Глава сорок четвертая

 – Сегодня мы не получим признания, которого так ждем, ваше величество, – произнес Кристоф, когда быстро прошагал через всю комнату и остановился для доклада.

 Кристоф знал, что следовало придержать плохие вести, пока отец с дочерью общаются. Он понимал, что мешает им, но ему было все равно. Он даже не представлял себе раньше, как, оказывается, трудно потерять женщину, которую уже считал своей, тайком мечтая о более прочных отношениях.

 Вчера, когда мать смотрела на него с надеждой, что он наконец-то обрел свою половинку, а не просто очередную любовницу, он подумал оставить Алану рядом. Он даже задумался о том, что вообще не интересовало его в отношениях с другими женщинами, – о браке. Его семья была бы счастлива, если бы он женился, да и сам Кристоф, к собственному изумлению, не почувствовал внутреннего сопротивления при этой мысли. Но тогда она не была принцессой. Теперь была.

 И все же он постарался не спешить с докладом. Ему сообщили о случившемся еще два часа назад. Он ждал так долго, чтобы дать им время побыть вдвоем.

 Теперь он не сводил глаз с Аланы. Даже когда она смотрела вниз или отводила взгляд, почувствовав, что он за ней наблюдает. И обращаясь к Фредерику, Кристоф смотрел на нее на всем протяжении доклада:

 – Человек, прятавшийся на обочине горной дороги, захватил сани, в которых везли во дворец Хельгу Энгель. Он застал моего гвардейца врасплох, сбросил в снег, угрожая кинжалом, и умчался в санях с женщиной. Должно быть, он направлялся в замок, чтобы повидаться с Хельгой Энгель, и решил похитить ее, когда увидел, что ее увозят. Мой гвардеец описал его как невысокого худощавого человека в капюшоне.

 Алана поежилась, услышав описание похитителя. Кристоф уже почти не сомневался, что это был Растибон. Кто еще мог захотеть помешать Хельге добраться до дворца? Реакция Аланы, которая, должно быть, подумала о том же, лишь подтверждала его догадку.

 – Вы обыскиваете город? – спросил Фредерик.

 – Да, но он этого ожидает. Сомневаюсь, что он повезет ее сюда. – Тут Кристоф обратился к Алане. – Зачем твоему Паппи понадобилось освобождать Хельгу?

 – С чего ты взял, что именно таково было его намерение? Он не сделал бы ничего подобного, если бы не искал ответы. Но не понимаю, зачем ему это понадобилось, разве что он каким-то образом узнал, что я приезжала к ней. Ты не подпускал его ко мне, и он решил, что Хельга объяснит ему цель моего визита. А узнать о нашей поездке он мог, лишь проследив за нами от самого города.

 – Он не следовал за нами, но знал.

 – Откуда? – нахмурилась Алана.

 – Ваш юный друг приходил навестить вас сегодня утром, еще до нашего возращения. Я на это рассчитывал, поэтому велел стражнику у ворот сказать, куда я повез вас, перед тем как прогнать его.

 – Ты надеялся, что Генри вновь попытается повидаться со мной, верно? – воскликнула Алана. – Ты специально устроил это!

 Кристоф пожал плечами:

 – Стоило попытаться на тот случай, если он выманит вашего опекуна из укрытия.

 – Кто такой Генри? – поинтересовался Фредерик.

 – Английский мальчик-сирота, которого мы с Паппи очень любим.

 – Их нельзя убивать, Кристоф, – сказал Фредерик. – Она питает к ним сильные чувства, особенно к человеку, который ее вырастил. Не хочу, чтобы она по нему горевала.

 – Я понял, – сказал Кристоф. – Но я должен задать ему несколько вопросов. Ему известно многое, что нам тоже следовало бы знать.

 – Ничего ему неизвестно! – воскликнула Алана. – Я говорила тебе, что он находится здесь для того, чтобы выяснить то же самое, что стремишься выяснить ты. Почему бы вам не действовать вместе?

 – Это невозможно, пока он не предстанет передо мной, – заявил Кристоф.

 – Хочешь сказать, что готов сотрудничать с ним? – поразилась она.

 – А вы хотите сказать, что ради своего отца готовы представить нас друг другу?

 – Нет, если собираешься обращаться с ним, как обращался со мной, когда бросил в тюрьму!

 Она осеклась на последнем слове и даже закрыла рот ладонью, глядя на отца широко раскрытыми глазами. Кристоф приготовился выдержать взрыв королевского возмущения. Он посадил в темницу принцессу Лубинии! Ему следовало признаться в этом раньше, но он надеялся сначала закончить другие дела, прежде чем его прогонят со службы. Алана предупреждала, что заставит его заплатить за все. Но, может, она забыла про свою угрозу, потому что явно растерялась, проговорившись?

 Фредерик, с интересом наблюдавший, как они спорят, перевел бесстрастный взгляд на Кристофа.

 – Похоже, ты выполнил приказ до последней буквы? – спросил он.

 – Так точно.

 Фредерик повернулся к дочери и спросил дрогнувшим голосом:

 – Тебе причиняли боль?

 – Нет, меня не обижали, только расстраивали. Немного. И еще смущали. Ну и пугали немного – этот человек давал волю своей варварской натуре, – закончила Алана.

 Подняв золотистые брови, Фредерик уставился на Кристофа:

 – Немного, значит?

 С окаменевшим лицом тот ответил:

 – Ваша дочь недолго боялась. Слишком храбра, чтобы можно было применять к ней угрозы эффективно. Упрямая. Решительная. Готовая на все, лишь бы убедить меня в том, что она та, за кого себя выдает.

 Фредерик повернулся, чтобы обхватить лицо Аланы своими ладонями. Пока Кристоф давал ей характеристику, его глаза гордо сверкнули. Но только на мгновение, потому что он тут же помрачнел:

 – Ты знаешь, что мы подозревали. Да и что мы могли подумать, когда так много самозванок пытались выдать себя за мою дочь?! – сказал он Алане. – Ты могла бы жить своей жизнью, далеко отсюда, не зная, кем являешься на самом деле, и я никогда бы не догадался, что ты жива. Растибон привез тебя ко мне. Он не был обязан делать это. При всей своей ненависти к нему за содеянное я все же должен быть благодарен ему за то, что он оберегал тебя так долго. Он не пострадает, даю тебе слово. Но не могу сказать того же о Хельге Энгель. Ее ложь повлияла на многие решения, которые могли бы стать совершенно иными, знай я правду. Очень легко было убедить меня ничего не предпринимать против подозреваемых, когда мы считали, что похищение не удалось, а карательные меры могли спровоцировать гражданскую войну. Ты должна понимать, что Кристоф добросовестно выполнял свои обязанности. Не хочу, чтобы ты затаила обиду на него, поскольку это я приказал ему любыми средствами добиться правды – от той, кого мы считали самозванкой.

 Фредерик повернулся к Кристофу и приказал:

 – Ты будешь по-прежнему охранять Алану – и точка. До дальнейших распоряжений.