Глава пятьдесят первая

 Слуга в ливрее проводил Алану, Кристофа и Леонарда в гостиную огромного особняка Браунов. У Аланы еще не было возможности поговорить с Паппи наедине, но, как только их завели в комнату, она улучила момент, чтобы прошептать:

 – Ты открыл ему свое лицо. Разумно ли это?

 – Он внушает мне симпатию, – ответил Паппи. – Он не предаст меня.

 Она и не думала, что Кристоф способен кого-то предать! Он был слишком прямолинеен, слишком резок, слишком честен – во всем, что не касалось королевских секретов, разумеется.

 В ожидании Нади никто из них не присел. Алана держалась в стороне, поскольку была здесь лишь в роли зрителя. Ей вообще не следовало здесь находиться. Это было государственное дело. Мимолетное желание увидеть, как Надю постигнет расплата, давно прошло. Как понимала Алана, это было лишь вспышкой ревности. Она надеялась, что Кристоф ничего не заметил.

 Его подруга детства влетела в комнату, запыхавшись. Довольное выражение ее лица мгновенно сменилось обычным любопытством, когда она увидела, что Кристоф пришел не один. Она была одета в темные цвета, среди которых преобладали черный и фиолетовый – тона зрелости, как сказали бы в Англии, где молодым незамужним женщинам полагалось носить платья пастельных тонов. Но в Лубинии не следовали этим обычаям, напомнила себе Алана. Сама она в своей серой шубе чувствовала себя невидимкой. И это ощущение не изменилось бы, сними она шубу, потому что под ней было светло-голубое, элегантное и все же почти бесцветное платье.

 – Что побудило тебя нанести визит? – спросила Надя Кристофа. – Ты так давно бывал в нашем доме, что я уже и забыла, сколько лет прошло с тех пор.

 Кристоф неспешно прохаживался по комнате, постепенно продвигаясь вперед, с того самого момента как Надя вошла в комнату. Он остановился, только когда оказался между ней и дверью, полностью преградив ей выход. Это вынудило Надю повернуться спиной к Паппи, находившемуся в другом конце помещения.

 – Мы собираемся обсудить твои недавние действия и людей, с которыми ты общаешься, – пояснил Кристоф.

 – Нет, не собираемся, – рассмеялась Надя. – Это не твое дело.

 – К сожалению, мое, Надя, поскольку твой любовник убил одного из своих сообщников. Конечно, потеря небольшая, просто одним негодяем меньше. Но я точно знаю, что он работает непосредственно на Брасланов.

 – Он не мятежник, – поспешно возразила Надя.

 – Я этого не сказал, – многозначительно произнес Кристоф, – но могу предположить, что ты являешься связующим звеном между мятежниками и Брасланами. Если раньше я не был в этом полностью уверен, то благодарю тебя за подтверждение моей догадки.

 На щеках Нади выступили красные пятна.

 – Больше мне сказать нечего, – отрезала она, направившись к двери.

 Но смогла сделать не более двух шагов. Пальцы Кристофа поймали ее за руку. Она попробовала звать на помощь, но он яростно ее встряхнул.

 – Советую не сопротивляться, Надя, и быть посговорчивей. Если я отвезу тебя во дворец, там…

 – Убери руки от моей дочери!

 В дверях стоял Эверард Браун. Светловолосый, с проседью, хорошо одетый, все еще в накидке, в которой приехал. Дуло пистолета в его руке было направлено прямо в грудь Кристофа.

 Но тот вовсе не собирался повиноваться повелительному окрику. Он повернулся, выставив Надю между собой и ее отцом, так что она превратилась в живой щит. Но Эверард не растерялся и тут же направил пистолет на Алану.

 Алана, ахнув, бросилась на пол за диваном, после чего подползла к краю, чтобы посмотреть из укрытия на Кристофа и стоящего за его спиной Паппи. Она не видела оттуда ни двери, ни отца Нади, так что не успела заметить, как Надя подбежала к отцу, а тот вытолкнул ее из комнаты. Зато Алана прекрасно видела, что пистолет вновь нацелен на безоружного Кристофа.

