Глава пятьдесят третья

 – Свадьба через два дня?!

 Фредерик завтракал с дочерью в ее покоях. Он казался озабоченным и не скрывал причины этого. Его беспокоило, что Кристоф окажется недостойным руки принцессы. Но два дня! Конечно, Алана понимала, почему отец так спешит со свадьбой, об этом можно было и не спрашивать. Причина – возможная беременность. Ему было не обязательно говорить это, и все же он это сделал!

 – Я готов доверить ему свою жизнь, Алана. И нет никого другого, кому я мог бы доверять больше, когда речь идет о твоей жизни. Но очень скоро может выясниться, что ты носишь под сердцем его ребенка, моего внука. Вот почему я так легко согласился на предложение Николы насчет Карстена, хотя сейчас она призналась, что идея принадлежала не ей, а Оберте. Не вини ее за это, пожалуйста. Она любила старушку, как родную мать. Доверяла ей и ни в чем не подозревала – как и все мы. Но именно поэтому я хотел, чтобы свадьба с Карстеном состоялась как можно скорее. Никто не должен сомневаться в законности будущих наследников трона.

 Интересно, подумала Алана, а способны ли ее щеки пылать еще жарче?

 Отец тоже был смущен, но по иной причине.

 – Не будь я так сердит на Кристофа, я не стал бы предлагать тебе помолвку с Карстеном, – вздохнул он. – Я сразу понял, что Кристоф самый лучший муж для тебя. Я многим ему обязан. Знаешь, он даже спас мне жизнь. Я никак не мог придумать для него достойной награды… до этого дня. Вы оба согласны?

 Что могла ответить Алана? Несмотря на смущение и потрясение, вызванное словами Фредерика, она не могла не чувствовать восторга при мысли о том, что теперь получит то, чего она действительно хочет.

 Так что она застенчиво кивнула, а отец улыбнулся и продолжил:

 – Пока мы беседуем, слуги ищут подвенечный наряд твоей матери. Составляется список придворных, которые будут приглашены на церемонию. Остановка только за Кристофом. Я пообещал ему все что мог. Хочу, чтобы он чувствовал себя равным в нашей семье. Но думаю, он должен услышать соответствующие заверения и от тебя, чтобы убедиться окончательно.

 Возможно, вчера Кристоф и дал согласие на брак, но он мог так же легко отказаться, ведь по прошествии времени он мог и передумать. И все же этот брак, очевидно, имел большое значение для отца, а Алане хотелось сделать его счастливым.

 – Пожалуй, я могла бы пригласить его поужинать со мной, если мне будет позволено побыть с ним наедине.

 Отец немного поколебался, а затем кивнул:

 – Поскольку через два дня вы станете мужем и женой, то я не вижу препятствий. Пожалуй, это отличная идея. Открой ему все, что у тебя на душе, Алана.

 Но этого она сказать не могла, поскольку не знала, что на душе у Кристофа. Карстен мог ошибаться, когда заявил, что их любовь видна всем. Отец тоже мог заблуждаться. А чувства Кристофа были слишком важны для Аланы, чтобы полагаться на суждения других людей. Ей придется подумать, что сказать ему. Недостаточно лишь передать слова отца о том, что они готовы принять Кристофа с распростертыми объятиями.

 Она послала ему приглашение, приказала дворцовым поварам приготовить что-нибудь особенное на ужин, пообщалась с десятком швей, которые преобразили свадебное платье матери – оно сидело идеально! После этого до ужина осталось около трех часов, и она провела это время в приготовлениях. Ей хотелось долго полежать в ванне, хорошенько вымыть волосы. Еще она спросила горничную, не найдется ли у мачехи каких-нибудь хороших духов, которые можно позаимствовать, и девушка вернулась с корзинкой, полной флаконов. Алана попросила уложить ей волосы. Она никак не могла решить, что надеть, хотя в конце концов выбрала одно из своих любимых платьев – вечерний наряд из золотистого шелка с белой отделкой.

