Глава двадцать седьмая
Сколько удивительного произошло вчера, подумала Алана. Неужели все это действительно случилось всего за один день, даже…
Тут Алана решительно оборвала мысль на середине.
Она понятия не имела, который час. В спальне Кристофа не было окон, чтобы определить, день сейчас или ночь, только лампа горела на каминной полке. Но Алана чувствовала себя спокойной, полной свежих сил и окончательно проснулась, когда осознала, что голова ее лежит не на подушке, а ее спину согревает вовсе не одеяло. Это прижимался к ней Кристоф. Пламя в камине успело погаснуть, но в нем не было необходимости. Кристоф был горячее всякого огня.
– Как ты себя чувствуешь?
Откуда он знает, что она проснулась и слышит вопрос? Алана не шевелилась и едва дышала, чтобы не разбудить его, прежде чем сможет собраться с мыслями.
– Ночью я сделал все, чтобы успокоить тебя после твоего ночного кошмара, – продолжал он задумчивым тоном. – Я рад, что ты мне это позволила. Потребность в близости другого человеческого существа вполне естественна после столь трагических событий.
Алана попыталась встать, но его рука удержала ее, а его тон сделался тверже:
– Это был не сон, Алана.
– Знаю. Я просто притворялась ночью, будто думаю, что сплю. Но этого не нужно было делать.
– И все же назад ничего не вернешь. Наслаждение, подобное этому, навсегда останется с нами как самые прекрасные воспоминания.
– Прошу, давай не будем обсуждать это, – простонала она.
И тут же была опрокинута на спину. Кристоф оперся на одну руку, глядя на нее сверху. Чтобы полюбоваться, не раскраснелись ли ее щеки? Нет, на самом деле он улыбался ей своей ослепительный улыбкой, от которой у Аланы перехватило дыхание, а сердце сжалось, протестуя, когда он медленно наклонился, чтобы поцеловать ее.
Но он всего лишь чмокнул ее в кончик носа, усмехнулся и сказал:
– Доброе утро… или, наверное, уже день.
Она шумно выдохнула. Ей следовало бы злиться на него из-за всего, а особенно из-за минувшей ночи. Он вел себя как дикарь и наслаждался тем, что получил. Но в глубине души Алана понимала, что это не так. Он был нежным и любящим. Она постаралась избавиться от этой мысли, испугавшись того, как сильно он начинает ей нравиться.
– Сейчас действительно день?
Кристоф пожал плечами:
– Вполне возможно. Я давно позавтракал. Уже стал опасаться, что ты никогда не проснешься, но полагаю, тебе нужно было поспать подольше.
Это еще слабо сказано! Но стоп – он уже вставал? А потом снова вернулся в постель, пока она спала? Алане хотелось надеяться, что это не свидетельствовало о его намерении продолжить то, что происходило между ними прошлой ночью. Она собралась вставать. И снова его рука удержала ее за талию.
Но на этот раз он сказал:
– Ты действительно хочешь, чтобы я позволил тебе встать голой? Полагаю, ты могла бы взять простыню, но тогда голым останусь я. Что ты предпочитаешь?
Она сердито сказала:
– Я предпочла бы лежать под одеялом, пока ты не выйдешь из комнаты. Это можно устроить?
– Нет, – рассмеялся он.
Она проворчала:
– Почему ты еще здесь, если так поздно? Разве тебе не нужно работать?
– Нет.
– Потому что твоя работа – это я? – предположила Алана.
– С удовольствием подтверждаю, что это так.
О господи боже, с ней в постели настоящий соблазнитель! Эта мальчишеская улыбка сводила ее с ума. А рука, удерживавшая ее, не желала лежать спокойно. Его пальцы поглаживали ее обнажившееся плечо. Легонько, чтобы она не заметила? Или просто по рассеянности? Нет, на это Алана не рассчитывала.
Стремясь отвлечь его, она спросила:
– Тот человек, который пытался убить меня ночью, действительно был твоим гвардейцем?
Он кивнул:
– Это был тот самый вор, Алана.
Она вздохнула. Судя по тону, было очевидно, что он считает дело законченным.
– И это все? Ты думаешь, что вор пошел на убийство, чтобы скрыть кражу? В таком случае воров здесь вешают, а убийц просто сажают в тюрьму.
Она вложила в эту реплику столько оскорбительного сарказма, что не удивилась, когда он сел, а потом и вовсе встал с кровати. Причем, совершенно обнаженный!
Она была вынуждена прикрыть глаза рукой, прежде чем продолжить:
– Он хотя бы знал, что это я его обвинила? Это ты сказал ему, что держишь меня в тюрьме?
– Разумеется, нет, но он сам легко мог прийти к такому заключению. Люди видели, как тебя заводили в мое жилище. Он мог предположить, что тебя задержали до выяснения обстоятельств.
Обиженная тем, что он по-прежнему не желает принимать во внимание грозящую ей опасность, Алана спросила:
– Ты действительно в это веришь?
