Глава 15

 Диган не верил глазам. Это безумие! Элиссон Монтгомери в Хелене?

 Он был уверен, что больше никогда не увидит ее! Но она здесь и такая же красивая, какой он ее помнил.

 Старые воспоминания нахлынули на него, хорошие и нет. Но последнее было всего ярче, потому что преследовало его почти все это время.

 Он мысленно отстранился от нее и воспоминаний и в тот же момент понял, что Макс исчезла.

 Диган помчался через дорогу, к конюшне, где оставил лошадей, в надежде, что поймает ее, пока она будет седлать мерина. Но ему следовало знать, что она не настолько глупа. И не рискнула бы тратить время, поскольку не могла рассчитывать, что Эллисон отвлечет его надолго. Так и вышло. Но появление Эллисон шокировало его настолько, что Макс сумела улизнуть.

 Он велел конюху охранять ее коня и дал ему денег, чтобы он глядел в оба и не дал его украсть. Она захочет покинуть город и наверняка попытается раздобыть своего Ноубла. Другого она не станет красть. Эта женщина отказывалась тратить деньги, ей не принадлежавшие, так что определенно не похитит чужую лошадь. Но зато с ее язычком может уболтать любого мужчину взять ее с собой.

 Эта мысль взбесила Дигана, но это было ничто по сравнению с тем, что он ощутил, когда в конюшне появилась Эллисон. Ей не следовало быть здесь, в Хелене. Недаром он уехал на Запад в надежде, что их дороги никогда не пересекутся.

 И снова на него обрушились воспоминания.

 – Думай о Макс, – приказал он себе. Убийца или нет, она стала глотком свежего воздуха после всего, что с ним произошло. И где, черт возьми, она прячется, пока ждет, что он перестанет ее искать?

 – Ты просто ушел, не сказав мне ни единого слова? – возмущенно протянула Эллисон. – В самом деле, Диган!

 И он снова сделал это – ушел от нее и воспоминаний. Нужно обыскать бордель Луэллы. Вполне очевидное укромное местечко для Макс, даже слишком. Он не ожидал найти ее там, но должен был проверить.

 – Диган, ты не смеешь!

 У самой двери он развернулся:

 – Не знаю и знать не хочу, что привело тебя сюда. Поезжай домой, Эллисон.

 – Я здесь ради тебя.

 – В таком случае ты зря потратила время.

 – Мы были друзьями до того, как стали любовниками, – вздохнула она. – И я все еще твоя невеста.

 – Черта с два.

 – Ты не можешь все еще злиться на меня из-за одной ночи! И это после всех лет, когда я ждала твоего возвращения!

 – И все это время была мне верна? Снова собираешься лгать?

 – Я искала тебя! Без конца нанимала детективов! А они приезжали с глупыми слухами о том, что ты стал кем-то вроде pistolier[5] и взял за обычай убивать людей. Совершенный абсурд! Не могу сказать, скольких я уволила за эти глупости!

 – Здесь это называется не так.

 – Мне абсолютно безразлично, как ты желаешь назвать свое занятие. Разумеется, никто из нас этому не поверил. Кроме твоего брата. Флинт посчитал это забавным и усмотрел иронию в том, что теперь ты носишь оружие, хотя всегда его ненавидел. Настаивал, что это верный признак того, что ты не вернешься. Но я не поверила.

 Теперь ее тон стал чересчур торжествующим.

 – Могу поклясться. И как ты оказалась здесь?

 – Друг сказал, что я, скорее всего, не с того конца принялась за поиски. Он упомянул об агентстве Пинкеров… То есть Пинкереров.

 – «Пинкертон»?

 – Да. Именно. Их люди работают по всей стране. Тот славный человек, который помог мне, провел несколько дней, рассылая телеграммы своим коллегам. Через неделю он уведомил меня, что я могу найти тебя в маленьком городке Нэшарте, на этой забытой богом территории. Но к тому времени, как я приехала в Нэшарт, узнала, что ты уже…

 – Это он прислал мне телеграмму с просьбой о завтрашней встрече? Один из твоих пинкертонов? – перебил он.