 Ей и в голову не приходило, что она уделяет слишком много времени приготовлениям к тому, что должно было выглядеть как обычный ужин, пока ей не напомнили, что скоро придет жених. А Алана так и не придумала, что скажет Кристофу. Может быть, что ему совсем необязательно жертвовать своим будущим счастьем просто потому, что такова королевская воля? Он ей нравился… Нет, признала она со слезами на глазах, она любила его, любила настолько, что была готова освободить от необходимости жениться, если таково будет его желание. Неудивительно, что для нее его чувства важнее, чем собственные.

 Ровно в назначенный час раздался стук в дверь. Стол уже был накрыт. Алана отпустила кухонную прислугу и горничных. Им пришлось протискиваться мимо стоявшего на пороге Кристофа. Она ожидала у стола, испытывая самое сильное в жизни волнение.

 Он шагнул вперед. Сегодня мундир выглядел иначе. Цвета были те же самые, но они сияли. Она не понимала почему, пока не заметила, как отражается свет ламп в начищенных до зеркального блеска пуговицах. Эфес его парадной сабли сверкал драгоценными камнями. Даже ножны выглядели нарядно. Алана поняла, что Кристоф оделся как на парад, и сделал это ради нее!

 Приблизившись, он учтиво поклонился. Как будто этого было мало, чтобы изумить Алану, он также взял ее руку, поднес к губам и поцеловал.

 Она выглядела столь потрясенной, что он рассмеялся.

 – Недостаточно варварское поведение, по-твоему?

 Алана мгновенно вспыхнула, гадая, забудет ли он когда-нибудь ее первое о нем впечатление. Было самое время признаться:

 – Отец заверил меня, что его подданные не варвары, включая тебя.

 – И ты ему поверила? – ухмыльнулся он.

 Она не успела ничего сказать, как он подхватил ее на руки и, усевшись, устроил ее на коленях.

 – Что ты делаешь? – прошептала Алана.

 – Хочу тебя покормить, – ответил Кристоф. – Можешь возражать, но только если сумеешь слезть с моих коленей. Как думаешь, у тебя получится?

 Он по-прежнему улыбался. Она прекрасно понимала, что он способен удержать ее, если захочет.

 – И чего ты этим добиваешься?

 – Собственно говоря, сразу нескольких целей. Мне хочется покормить тебя, и я не собираюсь спрашивать разрешения, зная, что тебе это тоже будет приятно. Но я буду наслаждаться еще сильнее, держа тебя на коленях, несмотря на то, что это может показаться насилием над тобой. И если ты забудешь о правилах приличия, за которые цепляешься, то не сможешь не признать, что тебе это тоже очень нравится. Ты сама будишь во мне дикаря, моя Алана. Неужели думаешь, что это так уж страшно, если я тебя не обижу?

 Она не смогла избавиться от предательского румянца, потому что он был прав. Если это доставляет удовольствие им обоим, то его физическое превосходство совершенно не должно ее тревожить. Стоит ли цепляться за приличия, твердя, что до свадьбы ничего нельзя? После того как они уже переспали, это было бы довольно глупо.

 – Возможно, некоторые мои убеждения ошибочны, – признала она.

 Кристоф улыбнулся:

 – Нет, не ошибочны, просто неуместны в данном случае. После того как мы получили благословение твоего отца, все, что происходит между нами, не требует оглядки. Нужно спрашивать, не «можем ли мы», а «почему бы и нет»?

 Означало ли это то, что ей показалось? Вероятно, нет, но Алана не могла заставить себя спросить, потому что кровь кипела уже при одной только мысли! Да он и не ожидал ответа. Прижался к ней сильнее, заставив ее тихонько ахнуть, но, оказывается, он просто потянулся к одному из блюд на столе, чтобы придвинуть поближе к себе.

 Двумя пальцами он взял оттуда что-то сладкое и положил ей в рот.

 Сначала десерт? Она едва не рассмеялась, но вместо этого улыбнулась.

 – Очень вкусно, что бы это ни было. Попробуй кусочек, – предложила она.

 – А ты не хочешь меня покормить?

 Алана вздохнула опять, на этот раз более прерывисто. Взгляд его глаз завораживал. Ей вдруг действительно захотелось покормить его. Она повернулась, ища, что же такое сладкое он только что дал ей.

