• Семейство Рид, #2

Глава 18

 Снег падал так густо, что уже в двадцати футах Рейфел не мог ничего разглядеть. Будь ветер немного сильнее, наверняка поднялась бы метель, но, к счастью, Рейфел мог пожаловаться только на сильный холод. Он уже подумывал сдаться и повернуть назад. Он столько времени потратил, чтобы привести и оседлать коня из конюшни Бартоломью, а также, вспомнив жалобы Аманды, набрать немного угля, что догнать Офелию в дороге не представлялось возможным. Скорее всего она уже успела добраться до ближайшего города. Он просто хотел убедиться, что с ней ничего не случилось. Но это можно сделать и завтра, после того как снегопад прекратится… если он прекратится.

 Сначала он не заметил застрявшего в канаве экипажа. Занесенный снегом, он почти не выделялся из окружающего пейзажа. Но его внимание привлекли лошади. Снег сразу таял на их разгоряченных телах, и не увидеть животных было нельзя.

 Страх почти лишил его рассудка. Он еще никогда не испытывал ничего подобного, но, к счастью, сразу взял себя в руки. Увидев, что одной из четырех лошадей нет, а экипаж лишь немного наклонился, но не перевернулся, Рейфел понял, что никто не покалечен. Очевидно, Офелия с кучером уселись на коня и собрались продолжать путь верхом.

 Он так твердо был в этом убежден, что сначала решил не спускаться в канаву. Но, зная, что потом будет долго ругать себя, если не проверит, есть ли кто-то в экипаже, все же спешился, открыл дверцу и заглянул внутрь. Ничего, кроме какого-то узла.

 И вдруг на память пришли слова сестры. Она жаловалась, что в экипаже всего одна полость. Но единственная полость не будет так сильно топорщиться!

 – Господи! – вырвалось у него. – Он оставил вас здесь замерзать? Куда, черт возьми, он подевался?

 Офелия осторожно высунула голову из-под полости: ровно настолько, чтобы он увидел ее глаза и заметил, что на ней нет капора. Даже ее обычно изящная прическа растрепалась. Она распустила волосы?

 Девушка свернулась в такой тугой комок, что почти вся поместилась под полостью.

 – Он отправился за новым колесом, чтобы заменить сломанное.

 Рейфел сел рядом и глянул на холодную жаровню.

 – Он знал, что оставляет вас без тепла?

 – Возможно, нет, – вздохнула она, но тут же набросилась на него: – И закройте эту чертову дверь!

 Рейфел послушно закрыл дверь, но это мало помогло. При каждом выдохе из его рта вырывались клубы пара.

 Офелия в это время, немного успокоившись, поставила ноги на пол и выпрямилась. Полость представляла собой маленькое одеяло, рассчитанное на то, чтобы спускаться с колен до кончиков пальцев. Она снова прикрыла колени и потерла окоченевшие руки. Оказалось, что ее волосы куда длиннее и гуще, чем он представлял.

 Волна гнева на глупую девчонку, подвергшую себя такой опасности, вновь поднялась в Рейфеле.

 – Где ваши муфта и капор? – процедил он.

 – Они лежали отдельно от пальто. У меня не было времени их искать, – сухо пояснила она.

 Ее тон еще больше возмутил Рейфела.

 – Я думал, у вас хватит ума не пускаться в такие авантюры, – отрезал он и, стянув перчатки, принялся растирать ее ладони.

 Офелия не стала его останавливать.

 – Иногда отчаяние толкает меня на глупые поступки. По-моему, мы с вами уже говорили на эту тему.

 – Ваше положение вовсе не было отчаянным. Просто вы боитесь увидеть себя в истинном свете. И что случилось с вашими волосами?

 Офелия отняла руку и отбросила на спину назойливый локон.

 – Пыталась согреть шею и уши.

 Она так замерзла, что пыталась защититься от холода распущенными волосами?!

 По неизвестной причине это так взбесило Рейфела, что он прорычал:

 – Я убью этого идиота Альберта, за то, что согласился увезти вас!

 – Нет. Я обещала ему сотню фунтов.

 – Это не извинение!

 Он снова схватил ее руки и стал согревать своим горячим дыханием.

 – Вполне разумное извинение, если вы никогда не видели стофунтовой ассигнации.