 – Да. Но только для того, чтобы не дать тебе покинуть этот город до моего приезда. А я вовсе не была уверена, что успею. Такое утомительное путешествие! Но Каллаханы сказали мне, что ты намерен отправиться дальше на запад, так что я рискнула приехать в надежде, что застану тебя здесь. И я успела.

 Диган решил, что в последний раз делился своими намерениями с кем-либо, другом или нет.

 – Я уже сказал тебе, Эллисон, но полагаю, нужно повторить. Ты зря потратила время, приехав сюда.

 – Но я нашла тебя! – воскликнула она. – И не только ради себя. Ты должен вернуться домой, пока этот дом еще существует. Флинт…

 – Я не желаю это слышать, – снова перебил он. – И плевать мне на то, что происходит дома! Я навсегда оборвал родственные связи.

 – Ты не можешь так говорить! – возмутилась она.

 – Могу.

 Диган почувствовал, как ее взгляд скользит по нему и останавливается на ремне с кобурой.

 – Ты… изменился.

 – Ты – нет.

 – Раньше ты прислушивался к голосу здравого смысла.

 – Раньше я много что делал, был послушным сыном, любящим братом, преданным женихом. Но ты все отняла у меня, не так ли?

 – Тебе необязательно было уезжать.

 – Разве? Хочешь знать, что случилось бы, останься я дома? – усмехнулся Диган и, медленно подойдя, положил руки ей на плечи. Она немедленно обняла его и подняла лицо, очевидно, решив, что он хочет ее поцеловать. Грант оттолкнул ее. Неизвестно, что бы он сделал – рассудок взял верх, и он просто ушел.

 Стоило Дигану открыть дверь конюшни, как прогремел выстрел и пуля пробила стену рядом с ним. Слишком близко, чтобы быть случайной. Выхватив пистолет, он окинул взглядом разбегавшихся в панике людей. Засада при свете дня? Похоже, что это Джейкоб Рид, только он способен на такое. Недаром он искал Гранта вот уже несколько лет. Этот человек был так одержим местью за смерть брата от его рук, что сам был готов погибнуть за это.

 Эллисон тоже услышала выстрел и поспешила к Дигану. Тот схватил ее за плечо и втолкнул обратно в конюшню.

 – Ложись, пока тебя не подстрелили!

 – А ты? Это просто жуткое место! В Чикаго такого бы не случилось! Только там твое место!

 Проигнорировав ее слова, он продолжал искать стрелка. Крыши домов напротив казались пустыми, но на них было где спрятаться. Кроме того, на другой стороне улицы было несколько открытых окон, особенно в отеле. Стрелок может быть повсюду. А может, кто-то случайно спустил курок, и ему стыдно признаться. Он вышел из конюшни, чтобы проверить свое предположение, готовый к новым выстрелам, которых не последовало. Если кто-то и пытался убить его, вряд ли сделает вторую попытку, когда он готов обороняться. А он и так потерял немало времени, нужно искать Макс.

 Эллисон была достаточно умна, чтобы на этот раз не последовать за ним. Но это не означало, что он может забыть о ней. Он более чем поражен ее появлением в Хелене. Почему светская дама, принадлежавшая к одной из богатейших семей Чикаго, проделала такой путь, чтобы найти его? Ему не следовало позволять ей так много говорить, а может, наоборот, стоило сдержаться и позволить ей выговориться? Что она имела в виду, утверждая, что ему нужно вернуться домой, пока дом еще существует? Неужели Флинт разоряет семью, потому что не знает, как вести дела? Означает ли это, что отец умер? Если именно это хочет сообщить Эллисон, он не даст ей увидеть, как подействовала на него новость. Сумеет ли он? Диган не был в этом уверен. Покидая дом, он решил больше никогда не видеться с родными, ничего о них не слышать. Ему все равно, что с ними будет. Он не просто оборвал все связи, но и выкинул чертовы веревки.