 – Не важно, – прошептал он ей в ухо. – Сгодится что угодно. Мы съедим все… или ничего.

 Алана вздрогнула от его горячего дыхания.

 – Ничего? Еще слишком рано? Ты не успел проголодаться?

 – Я проголодался, очень проголодался.

 Даже сам тембр его голоса вызывал приятное волнение внутри!

 – Что же, тогда… – это все, что сумела пробормотать она, прежде чем бездумно подцепить кончиком пальца что-то напоминающее крем. Слишком поздно вспомнила Алана их первый ужин, когда она облизала свой палец. Она отвернулась в надежде, что он не вспомнит тоже, но по его глазам было видно, что он не забыл. Совершенно парализовав ее пристальным взглядом, он взял ее запястье и медленно поднес ее палец к своим губам. Затаив дыхание, она смотрела, как он слизывает каждую капельку крема с ее кожи. Что-то в ней запылало и затрепетало, настолько эротичным было это прикосновение к ее пальцу. Когда он закончил, она была не в силах отвести глаза от его рта, а ощущения внутри даже не думали униматься.

 – Я не знаю, хватит ли у меня сил накормить тебя после такого.

 Она отлично поняла смысл его слов. Он говорил о силе воли, потому что думал вовсе не о еде. И его нескрываемое желание взволновало ее так сильно, что она повернулась снова, отодвинула тарелку с десертом и, протянув руку дальше, достала до краешка блюда с мясом, подтянула поближе и взяла оттуда кусок.

 Держа его между собой и Кристофом, она предположила:

 – Возможно, хватит, если мы поторопимся?

 Он рассмеялся, взял с блюда ломтик мяса в пряном соусе и поднес к ее губам.

 – Пытаешься доказать, что сильнее меня?

 Она приняла его подношение и положила ему в рот кусочек того же самого.

 – Нет, я…

 – В таком случае я уверен, что пытаешься.

 – Может быть. Возможно. – Она не очень понимала, что лепечет, но она слишком долго смотрела на его губы. – Нет… вообще-то…

 Она подалась вперед и слизнула каплю соуса с его нижней губы. Можно было сделать это пальцем, но Алане так сильно хотелось вновь ощутить вкус его губ, что она не смогла удержаться. Его участившееся дыхание говорило, что он не возражает, и она вдруг набросилась на него с поцелуями. Сладкое, пряное и его собственный вкус образовали умопомрачительное сочетание, которое хотелось пробовать снова и снова.

 Поняв наконец, что она делает, Алана отпрянула, охваченная внезапным смущением. Он увидел это и приподнял ее подбородок, чтобы их взгляды встретились снова.

 – В тебе течет лубинийская кровь, моя Алана. Не бойся своей страсти.

 – Думаешь, в этом дело? – задумчиво спросила она и медленно покачала головой. – Нет, мне кажется, что дело в тебе.

 Он застонал, и в голосе прозвучала неподдельная боль, когда он произнес:

 – Я стараюсь.

 Она поняла, что он имеет в виду. Он пытается не обрушиться на нее со всей собственно страстью, чтобы дать ей возможность решать самой, когда кончится ужин. Не такое уж варварское поведение, подумала Алана с улыбкой.

 И сказала просто:

 – Не нужно стараться.

 Кристоф вскочил так стремительно, что она расхохоталась. Он подхватил ее и понес прямиком в спальню. Она приготовилась к тому, что он бросит ее на кровать, но он положил ее очень бережно и поцеловал, прежде чем встать, чтобы избавиться от одежды. Алана приподнялась на локтях, наблюдая за ним. Он срывал с себя мундир.

 – Помочь? – предложила она, испытывая непреодолимое желание дотронуться до него.

 – Нет, если не хочешь заняться этим с полуодетым мужчиной, – предупредил Кристоф. – Ты заставила меня ждать слишком долго.

 – Прошло только…

 Он перебил ее с пылающим взглядом:

 – Слишком долго, когда я хочу тебя каждую минуту!

