• Семейство Рид, #2

Глава 19

 Она так туго свернулась в клубок и так усиленно дышала, чтобы хоть немного нагреть пространство внутри полости, что даже не слышала шагов и очнулась, только когда услышала голос Рейфела. Против всех ее ожиданий он не злорадствовал, когда нашел ее. И не выказал ничего, кроме сочувствия и гнева, направленного не на нее, а на безмозглого кучера.

 Офелия уже начала опасаться, что Альберт сегодня не вернется. Если ему не удастся добраться до города засветло, такое вполне возможно.

 Но все ее страхи рассеялись с приездом Рейфела. Она ни на секунду не сомневалась, что скоро окажется в тепле и безопасности. И не важно, что ей не удалось сбежать от него.

 – Я всего лишь собираюсь поцеловать вас, Фелия. Гарантирую, что через несколько мгновений вы перестанете замечать холод, а спустя еще несколько минут действительно согреетесь.

 Ей стало тепло при одной мысли об этом. Ну… не то чтобы тепло, но вдруг некогда стало думать о морозе.

 Разговаривая с ним, она старалась не стучать зубами. Но ее то и дело передергивало от озноба. Жаль, что Рейф просто не поцеловал ее, вместо того чтобы разглагольствовать о поцелуях как средстве против холода. По-видимому, он добивался чего-то вроде ее разрешения. Но Офелия ни за что не признается, что жаждет его поцелуев. А ведь это именно так и есть… и она была ужасно разочарована, что он не попытался еще раз сделать это после их первого поцелуя в снегу.

 – Вы, вне всякого сомнения, судите по собственному опыту? – осведомилась она.

 – Разумеется. Страсть сжигает людей огнем, разве вы не знаете? Ну что, попробуем?

 Он действительно просит разрешения. Как странно для подобного повесы! Силы небесные, когда же он начнет оправдывать свою репутацию? Впрочем, виконт наверняка старается затащить в постель только тех женщин, которые ему нравятся, а они давно установили, что в эту категорию Офелия не входит.

 – Ради Бога, делайте, что считаете нужным, – отмахнулась она. – Я готова на все, чтобы снова согреться.

 – На все? – усмехнулся он.

 – Почти на все.

 По-прежнему улыбаясь, он придвинулся ближе, и их губы слились. Его губы оказались теплыми, ее – холодными, но это продолжалось недолго. Однако он даже не обнял ее, словно намеренно сдерживаясь. А может, и вовсе не хотел целовать Офелию! Но ее охватило знакомое волнение, хотя поцелуй никак нельзя было назвать пылким.

 – Не тревожьтесь, – предупредил он, слегка отстранившись, – но предложив это, я не имел в виду целомудренные поцелуи. Главное – физические усилия, а для этого необходима страсть.

 Офелия резко вскинула голову:

 – О чем это вы?!

 – Об этом.

 Это оказалось совершенно иным поцелуем. Он прижал к груди ее раскрасневшееся лицо, крепко обнял, завладел губами и раздвинул их кончиком языка. Это стало для Офелии настоящим потрясением. Сколько было в ее жизни украденных поцелуев, но все заканчивались пощечиной! Никто еще не осыпал ее ласками, от которых перехватывало дыхание и бешено колотилось сердце.

 Он откинулся на сиденье и, не прерывая поцелуя, усадил Офелию себе на колени. Теперь она полулежала на нем, что еще больше ее волновало. Одной рукой Рейф крепко держал ее, другая потерялась в распущенных волосах. Пальцы перебирали белокурые пряди.

 Офелия задрожала еще сильнее, но эта дрожь не имела ничего общего с ознобом.

 – Тебе больше не холодно? – спросил он, осыпая поцелуями ее щеки и подбородок.

 – Нет.

 – Хочешь ощутить прикосновение моих рук?

 – Если только они не холодные.

 – Думаю, во мне не осталось ничего холодного. Сейчас покажу.

 Он снова приник к ней губами и погладил по щеке. Ладонь была не просто теплая, а горячая. Скользнув по шее, она легла на грудь. Пальцы стали ловко расстегивать ее пальто. Не до конца. Ровно настолько, чтобы проникнуть внутрь и сжать ее грудь.

 Офелия издала неразборчивый гортанный звук, не то протест, не то стон наслаждения, который не смогла сдержать, потому что в жизни не испытывала ничего подобного. И хотела одного: оказаться еще ближе к нему.

 – Вижу, ты вовсе не так худа, как кажешься, – отметил он полушутливо, вспоминая, как называл ее тощей.

 На самом же деле он был ужасно доволен. А вот Офелия густо покраснела, отчего к щекам прилила кровь. При этом Рейфел, что-то говоря, не давал ей возможности ответить, тем более что поцелуй все не кончался, а язык проникал все глубже. Мало того, он втянул в рот ее язык и стал нежно посасывать. Офелия снова застонала и, забывшись, обхватила его шею. Ее колени прижались к его груди. Она протестующе захныкала, когда он отпустил ее грудь, но оказалось, что его рука спустилась ниже и легла на ягодицы. Офелия еще теснее прильнула к нему.

 – Думай обо мне как о подушке, – прошептал он ей в губы. – Очень приятно свернуться на подушке и поудобнее!

 Откуда он знает, чего ей хочется? Ее вот уж несколько мгновений обуревает желание распластаться на нем! Она оказалась способной ученицей и быстро освоила эти новые поцелуи. И даже сама поцеловала его, хотя он немедленно перехватил инициативу. Теперь они затеяли дуэль языками, словно боролись за господство – или, точнее говоря, делили его. Наконец-то оба пылали жаром!

 Каким-то образом его неугомонная рука оказалась под ее юбкой. Правда, они ощущали легкий ветерок, но едва замечали его, особенно когда его пальцы поползли по ее бедру. И тут она в буквальном смысле слова подскочила, когда его палец коснулся запретного местечка между ее ног. Но он продолжал прижимать ее к себе, не позволяя отказаться от того безумного наслаждения, которое давал ей.

 Однако у Офелии и в мыслях не было остановить его. Слишком сильно она была захвачена новизной ощущений, которые он пробуждал в ней.

 Офелия судорожно вцепилась ему в волосы, не сознавая, что делает. И жадно целовала его в ответ, охваченная непонятными желаниями.

 То, что внезапно взорвалось в ней, оказалось выше ее понимания. С ее губ сорвался пронзительный крик. Но Рейфел заглушил его поцелуем в тот момент, когда мышцы ее лона стали судорожно сокращаться вокруг его пальца.

 Совершенно измотанная, восхитительно пресыщенная, согретая и разнежившаяся в его объятиях, она смутно понимала, что могла бы всю ночь оставаться здесь и с ним.

 Он осторожно поцеловал ее в лоб. Его рука ласкала ее бедро. Он и не пытался отодвинуть Офелию, продолжая держать ее на коленях. Сейчас она могла бы заснуть, и он позволил бы ей… Его тело наливалось теплом, которого хватило бы на двоих.

 Но Рейфел, должно быть, услышал топот копыт. Офелия тоже приподняла голову, и он поспешно усадил ее рядом. Теперь они сидели в чинных позах, не касаясь друг друга. Тут распахнулась дверь, и бедняга Альберт, собравшийся заверить ее, что все в порядке, полетел в канаву от сокрушительного удара в челюсть.