 Прежде чем идти в любимый бордель Макс, он сделал крюк, чтобы послать телеграмму старому знакомому в Чикаго.

 Бляха Джона Хейза очень пригодилась в борделе, заглушив все протесты, с которыми могла выступить мадам, будучи против обыска ее заведения.

 Обыск занял пару часов, потому что Диган все делал тщательно. Зашел в каждую комнату, заглянул под каждую кровать, в каждый сундук, буфет и гардероб, пугая клиентов и женщин в различной степени наготы или деловито одевавшихся. Но он был прав. Макс слишком умна, чтобы вернуться туда, где он будет искать ее в первую очередь. Так где, черт побери, она прячется?

 Прежде чем обшарить салуны, кафе и переулки, он вернулся на телеграф, где получил ответ на свою телеграмму. И отец, и брат живы и продолжают заниматься тем, чем занимались пять лет назад. Что бы ни затеяла Эллисон Монтгомери, это касается только ее, а не родных, и точно не его семьи и всего, что было для него важно.

 Остаток дня Диган провел в поисках Макс, и все больше раздражался. Никто не видел, как она выбегала из отеля, никто не видел, как она заходила в салун или магазин, или метнулась в переулок. Как это возможно?

 Он перестал показывать объявление о ее розыске, когда два крайне подозрительных типа подслушали его разговор с владельцем конюшни в пяти кварталах от той, где стояли его лошади. Парни поблагодарили его за наводку и заявили, что если Макс Доусон скрывается поблизости, им уж точно не помешает тысяча долларов. Ему не понравилось, что кто-то другой может схватить Макс. Она его пленница.

 Вернувшись в отель вечером, он не встретился с Эллисон, но увидел сидевших в вестибюле ее сторожевых псов. Они явно наблюдали за ним. Здоровенные вооруженные парни. Она путешествовала с ними. Но он не станет вспоминать о ней.

 На следующее утро Диган встал рано, чтобы обыскать вторую половину города. Никто из тех, с кем он говорил, не видел Макс, но каждый радовался, что бандита, за голову которого была назначена такая высокая награда, видели в городе, и тут же заверял, что тоже начинает поиски. К полудню Диган отправился в ближайший лагерь золотоискателей, расспросить людей, но получил тот же ответ. Никто в глаза не видел Макса Доусона. Он даже добрался до хижины, подумав, что она попросила кого-то отвезти ее туда. Но там было пусто.

 Когда он вошел в вестибюль отеля, охранники по-прежнему сидели и наблюдали. Портье вручил ему записку, которую он разорвал, увидев почерк Эллисон. Ужиная в своем номере, он решил, что Макс каким-то образом удалось выбраться из города. Она оказалась достаточно ловкой, чтобы обойтись без лошади. Неприятно признавать это, но Диган расстроился. Пусть он еще не решил, что с ней делать, но уже наслаждался ее обществом. Она так пыталась казаться мальчишкой, но когда променяла золотой песок на жидкое мыло, выглядела истинной женщиной.

 В ней не было ни капли притворства, только дерзость и смелость. Ее первая попытка обольщения была смехотворной, хотя, нужно признать, он едва не поддался соблазну. Нет никаких сомнений: его влечет к ней. Ее бравада и вспыльчивость, которые она не умела сдерживать, были забавны. Она невыносима и прелестна. О, более того, умывшись, она оказалась слишком красивой для его душевного спокойствия, так что ему следовало радоваться, что он не смог ее найти. И все же он не радовался.

 Диган вынул сумку Джона и стал перебирать объявления о розыске. Он потерял чересчур много времени в Хелене. Нужно хоть как-то постараться отплатить Хейзу за добро.

