• Вайоминг, #1

Глава 45

 Они торопились зря. Дон Карлос спал. Они только переступили порог, как старая служанка, сидевшая под дверью, остановила их. Они решили ждать.

 Они увиделись с хозяевами дома за обедом. Знакомство прошло довольно напряженно. Вместо того чтобы воспользоваться Джесси как переводчицей, они предпочли не обращать друг на друга внимания. Одна Нита не оставляла Чейза в покое. Она увивалась вокруг него, и если ей не хватало английского, она договаривала жестами и взглядами. Джесси было неприятно.

 Она бы не обратила на это внимание, но ей казалось, что Чейз наслаждается. Вне сомнения, он решил, что одержал еще одну победу. И прямо на глазах у жены.

 Прежде чем подали второе, Джесси, промямлив извинения, вышла из-за стола. Чейз догнал ее внизу.

 — Ты что, не хочешь есть? — удивленно спросил он.

 — Я сыта! По горло!

 — Я так и думал, — ухмыльнулся он, — что маленькое представление не пройдет незамеченным.

 — Лицемер, — прошипела Джесси. — Ты думаешь, я поверю, что ты старался ради меня…

 — Ну конечно, ради тебя. А сейчас они должны покормить дона Карлоса, — произнес Чейз.

 — Не отрицай, что тебе доставляли удовольствие ужимки Ниты. Ей ничего так не хочется, как отбить тебя. Она охотилась за твоим отцом, а теперь ты — угроза ее наследству.

 — Ревнуешь, лапочка?

 — К этой.., к этой испанской потаскушке? Не льсти себя. Мне было просто противно.

 — Прекрати, Джесси. Она же моя кузина.

 — Для нее это пустой звук. Но я предупреждаю, Чейз…

 — Знаю, знаю… И если я хоть раз взгляну на другую женщину, ты выпустишь мне кишки. Правильно?

 — Можешь не бояться, — ответила она. — Но именно из-за этого я не хотела выходить за тебя замуж. Ты не способен на верность.

 — Дай мне срок, Джесси. Мне же некому было раньше хранить верность. Но теперь я женился. Принял решение и отношусь к своей роли вполне серьезно, даже серьезнее, чем ты думаешь. Не моя идея была жить отдельно, а твоя. Я готов был осесть, едва мы вышли из церкви. Почему, ты думаешь, я болтался в округе после того, как уехал с ранчо?

 — Сеньора Саммерз, дон Карлос просит вас к себе.

 Они оба повернулись на голос. Старая служанка, стоящая на верхней ступеньке, строго смотрела на них.

 Дон Карлос сидел на постели, опираясь на подушки. Перед ним стоял поднос с недоеденным обедом. Служанка зашла забрать его. Шторы были раздвинуты, и комнату заливал солнечный свет. Она была рада, что Чейз задержался в холле. Вряд ли ему следовало входить без предупреждения.

 Джесси остановилась перед кроватью, но дон Карлос подозвал ее поближе.

 — Я боюсь, что утомила вас вчера, — начала она.

 — Чепуха, — улыбнулся он, отчего ей сразу стало легче. — Я давно не чувствовал себя так хорошо.

 — Я очень рада.

 — Твой муж приехал?

 — Вам уже сообщили?

 — Никто ничего мне не сообщал, дорогая. Это видно по твоему сияющему лицу.

 Джесси смутилась. Она лишь слегка возбуждена после очередной ссоры с Чейзом. Но этого она не могла сказать дону Карлосу.

 — О, я, конечно, очень рада.

 — Можешь не стесняться меня. Это хорошо, что ты любишь своего мужа. Так и должно быть. А что он за человек? Мне, наверное, не стоит спрашивать. Он?.. — Он не закончил фразы, и Джесси поняла, что он нервничает.

 — Значит, вы догадались?

 — Я много лет искал своего ребенка, Джессика. Увы, безуспешно. У меня оставалась только одна надежда, что он сам отыщет меня. Встречаясь с кем-нибудь, Я каждый раз надеялся. Так что мне нетрудно было услышать в твоих словах то, что я хотел услышать. Когда ты сказала, что я кого-то тебе напоминаю, я сразу понял. Знаешь, в нашей семье очень сильно сходство по мужской линии. Я очень похож на отца, на деда и так из поколения в поколение. Цвет глаз и волос меняются, но черты лица Сильвелов с поразительным постоянством переходят к следующему поколению.