 Ей следовало потребовать свое оружие обратно, как только она попала во дворец, но она даже не подумала об этом, поскольку теперь ее охраняли люди короля. Если бы не эта досадная оплошность, можно было обезвредить Брауна одной пулей, пока Кристоф отвлекал его. Паппи, вероятно, ждал от Аланы именно этого. Но у нее был всего один кинжал, захваченный из саней, и, в отличие от опекуна, ножи она метала весьма посредственно. Ее учили использовать их для обороны, а не против пистолетов!

 Она вытащила из ботинка длинный клинок и показала Паппи, что больше у нее ничего нет, после чего перебралась за другой край дивана, чтобы присматривать за Брауном. Она вполне могла вызвать огонь на себя, пока Кристоф до него доберется. Или попытаться выбить пистолет из его руки.

 – Вы хоть знаете, чем занимается ваша дочь, пока вас нет дома? – неожиданно спросил Паппи, отвлекая его внимание от Кристофа.

 – Кто вы такие, черт побери?

 – Знаете или нет, Эверард? – в свою очередь осведомился Кристоф, заставляя мужчину перевести взгляд на себя.

 – Да, я знаю, чем она занимается. Она делает то, что ей велено. Она послушная дочь.

 – Вы велели ей спать с лакеем Брасланов? – удивился Кристоф.

 – Нет, но он ей нравится, – сказал Эверард. – Я не хочу вмешиваться, поскольку однажды уже имел неосторожность убедить ее, что она должна выйти замуж только за тебя.

 – Почему за меня?

 – Ты должен был увлечься ею до такой степени, чтобы позабыть обо всем. Таким образом мы собирались тебя нейтрализовать. Но мы переоценили ее привлекательность.

 – Мы?

 Алана на мгновение выглянула из-за спинки дивана, но тут же спряталась. Ее сердце билось все сильнее. Боже правый, что творит Кристоф, задавая так много вопросов, но не владея ситуацией? Или он считает, что полностью контролирует ее? Да, он вооружен, хотя оставил на виду только саблю на боку. Прежде чем войти в дом, он достал из седельных сумок два пистолета и сунул за пояс сзади. Но если Браун признает свою связь с Брасланами, ему придется убить всех, дабы правда не вышла за пределы этой комнаты, и пистолет все еще у него в руках!

 Алана стиснула кинжал пальцами и снова выглянула из-за дивана. Она ясно видела и сам пистолет, и руку Брауна, которую тот вытянул, чтобы целиться. Можно было попытаться выбить оружие из руки, но вряд ли она сумеет удерживать его достаточно долго…

 – Мы – это я и Надя, – сказал Эверард.

 Кристоф издал короткий смешок:

 – Так вы пытались навязать мне подпорченную невесту?

 Алана охнула от осенившей ее догадки. Кристоф услышал исповедь, которая никогда бы не прозвучала, если б Эверард не считал, что сила на его стороне. Вот почему Кристоф до сих пор ничего не предпринял! Ему была необходима эта исповедь! Он разозлится на нее, если она вмешается, пытаясь его спасти.

 Она вновь быстро переползла за другой конец дивана, стремясь понять намерения Кристофа. Отсюда было удобнее следить за противником: она могла видеть его в полный рост, а не только одну его руку. Кристоф не рассердится, если она поможет, когда настанет время.

 – Это не имело бы значения, если б она добилась своего, – отмахнулся Эверард. – Я не вижу ничего зазорного в том, что она забавляется с молодым человеком, который пришелся ей по душе. Ведь, очевидно, ты ей больше не нравишься. А он доставляет мне письма, поэтому часто бывает здесь. Очень трудно посещать друзей, не возбуждая подозрений. Ты слишком пристально следишь за ними.

 – Разумеется, слежу, и Карстен Браслан скоро будет арестован за государственную измену.

 – Конечно, арестуй его. Кому он нужен? – рассмеялся Эверард. – Он проявил себя глупцом, позволив своим людям напасть на дворец, после того как кто-то – не думаю, что это был ты или твои гвардейцы – избил его. Скорее всего, какой-то ревнивый муж.

 – Так он не затевал мятеж?

 – Конечно, нет! Все вы превратно судите о Брасланах. Они богаты, избалованны и ленивы. Они привыкли, что всю работу за них делают другие. Новое поколение совсем не то, что Эрнест и старая гвардия. Вот те были бойцами!