 Он рано выписался из отеля и забрал свою лошадь. Но перед этим долго смотрел на гнедого мерина Макс. И почти решил забрать его с собой. Но она сумела сбежать. Перехитрила его и обошла по всем фронтам. Он не собирался преследовать ее, чтобы отомстить… если она все еще здесь. Он оставил ее пальто вместе с седлом. Макс делала все, чтобы скрыть, кто она на самом деле. И он понимал это. Он сам старался скрыть от всех, кто он есть, потому и носил напоказ пистолет.

 Из отеля он захватил мешок с едой, столько, чтобы хватило на несколько дней. Но нужно кое-что еще, прежде чем покинуть город. Бутылка виски. Он не привык выслеживать людей или съезжать с протоптанной дороги, а поиски Малыша Кейда могут потребовать провести ночь-другую в открытом месте. И хотя дни становились неприятно жаркими, ночи вполне могли быть холодными, и пара глотков виски согреют его. Поэтому он прямиком направился в единственный салун, который открыт утром. Салун Большого Ала.

 Прежде чем войти, он оглянулся на бордель. Окна открыты, но в доме тихо. Возможно, девушки еще спят. Двое мужчин, спотыкаясь, выбрались из дверей: очевидно, они провели там ночь. Они перешли улицу и ввалились в салун вместо того, чтобы идти домой, и похоже, о чем-то добродушно пререкались.

 Диган не обратил на них внимания и вошел было в салун, чтобы приобрести бутылку, но остановился, услышав, как мужчины спорят о том, кто первым поимеет новую девчонку Чикаго Джо. Повернувшись, он спросил:

 – Когда появилась новая девчонка?

 – Два дня назад, мистер. Но к ней уже выстроилась длинная очередь, и мы в ней первые.

 – Видели ее?

 – Пока никто не видел, но мадам утверждает, что она самая красивая блондинка из ее шлюх, которая когда-либо появлялась в Монтане.

 Диган покинул салон, убрал виски в седельную сумку и повел лошадь через улицу. Мадам Джо была в гостиной. Интересно, спит ли когда-нибудь эта женщина?

 Она сидела на диване с чашкой кофе в руке. По обе стороны устроились две ее девочки в утренних одеяниях, состоящих из прозрачного нижнего белья, едва прикрытого распахнутыми халатиками.

 Джо улыбнулась ему. Одна девушка последовала ее примеру, пристально оглядывая его. Диган знал, что близкое знакомство успокаивает дамские нервы. А он бывал в борделе уже трижды – все из-за Макс – и никого не убил. Поэтому женщины не считали его столь уж большой угрозой. Теперь они рассматривали его как законника.

 – Я начинаю думать, что мы вам понравились, помощник маршала, – промурлыкала мадам. – Что на этот раз? Удовольствие или все еще дело?

 – Это зависит…

 – От чего?

 – От того, кто хочет новую девушку: закон или только лишь ваши клиенты.

 Джо рассмеялась и подмигнула:

 – Эта милая девочка абсолютно невинна. И провинилась разве только в том, что слишком хорошенькая.

 – Я возьму ее на день.

 – Она еще не готова. Только обучается.

 – Тогда я научу ее кое-каким штукам. И не склонен ждать.

 Мадам слегка нахмурилась, словно собираясь возразить, но передумала. Пожала плечами и кивком показала в сторону лестницы.

 – Как угодно. Второй этаж справа. Но не жалуйтесь, если не понравится.

 

 – Тебе в самом деле нужно многому научиться, верно, солнышко? Вот это следует спустить вниз, а не подтягивать наверх.

 Макс оставила старания подтянуть выше тесное бюстье из красного атласа и глянула на Кэнди. Та прислонилась к косяку, обмахиваясь длинным розовым пером. Кэнди любила розовое, и весь ее гардероб был розового цвета. Короткая юбка в оборках, которая сейчас была на Макс, принадлежала Кэнди. Темно-красное бюстье было позаимствовано у Скарлет.