 Джесси улыбнулась.

 — Ну вот вы и нашли своего сына — да еще скоро станете дедушкой.

 Его глаза округлились, и он протянул к ней руку.

 — Спасибо, дорогая. Ты вдохнула в меня жизнь.

 — Я рада. Вам надо скорее выздороветь, дон Карлос. Я сама никогда не знала своих бабушку и дедушку. И я хочу, чтобы мой ребенок знал своих. Кстати, ваш сын здесь, рядом.

 — Мне кажется, я ждал встречи с ним всю жизнь. Приведи его, пожалуйста.

 Джесси стоило слегка улыбнуться Чейзу, как он понял, что все в порядке. Внезапно его ноги подкосились. Ему стало страшно. Это был конец длинного пути.

 Джесси почувствовала себя лишней, увидев, как отец и сын ошеломленно всматриваются друг в друга.

 — Я пойду, а вы побудьте одни.

 — Нет, — остановил ее дон Карлос. — Лучше, если ты останешься с нами.

 Джесси благодарила Бога, что дон Карлос так хорошо говорит по-английски. Иначе все было бы не так.

 — Дон Карлос, это мой муж, Чейз Саммерз. Чейз…

 — Нет необходимости представлять нас друг другу, Джесси, — нервно перебил ее Чейз.

 Дон Карлос сразу заговорил о главном.

 — Твоя мать рассказывала тебе про меня? — Голос его дрожал.

 — Очень мало, — холодно ответил Чейз. Джесси чуть не ударила его. Что с ним? Он так хотел приехать в Испанию, встретиться с отцом, и теперь — такая холодность.

 Дон Карлос не знал, что говорить. Неужели этот молодой человек так его ненавидит?

 — Я думаю, нам есть смысл порасспрашивать друг друга, — вкрадчиво предложил дон Карлос. — Неужели нам не о чем поговорить?

 — Вы хотите сказать, что я вас интересую? Дон Карлос не обратил внимания на его сарказм.

 — А этот человек — Саммерз — хорошо относился к тебе?

 — Мамино имя в замужестве было Юинг. Никакого Саммерза не существовало. Она не выходила за Юинга, пока мне не исполнилось десять лет. Первые десять лет моей жизни она называла себя вдовой Саммерза, чтобы скрыть свое имя от позора.

 — Да, это похоже на Мэри Бэкет, — печально произнес дон Карлос.

 — Ее так звали? — воскликнул Чейз.

 — Разве она никогда не называла тебе свое имя?

 — Единственное, что она сказала мне о себе, это то, что она родом из Нью-Йорка. И почти никогда не рассказывала о прошлом. Ей было очень тяжело.

 — И тебе тоже, как я вижу, — тихо сказал дон Карлос. — И ты ни в чем не виноват. Я сам все эти годы не мог прийти в себя, когда дядя перед смертью рассказал все, что долгие годы скрывал от меня.

 — Вы хотите сказать, что не знали о беременности матери? — не верил своим ушам Чейз.

 — Мой мальчик, хуже того. Семнадцать лет я был уверен, что твоя мать просто поиграла со мной, посмеялась над моими чувствами. А о проделках своего дяди Франсиско я узнал только десять лет назад, когда он, уже на смертном одре, признался во всем, что он натворил. Видишь ли, я собирался жениться на Мэри Бэкет и не сказал ей об этом, считая, что в первую очередь должен объявить об этом дяде. В Америке он был моим опекуном.

 — И он отказал?

 — Нет. Он не обрадовался и не отказал. Но он сделал все, чтобы мы больше не увиделись с Мэри. Он навалил на меня столько работы, что у меня не было ни секунды, чтобы встретиться с ней. А когда Мэри пришла повидаться, он ей сообщил, что я уехал. Он полагал, что я слишком молод и не понимаю, что для меня хорошо и что плохо.

 — Но он ведь знал о ее беременности. Мать говорила мне, что ее отец ходил к нему и требовал, чтобы вы женились на ней.