 Что же, она права.

 Но Рейфел зловеще прищурился:

 – Видимо, вы решили взять вину на себя?

 – Конечно… то есть нет. Во всем виноваты вы.

 – Я все гадал, когда дойдет до этого, – усмехнулся Рейфел.

 – Но ведь так и есть! Если бы вы не упорствовали так абсурдно в своем намерении держать меня пленницей, причем без разрешения моих родителей, которое только надеялись получить…

 – Теперь оно у меня есть. Моя сестра была достаточно предусмотрительна, чтобы привезти с собой мою почту.

 Офелия бессильно обмякла.

 – Как, должно быть, приятно, когда оказываешься полностью оправдан и чист, как утренняя роса! – язвительно бросила она.

 – Да, очень, тем более что вам еще предстоит пытка горячими угольями.

 Он дразнит ее!

 Должно быть, она так и подумала, иначе набросилась бы на него и хорошо, если не разорвала бы в клочья!

 Но при упоминании о пытке ему сразу пришел на ум мешок с углем, привязанный к седлу его лошади.

 – Кстати, я привез уголь, – добавил он. – Сейчас принесу.

 Он отошел и сразу же вернулся. Несколько минут ушло на то, чтобы разжечь жаровню. К сожалению, воздух в экипаже согревался медленнее, чем хотелось бы, а Офелия по-прежнему стучала зубами, да и губы посинели. Нужно немедленно что-то предпринять!

 – Собственно говоря, – заметил он спокойно, словно их разговор не прерывался, – в наших отношениях наблюдается некоторый прогресс. Вы уже не так резки в общении, как в самом начале. И лично я не заметил никаких проявлений злобы и коварства. А теперь не тревожьтесь, я намереваюсь согреть ваши руки, поскольку огонь разгорается недостаточно быстро.

 Расстегнув пальто, он сунул ее ладони себе под рубашку и поежился от прикосновения ледяных пальцев к голой груди. Она попыталась вырваться, но он крепко держал ее.

 – Ничего не получится, – вздохнула она. – Вы тоже успели замерзнуть.

 – Тогда попробуем это.

 Он сунул ее руки себе под мышки.

 – Теперь немного лучше, но все равно ничего не получится. Вам только станет холодно.

 – Мне уже холодно, дорогая. Нужно побольше физических упражнений. Знаете, чтобы кровь быстрее потекла по жилам. Чтобы на лбу выступил пот. Вот тогда мы и согреемся.

 Офелия с сомнением покачала головой:

 – Здесь недостаточно места для физических упражнений. И я не собираюсь бегать по дороге, чтобы вспотеть. Кроме того, – чопорно добавила она, – я не потею. Леди никогда не потеют.

 Он ни за что не будет смеяться над этим глупым утверждением. Не будет, даже если это убьет его! Но ему не сразу удалось овладеть собой.

 – Я подумывал о более приятном времяпрепровождении.

 Глаза Офелии широко раскрылись, поэтому Рейфел поспешно заверил:

 – Нет, я решительно отказываюсь заниматься любовью в экипаже, посреди зимы… по крайней мере пока угли не разгорятся как следует.

 Судя по улыбке, он опять шутил!

 Собственно говоря, он не хотел расстроить ее или оскорбить девичью чувствительность. Но просто не мог упустить такую возможность.

 Он с самого начала сдерживал свои естественные порывы, потому что считал собственные мотивы чистыми и безгрешными. Он привез Офелию в Олдерс-Нест, чтобы помочь. Не для того, чтобы соблазнять. Но что страшного в парочке поцелуев? Кроме того, это поможет ей отвлечься от холода.

 Он вел себя прилично. Чертовски прилично, хотя сам не понимал, как умудрялся держать руки подальше от этой такой желанной, такой прелестной девушки.

 Правда, он все время помнил о своей неприязни. Но после того как она сумела объяснить свои поступки, его отношение к ней переменилось. Нет, он вовсе не симпатизировал Офелии, но все же и у нее были свои достоинства. Вполне возможно, она переменит свое отношение к окружающим. Но разве в этом дело? Совсем не обязательно любить человека, чтобы испытывать к нему желание. И, видит Бог, он желал ее всем своим существом.