 – И вы науськивали их?

 – Да, молодых болванов. Кто-то должен был это сделать, чтобы ваше внимание было приковано к ним. Только двое из Брасланов были способны проявлять инициативу: король Эрнест и его мать. У матери возникла хорошая идея избавиться от Фредерика, и она не раз нанимала убийц, но удача была на стороне Фредерика. Потом она лишилась рассудка и памяти, а больше никто в семье не смог «поднять брошенную перчатку», они были слишком изнеженны. По правде говоря, не осталось никого, кто желал бы корону настолько, чтобы убивать за нее.

 – Мне следовало догадаться. Вы один из тех аристократов, которые пострадали больше всех, когда Брасланы потеряли трон. Это вы настойчивее всех уговаривали короля Эрнеста заслужить одобрение Наполеона, предоставив ему целую армию, а не только лишь деньги, как он того требовал. Вполне возможно, это с самого начала было вашей идеей.

 – Ты приписываешь мне слишком важную роль, – рассмеялся Эверард.

 – Сомневаюсь. Вы поддерживали огонь, который без вас давно бы погас.

 Казалось, Браун сейчас лопнет от распирающей его гордости. Насмешка прозвучала в его голосе, когда он признал:

 – Возможно.

 – Но почему мятежники? Чего вы рассчитывали добиться этим?

 – Создать армию, достаточно большую, чтобы штурмовать дворец, повторив тем самым историю.

 Услышав смех Кристофа, Эверард прибавил:

 – Да, я знаю. Следовало бы воспользоваться этим планом до того, как Фредерик проявил себя достойным королем. Мы недооценили возможность, что народ его полюбит. Мы пытались напугать людей тем, что он болен, что он умирает, но эти глупцы решили, что в таком случае можно не требовать от него отречения от престола, а просто подождать, пока он скончается и тогда уже посадить на его место другого. А ты! – презрительно фыркнул Эверард. – Если бы Наде удалось переманить тебя на нашу сторону, то больше ничего бы и не требовалось. Это ты вынудил нас пойти на отчаянные меры, потому что не позволял никому подобраться к королю.

 Тут заговорил Леонард:

 – Кто нанял меня убить принцессу восемнадцать лет назад?

 Эверард непонимающе уставился на него. Алана поняла, что он не притворяется. Похоже, он действительно не знал.

 Придя к такому же заключению, Кристоф спросил:

 – Кто эти «мы», которых вы упомянули?

 – Неужели еще нужны какие-то объяснения? – фыркнул Эверард. – Другие дворяне, которые, подобно мне, потеряли почти все, когда на трон взошел Стиндал.

 – Так все эти махинации были нужны только для того, чтобы вернуть ваши земли и титулы?

 – Мы хотим вернуть власть. Мы хотим видеть на троне человека более сговорчивого и, скажем так, более меркантильного, вроде одного из старых Брасланов.

 – Не Карстена?

 Эверард пожал плечами:

 – Он был нашим главным кандидатом лишь потому, что они сами его выбрали, но потом мальчишка стал чересчур усердным. Для наших целей нужен кто-нибудь другой. Но и этот мог бы сгодиться при правильном подходе. Если бы не женщины – по натуре он неисправимый распутник.

 Алана спросила себя, знал ли ее отец, что жених, предложенный им, бабник и волокита? Похоже, Браун понятия не имел о ее возвращении, так что любовник Нади, возможно, вовсе и не работал на двух хозяев, а просто следил по поручению Брасланов за тем, что замышляют Браун и его сообщники, и доставлял послания Брауну только для того, чтобы иметь возможность беспрепятственно проникать в дом.

 – Ваши мятежники не оправдали расходов, – сказал Кристоф. – Имеется ли у вас запасной план?

 Эверард не удержался от смеха:

 – У нас всегда имеется альтернатива. А ты обеспечил нас еще одной. Наконец-то жизнь Фредерика не будет зависеть от тебя.

 – Ты действительно полагаешь, что одна пуля остановит меня? Учти старик, шанса на второй выстрел у тебя не будет.

 Алана была готова встать, но услышала, что кто-то вбежал в комнату, а потом прозвучало четыре выстрела. Выглянув из-за дивана, она увидела, что Кристоф стоит на месте целый и невредимый. Пули предназначались не ему, а Паппи.