 11 Любовь и ветер — Да, правда. И мой дядя был так удивлен и потрясен, что обманул его, сказав, что я вернулся в Испанию и не могу жениться на американке, потому что дома меня ждет невеста.

 — Но вы-то сами хоть пытались ее увидеть?

 — Все произошло в течение нескольких дней. Я ни о чем не подозревал, помогал дяде. Впереди меня ждала жизнь с Мэри. Но ее отец так разозлился, что сразу после встречи с дядей увез ее. Когда я об этом узнал, я готов был мчаться за ними в Нью-Йорк…

 Но дядя продолжал плести свою лживую сеть. Он сказал мне, что видел Мэри с другим мужчиной и напомнил ей про меня, про то, что я намерен на ней жениться. Она при этом будто бы рассмеялась и заявила, что никогда не выйдет замуж за иностранца, что она обручена, что просто развлекалась со мной перед началом новой жизни. Пароход ушел, а я совершил большую ошибку — поверил дяде. Он был братом моего отца, и мы всегда были близки — у него не было своих детей. Мне в голову не могло прийти, что он способен на такую ложь. Я был так подавлен, что он действительно вскоре отправил меня в Испанию. Дома я позволил матери женить меня на первой более или менее подходящей девушке. Мне было все безразлично.

 — Боже мой! Но почему ваш дядя так бесцеремонно вмешался в вашу судьбу?

 — Дядя Франсиско слишком серьезно относился к опекунству. Ему казалось, что он поступает правильно, а я слишком молод, чтобы самостоятельно решать.

 Он боялся, что мать не одобрит моего выбора. Он написал ей, спрашивая совета. Но все случилось слишком быстро.

 — И вы оправдываете его? — сердито спросил Чейз.

 — Нет, — ответил дон Карлос. — Я проклял его, когда он перед смертью просил прощения. Теперь я стал более терпим. Он все же пытался что-то исправить. Видишь ли, самой главной неудачей моего брака была бездетность. Но он знал, что где-то в Америке у меня должен быть ребенок. Так что он дал мне шанс найти его. Он отдал мне чуть ли не все свое состояние на поиски. Я истратил почти половину, но напрасно. Теперь, когда ты нашелся, могут быть исполнены его последние указания. Оставшаяся часть его состояния — твоя.

 — Нет, — автоматически ответил Чейз. — Умру, но не возьму его денег!

 — Но ты обязан их взять, — сказал дон Карлос. — Они предназначены ребенку Мэри Бэкет. Осталось довольно много. Да и мне есть что добавить к ним.

 — Нет! Я пришел сюда не за деньгами от вас и тем более от вашего дяди.

 — Хорошо, Чейз, ты высказался, — вмешалась Джесси, злясь на его упрямство. — Мы примем эти деньги, дон Карлос.

 — Черта с два — примем!

 — Я возьму! Я не такая тупоголовая, как ты, чтобы швыряться ими!

 — У меня хватит денег прокормить тебя и ребенка, Джесси!

 — Да, ну хорошо! Мы поговорим об этом позже, — сказала она уклончиво, сожалея, что вспылила. — А теперь я, пожалуй, пойду. Ты, Чейз, похоже, растопил лед.

 Она сожалела о своем сарказме, но мучилась: почему Чейз не мог быть хоть чуточку добрее? Вспомнив, как она сама еще недавно относилась к своей матери, Джесси слегка успокоилась и вернулась в свою комнату.

 Раздался стук в дверь. Она насторожилась, но с облегчением вздохнула, увидев Родриго.

 — Я думала, это мой муж.

 — А вы не хотите его видеть?

 — Почему? Просто мы немного поспорили. Родриго прошел в комнату.

 — Но я слышал, как вы ссорились на лестнице.

 — О! О той ссоре я уже забыла.

 — Я не понял, о чем вы спорили, но, судя по тону, я не ошибся.

 Джесси покраснела.

 — И Нита слышала?

 — Нет, не думаю. Но вы не смущайтесь. Мне как раз это очень понравилось.

 Он коснулся ее руки, и Джесси отпрянула.

 — Понравилось?.. Родриго улыбался.

 — Можете называть меня бессердечным, но я действительно рад, что у вас с мужем не все гладко. Я хочу открыть вам свои чувства.

 — Родриго, о чем вы?

