Глава сорок седьмая
Как ни была утомлена Алана после такого насыщенного событиями дня, она все же оставалась с отцом до поздней ночи. Она постоянно оттягивала свой уход, боясь, что за дверями ожидает Кристоф, чтобы сопроводить ее в покои. Ей не хотелось дать ему почувствовать, как она расстроена и как отчаянно ищет способ отказаться от брака с Брасланом, не вступая в пререкания с отцом, что, впрочем, казалось неминуемым. Знал ли Кристоф о том, что задумал ее отец? Нет, конечно нет. Он бы непременно ей сказал. Алана не сомневалась, что он предупредил бы ее заранее во избежание шока.
Ее план избегать Кристофа сработал, потому что его не было, когда она вышла. Вместо него ее проводили двое гвардейцев. Она не надеялась уснуть ночью, очень много предстояло обдумать. Паппи предупреждал, что отец выберет для нее мужа, но он не представлял, как скоро это случится. Однако, как ни странно, не эта мысль мешала ей заснуть.
На этот раз Алана не стала отгонять воспоминания о ночах, проведенных с Кристофом. Раньше ей удавалось выбрасывать их из головы, потому что, как она заявила ему, между ними больше не могло быть близости. Так что было бы просто глупо вспоминать нечто столь восхитительное и недоступное. Но теперь по неизвестной причине она позволила себе эту маленькую прихоть, после чего ее мечты незаметно сменились сновидениями…
Отец упомянул, что утром устроит ей экскурсию по дворцу. Когда в дверь постучали, девушка уже была готова к выходу и остановила жестом служанку, чтобы открыть самой. С тех пор как две молодые улыбчивые женщины внесли подносы с едой, они замерли и не двигались с места, готовые исполнить любое желание госпожи. Алана подумала, что ей придется привыкать к этому, потому что они, похоже, собирались неотлучно находиться рядом. Она пыталась выпроводить их, но они побледнели так, словно им пригрозили наказанием!
За дверью стоял не отец, а гвардеец. Кроме него, стражу несли еще четверо, в том числе и те двое, которые вчера провожали Алану в ее покои. Она и не знала, что ее охраняли всю ночь напролет. Вновь прибывший гвардеец протянул ей конверт. Она открыла его, уставилась на письмо, написанное по-лубинийски, а потом попросила гвардейца объяснить, что это значит.
Но тут у дверей комнаты возник Кристоф, что-то повелительно крикнул гвардейцу, и тот немедленно поспешил прочь. Кристоф, должно быть, явился прямиком с улицы, потому что по-прежнему был одет в длинную шинель и меховую шапку.
– Какие-то проблемы? – спросил он.
– Да. Мне дали это без всякого объяснения. – Она протянула ему записку.
– Это от короля. Он сожалеет, что не может присоединиться к вам сегодня утром, и предлагает провести экскурсию завтра утром. Я был уведомлен об этом и пришел сообщить вам. Но гвардейцу незачем знать об этом. Вам не следует разговаривать с моими людьми: вашему отцу это не понравится.
Окончание фразы было произнесено таким назидательным тоном, что Алана запальчиво спросила:
– Почему же?
– Потому что вы принцесса, и солдаты недостойны вашего внимания, – отрезал он, но тут же вздохнул: – Думаю, что теперь, когда среди нас находится принцесса, во дворце произойдут некоторые перемены.
Кристоф произнес это так, словно сам нуждался в переменах, но Алана не преминула напомнить ему:
– Ты солдат. И значит, теперь ты тоже недостоин моего внимания?
Он слегка поморщился, но сказал лишь:
– Набросьте шубу, мы уезжаем.
Одна из горничных услышала его и уже спешила с шубой в руках. Другая быстро принесла шапку Аланы. В считанные секунды они одели ее для выхода из дома, и Кристоф повел ее через холл. Она ждала объяснений по поводу того, куда он ее ведет, но вскоре сообразила, что он и не собирался ничего говорить! Неужели Кристоф по-прежнему считал, что может обращаться с ней как со своей пленницей?
– Куда… – начала она, но не потрудилась закончить фразу. Он шел слишком быстро и держался слишком отчужденно, а ей не хотелось кричать, чтобы быть услышанной.
Возле главного дворцового входа она увидела его оседланного коня. Он вскочил в седло и протянул ей руку, чтобы поднять к себе.
Но она скрестила руки на груди и упрямо выпятила губы.
– Ты скажешь, куда едем, или я остаюсь здесь. Больше ты не смеешь обращаться со мной так высокомерно! Я выше тебя по происхождению!
Кристоф неожиданно разразился смехом, а затем так стремительно, что Алана не успела отскочить, наклонился, схватил ее под мышки, поднял и посадил боком на седло перед собой.
– Происхождение не играет никакой роли. Я ваш официальный телохранитель. А это означает, принцесса, что вы должны делать то, что я вам говорю.
В его тоне не было злорадства, но Алана не сомневалась, что он ее испытывает.
– А если я против?
– Вы всегда можете пожаловаться королю.
– Почему бы мне не пожаловаться прямо тебе? Поводов у меня предостаточно!
Он приблизился настолько, что она ощутила его теплое дыхание на своем лице. На мгновение ей показалось, что он собирается поцеловать ее прямо здесь, посреди двора! Но он ничего больше не сказал, очевидно, потому, что заметил спешившего к ним Генри. Алана попыталась соскользнуть с коня, но Кристоф крепко ее держал.
Остановившись возле коня, Генри поднял глаза и жалобно попросил:
– Мне бы перекинуться словечком с госпожой, милорд!
– Ты теперь желанный гость во дворце, – сказал Кристоф мальчику. – И можешь приходить к ней когда угодно. Если твои новости не могут подождать, то говори.
Генри на мгновение растерялся, но тут же удивил их обоих: он поставил ногу на сапог Кристофа в стремени и, цепляясь за юбку Аланы, забрался наверх. Отклонившись подальше от Кристофа, он шепнул: «Берегись королевы», – потом спрыгнул на землю и поспешил прочь.
Алана, хмурясь, смотрела ему вслед. Кристоф не двигался с места, и она поняла, что он ждет ее объяснений.
– Говорите, – велел он.
– Его слова не имеют смысла, так что я лучше не стану их повторять.
– Алана, я должен охранять вас даже ценой собственной жизни, – сурово произнес он. – Но для этого необходимо, чтобы у вас не было секретов от меня. Что он вам сказал?
Она повторила слова Генри и добавила:
– Должно быть, Паппи ошибается, или же я чего-то не знаю о Николе?
– Королева Никола выше всяческих похвал. Она обожает Фредерика и слишком молода, чтобы быть замешанной в старых интригах.
Она расслышала сердитые нотки в его голосе и поспешила согласиться:
– Я бы сказала то же самое, но…
– В этой стране не одна королева, Алана.
Она едва не рассмеялась. Он подразумевает ту милую старую леди, с которой она познакомилась прошлой ночью? Это еще более абсурдно. Алана скорее готова поверить, что любящая жена отца может оказаться совсем не такой любящей, как он полагает.
Кристоф медленно направил коня к воротам. Погруженная в задумчивость после загадочного послания Генри (возможно, она что-то упустила или не так поняла), Алана не сразу обратила внимание на поведение гвардейцев во дворе. При виде ее они один за другим падали на одно колено, прижимали руку к груди и замирали в поклоне. Это едва не заставило ее расплакаться.
– Им понадобилось немного времени, чтобы полюбить вас, – негромко сказал Кристоф, а потом вдруг Алана расслышала, как он добавил: – Совсем как мне.
Но это было произнесено так тихо, что ей могло почудиться.