 Услышав эти слова, Алана и сама загорелась нетерпением. Она села и сбросила туфли, чулки и все остальное, что могла просто снять. Она также попыталась расстегнуть платье сзади, сколько смогла дотянуться, а потом повернулась к нему спиной, чтобы он завершил начатое.

 – Надеюсь, оно тебе не нравится, – сказал он, одним рывком расстегнув платье донизу.

 – С чего ты взял? – рассмеялась она.

 Кристоф стал коленями на кровать. Скользя губами от шеи Аланы к плечу, одновременно стягивал рукава платья с ее рук. Затем и платье, и нижняя рубашка были сняты с нее через голову. Он распустил ее волосы и прошелся пальцами среди прядей в поисках застрявших шпилек.

 Она откинулась затылком на его грудь, чтобы взглянуть на него снизу вверх. Он поцеловал ее в таком положении, но было неудобно, поэтому он перевернул ее и подмял под себя, чтобы начать новый поцелуй. Господи, было так приятно ощущать правильно рассчитанную тяжесть его тела одновременно с жаром его рта, припавшим к ней под правильным углом, по мере того, как поцелуй делался все более глубоким, разжигая в Алане все новые ощущения, пронизывающие ее тело.

 В своем эгоизме, отдавшись ласкам Кристофа, Алана не сказала, что поможет ему найти способ обойти приказы короля. Но она и не сумела бы произнести эти слова после того, как он показал, что безумно хочет ее. Как делал это прямо сейчас. Что ж, по крайней мере, у них оставалось это…

 А руки Кристофа двигались беспрерывно. Судя по его стонам, он получал огромное удовольствие, лаская ее. Она понятия не имела, как много чувствительных точек на ее теле. А, может, и нет, может, все дело в его прикосновениях, в кончиках его пальцев, гладивших ее. Даже его золотистые волосы, щекотавшие грудь Аланы, пока он припал к ней губами, заставляли ее покрыться мурашками от возбуждения, не говоря уже о языке и губах Кристофа, все сильнее разжигающих в ней внутренний жар.

 Мышцы на его спине и плечах перекатывались под ее пальцами. Ей даже показалось, что она ощущает их дрожь. Алане хотелось потрогать его и спереди тоже, но она никак не могла набраться смелости попросить его перевернуться на спину.

 Она не думала, что пройдет так уж много времени до того, как она потеряет всякий стыд, но в этот момент ей совершенно не хотелось лишаться тяжести его тела, его жара и восторга от осознания того, что происходило внутри нее. Алана не контролировала себя и не стремилась контролировать. Просто позволила чувствам управлять собой, ясно понимая на этот раз, к чему ведет столь стремительное нарастание страсти.

 Потом он прижал ее к себе ближе, совсем близко, запустив пальцы в ее волосы, накрыв ее губы своими губами, и без малейших усилий скользнул в нее, наполнив плотным жаром. Ощущение его присутствия внутри себя было столь полным, словно до сих пор ее телу не хватало чего-то, а теперь все встало на места. Но помимо этого было что-то еще. Она заметила, что на этот раз его близость пробуждала в ней нечто глубоко скрытое, усиливавшее все чувства. Глаза ее широко раскрылись от изумления, дыхание замерло, пальцы судорожно вцепились в его плечи. Она ждала, ждала, а потом новый толчок опять попал в точности туда, куда нужно, и это было последней каплей, переполнившей ее.

 Она закричала, сама не зная что. Он вошел в нее глубже, чтобы присоединиться к ней в сладостном экстазе. Эмоции были настолько острыми, что она едва не заплакала. Вместо этого она улыбнулась, не в силах противиться непроизвольному движению собственных губ. Он ответил ей точно такой же улыбкой. Это было так прекрасно! Она увидела это, прежде чем он нежно поцеловал ее и освободил от тяжести своего тела.

 Но не ушел. Он положил ее ноги на себя, убедился, что ей удобно, а потом обвил руками, чтобы она тоже никуда не делась! Как будто ей хоть сколько-нибудь хотелось двигаться. Как будто она не испытывала полного удовлетворения от того, где и с кем находится.