 — О том, что я полюбил вас с первого взгляда.

 — Как вы можете любить меня? Я только приехала, и вы меня едва знаете.

 — Какое значение имеет время, если говорит сердце? Джесси чуть не рассмеялась, но сдержала себя.

 — Родриго, вы очень хороший. Но я не могу отнестись к вашим словам всерьез и уверена, что вы сами тоже.

 — Вы мне не верите? Я мечтаю отдать вам свое сердце. Я мечтаю…

 Вдруг он обнял ее. Поцелуй его был страстным, не желанным, но и не противным. В голове Джесси вертелась лишь одна мысль: я замужем, и никто, кроме Чейза, не должен целовать меня. Она вдруг поняла, что думала только о Чейзе в тот момент, когда другой мужчина, не менее красивый, целовал ее.

 Она отвернулась, хотела упрекнуть Родриго, но слова вдруг застряли в горле. В дверях стоял Чейз. Она никогда не видела его таким.

 — Вот о чем я мечтал, любовь моя, — говорил Родриго, не замечая Чейза. — Об этом и о еще большем, когда мы поженимся.

 — Родриго, прекратите! — сказала Джесси, кивнув в сторону Чейза. — Вы позволили себе слишком много. Я замужем, и теперь мне предстоит объясняться с мужем.

 — Так вы скажете ему? Это же замечательно!

 — Но я не собираюсь оставлять его. Между прочим, он сейчас стоит за вашей спиной.

 Родриго резко повернулся и покраснел как рак. Джесси благодарила судьбу за то, что Чейз не понимает испанского.

 — А теперь идите, Родриго. Похоже, сейчас произойдет еще одна ссора.

 Родриго нехотя повиновался. Он не мог взглянуть Чейзу в глаза и осторожно обошел его на пути к выходу. Что он мог сказать в свое оправдание? Прекрасная встреча кузенов!

 — Почему бы тебе не закрыть дверь, — нервно предложила Джесси после невероятно затянувшегося молчания, за время которого Чейз даже не шелохнулся.

 Он медленно закрыл дверь и прошел в комнату.

 — Поправь меня, если я ошибаюсь. Но не ты ли недавно предупреждала меня, что убьешь меня, если я проявлю интерес к другой женщине?

 — Ты не понял, Чейз, — торопливо заговорила она.

 — Нет, понял. Все ясно — это мне все запрещено! Ты же полностью свободна и насмехаешься над нашими взаимными клятвами.

 — Я не насмехаюсь. В конце концов ты выслушаешь меня?

 — Обязательно. Это довольно интересно. Джесси упрямо выдвинула вперед подбородок.

 — Понимаешь, у тебя нет никаких оснований сердиться. — Она нервно подняла руку к горлу. — Я вовсе не хотела, чтобы он меня обнимал.

 — И ты, разумеется, не поощряла его.

 — Дело в том, что он уверен, что любит меня. Я удивилась не меньше, чем ты.

 — Удивление — это не то чувство, которое я испытываю сейчас, Джесси, — прорычал Чейз.

 — А что я могла поделать? — сердито заговорила она. — Он слышал, как мы спорили, и решил, что у нас не все благополучно. Иначе он бы не пришел сюда. Он признался мне в своих чувствах и поцеловал, доказывая свою искренность. А в это время ты и вошел. Я не отношусь к нему всерьез. И я объяснила, что не могу серьезно относиться к его словам.

 — Неужели? А что бы ты сказала ему, если бы я не вошел, Джесси?

 — Как ты смеешь!

 — Как! — взорвался Чейз. — Я скажу тебе, как! Стоит на секунду отвернуться, как тут же очередная жертва любви падает к твоим ногам. Сначала пастух, который потом мстит за твой отказ. Потом воин сиу, готовый убить за тебя любого! Храбрый шайен почитает за благо умереть, защищая тебя. А теперь — мой испанский кузен.

 — Ты негодяй! — взорвалась Джесси. — Если ты чем-то недоволен, не срывай зло на мне!

 — Это я сделаю в другой раз.

 — Нет, не сделаешь! — закричала Джесси. — Ты не посмеешь так обращаться со мной в моем положении. Уходи отсюда. Ищи себе другую комнату. Эта занята.