Он неожиданно сел на другой край кровати и отвел ее руку от глаз. Она поспешно зажмурилась и осведомилась:
– Ты надел штаны?
– Да, – спокойно сказал он. – И слушай внимательно. Я готов признать, что все намного сложнее, чем кажется на первый взгляд. Но пока что этот человек твердит, что всего лишь пытался напугать тебя и заставить отказаться от обвинений.
– И ты этому веришь?
– Нет. Но можно допустить, что вор старается скрыть преступление, избавившись от своего обличителя, или, как ты предполагаешь, кто-то приказал этому человеку убить тебя, хотя, если не считать меня и короля, никто не знает, почему ты здесь. Что, по-твоему, более правдоподобно?
– Так ты рассказал королю?
– Конечно.
Алана сникла. Неужели отец даже не потрудился прийти и посмотреть на нее?
Стараясь не показывать Кристофу, как она расстроена, Алана спросила:
– Ты уверен, что король не рассказал кому-то еще? Членам своей семьи? Ближайшим друзьям или советникам? Вы беседовали наедине?
Его пальцы бережно погладили ее по щеке.
– Почему ты не открываешь глаза?
Потому что у него не хватило времени надеть и рубашку. Сможет ли она смотреть ему в лицо, а не ниже? Она попыталась. О боже, он улыбается! Этот человек просто читает ее мысли!
– Отвечая на твои вопросы, скажу: нет, нет и да. Я беседовал с ним с глазу на глаз.
– И точно так же, как и ты, он не поверил мне? Почему?
– Я уже говорил тебе…
– Из-за моего арсенала? – перебила она. – Но это лишь подтверждает мою правоту, а не вашу.
– Ты не убийца.
– Благодарю, а то я уже начала сомневаться.
Кристоф рассмеялся:
– Ты пытаешься разозлить меня своим сарказмом, но сегодня у тебя ничего не выйдет. Разве я не предупреждал, насколько добродушным бываю после…
– Ни слова больше!
Кристоф притворился, будто хочет щелкнуть ее по носу, а когда Алана его прикрыла, он с улыбкой встал.
– Я соглашусь с тобой, если ты, в свою очередь, согласишься, что бессмысленно обсуждать этого вора, пока мы не закончим его допрашивать.
Не дожидаясь ответа, он подошел к гардеробу, чтобы полностью одеться. Алане следовало бы отвести глаза, но она не могла перестать смотреть на него. Его военные рейтузы были слишком облегающими. В полумраке они казались второй кожей, подчеркивая его упругие и идеально очерченные ягодицы. Ее взгляд медленно скользил вверх по спине Кристофа, постепенно расширяющейся в плечах… а потом их внезапно прикрыла льняная рубашка.
Алана не удержалась от вздоха.
Она не думала, что он услышал, но он оглянулся, вопросительно взглянув на нее в ожидании ответа.
– Это будет справедливо, – сказала она.
– Прекрасно. – Он подошел к кровати, чтобы сидя натянуть сапоги. После этого снова заговорил, добавив со вздохом: – Как бы мне ни хотелось, чтобы ты оставалась голой в моей постели, я напоминаю, что твои сундуки в другой комнате. Сейчас их принесут.
– Но как ты…
– Вчера, пока мы были на празднике, я послал людей проверить постоялые дворы города. Я подумал, что в одном из них обязательно обнаружатся твои вещи.
Алана прищурилась:
– Тебе понадобились мои сундуки, чтобы обыскать их, верно?
– Разумеется. Я ожидал, что найду в них еще пару арсеналов.
Его шутка заставила ее запнуться, а он весело расхохотался. Он дразнит ее?
Кристоф еще и добавил:
– Я понимаю, что с моей стороны слишком заботливо и предусмотрительно… э-э, настаивать на том, чтобы ты сменила одежду, особенно, когда ты нравишься мне в моей.
Девушка постаралась не покраснеть, хотя до конца и не была уверена, что это удалось.
– Никакого оружия ты не нашел, – буркнула она.
– Нет. Как и твоего опекуна.
Алана вскинула брови:
– Ты действительно на это рассчитывал?
– Я надеялся.
– Я уже говорила тебе: он не знает, кто нанял его убить меня… пока не знает. Почему бы тебе не оставить его в покое и не позволить ему заниматься тем, что он делает лучше всех, – защищать меня.
– Потому что у него есть ответы, о которых ты не знаешь.
Что он имеет в виду? Но Кристоф уже обходил кровать, направляясь к двери, и она ощутила растущую панику, вызванную тем, что он опять собирается оставить ее одну, совершенно беззащитную!
– Подожди! Мне нужно хоть какое-то оруж…
Она даже не успела договорить, столь стремительно он обернулся. Но на лице его не было раздражения, когда он произнес:
– Я твое оружие. И больше ни на секунду не спущу с тебя глаз. – Потом он улыбнулся, окинув взглядом кровать. – Мой служебный долг еще никогда не был столь приятным.