 В комнату ворвались три человека, очевидно, посланные Надей, но только двое из них были вооружены двуствольными пистолетами, а третий размахивал саблей. Они немедленно попытались обезвредить Паппи, который не был под прицелом их хозяина. Эверард заорал на вбежавших за то, что они вломились без его приказа. Он предпочитал, чтобы они разделались с Кристофом, устранив тем самым реальную угрозу. Но они действовали по собственной инициативе и, к счастью, будучи всего лишь вооруженными слугами, не имели понятия о том, как попадать в цель. Паппи нырнул вниз и откатился в сторону, а затем, вскочив, метнул кинжал. Его точный бросок сократил число нападающих до двух человек.

 Наемный убийца предпочитает темноту, одиноких жертв и ситуации, которые способен контролировать. Но в открытой схватке с несколькими противниками он не так хорош. Сверкнули выхваченные сабли. А Паппи был вооружен только кинжалами. Но Кристоф потихоньку подбирался к месту схватки. Внимание Эверарда, должно быть, тоже было приковано к дерущимся, иначе бы он не позволил Кристофу двигаться. Алана не понимала, почему Эверард не воспользовался суматохой, чтобы пустить в ход собственный пистолет, если только предостережение Кристофа не напугало его настолько, что он побоялся действовать без поддержки сообщников. Потом она увидела еще одного мужчину, стоявшего за окном позади Паппи и целившегося из винтовки в его спину!

 – Окно! – крикнула Алана.

 Но Паппи был слишком сосредоточен на двух угрожающих ему саблях. Вряд ли он вообще услышал ее. Зато услышал Кристоф и в ту же секунду, когда заметил, куда направлена винтовка, бросился туда. Он оттащил Паппи в сторону, сбил с ног одного из нападавших и получил удар саблей от другого, заслонив спиной Паппи, которому метили в горло. Секундой позже раздался выстрел. Стекло разбилось. Пуля пролетела через всю комнату. Алана поднялась вовремя, чтобы заметить, как съежился Эверард, когда свинец попал в стену рядом, но тут же со злобным лицом прицелился в Кристофа, все еще лежавшего на полу. Алана, чтобы остановить Эверарда, метнула кинжал ему в грудь. Клинок не попал в цель! Зато он вонзился в предплечье Эверарда как раз в тот момент, когда его пистолет должен был произвести выстрел. Потом раздался еще один выстрел.

 Все произошло очень быстро. Пистолет Эверарда дрогнул из-за кинжала, застрявшего в плече. Зато прицел Кристофа был тверд. Старик взглянул на свою продырявленную грудь, прежде чем рухнуть на пол.

 Но в другом углу комнаты все еще продолжалась схватка. Не тратя времени на то, чтобы встать первым, Паппи метнул еще один кинжал в разбитое окно. Стрелок обратился в бегство, вместо того чтобы выстрелить снова, – это был тот самый человек, которого преследовал Паппи. Должно быть, сделав круг, он вернулся, чтобы проверить, что происходит в доме Браунов.

 Кристоф подставил подножку последнему, стоящему на ногах противнику, затем засадил кулаком ему в лицо, чтобы уложить окончательно, после чего разделался со вторым.

 Кристоф только что спас жизнь Паппи и при этом сам был ранен. Алана беспокоилась, насколько серьезна его рана, но Кристоф не остановился, чтобы дать ей возможность осмотреть его. Он пересек комнату и нагнулся над Эверардом, проверяя, действительно ли так опасна рана в его груди, как кажется. Она была смертельной.

 Тогда Кристоф встал и встряхнул Алану за плечи.

 – В следующий раз оставайся в укрытии, пока я не разрешу выходить, – прорычал он. – Мы еще не выбрались из этого проклятого дома.

 – Ты спас Паппи, – это все, что сказала она перед тем, как броситься ему на шею.

 Он стиснул ее так сильно, что на мгновение ей стало нечем дышать.

 – Пойдем, я уведу тебя отсюда. Извини, было некогда с тобой церемониться. Будь уверена, это только потому, что тебе угрожала опасность. Позже мои люди очистят это осиное гнездо.