 Девушки Чикаго Джо были одной большой семьей. Они смеялись, подшучивали, дразнили, но любили друг друга. И считали себя счастливицами. Им повезло работать в чистом, спокойном месте. Некоторые бордели напоминали серпентарии, где иногда случались и убийства соперниц. Но Луэлла заверила Макс, что здесь такого не бывало. Все девушки тепло ее встретили и многие настаивали, чтобы она взяла их одежду, пока не заработает достаточно денег на покупку собственной.

 Макс искренне наслаждалась, примеряя одежду. Она никогда не носила таких ярких цветов, коротких платьев с низкими вырезами и подчеркивающих все изгибы корсетов. В них она выглядела совершенно иным человеком, настолько отличавшимся от того, кем она являлась на самом деле, что было смешно. Многие вещи были либо чересчур тесными, либо слишком свободными или короткими. Мало что ей подошло. Но Макс напоминала себе, что их придется носить всего несколько дней.

 Девушки навещали ее не только чтобы пополнить гардероб. Они также советовали, как обращаться с мужчинами, как лучше им угодить.

 – Только не зли их, – предупредила Скарлет во время такой беседы. – Иногда это бывает интересно, но по большей части – совсем нет.

 – И комплименты, – добавила пухленькая коротышка Сью Энни. – Мужчины любят чувствовать себя особенными, даже если это неправда.

 – Но это может обернуться против тебя. Так что не отходи от правды слишком уж далеко, – фыркнула Кэнди.

 Макс вспыхнула. Несколько раз она даже осмелилась выпалить:

 – Неужели это так?!

 Луэлла пыталась выгнать девушек из комнаты Макс, твердя, что сама обучит ее ремеслу. Но они лишь старались помочь, поскольку не знали, что Макс использует бордель как убежище. Поэтому она стеснялась попросить оставить ее в покое.

 Макс вовсе не собиралась жить в борделе, когда прокралась туда, сбежав от Дигана. Она боялась, что красивая брюнетка, назвавшая Дигана «дорогим», не отвлечет его надолго. Но, как оказалось, ошиблась. Она сумела снова выскользнуть в заднюю дверь, но на этот раз по пути схватила пиджак из раздевалки служащих, чтобы Диган не понял, во что она одета.

 Низко опустив голову и держась позади домов, чтобы никто ее не заметил, она направилась прямо в бордель, вошла через черный ход и побежала наверх, в комнату Луэллы.

 Все это время она была в панике, уверенная, что в любую минуту сюда ворвется Диган, но нужно было занять денег у Луэллы, чтобы выбраться из города. Но Луэлла стала ее раздевать, требуя, чтобы она надела платье, потому что есть надежный план. Макс спрячется там, где помощник маршала никогда не подумает ее искать – среди девочек мадам Джо.

 Макс знала, что это рискованно. Но риска все равно не избежать, если она намерена обмануть Дигана и улизнуть из города.

 Луэлла позвала кое-кого из девушек, чтобы познакомить с Макс, но о своем плане не рассказала. И сделала это как раз вовремя, потому что тут же услышала, как Диган идет к ее комнате, и накинула на Макс зеленое платье в оборках, чтобы все выглядело так, словно она одевается. И это сработало! Все, что увидел Диган, – ноги Макс. Он даже не заметил Луэллу, нырнувшую за спины девушек, которые окружили Макс, так что, вероятно, посчитал, что они помогают Луэлле. Заглянув в ее гардероб, он стал обыскивать другую комнату. Когда он наконец ушел из борделя, Луэлла закончила одевать Макс и представила ее мадам Джо как старую подругу, которая хотела заняться этим ремеслом. Мадам была более чем приветлива и даже согласилась позволить ей всему обучиться, прежде чем начать работать, и дала ей отдельную комнату.

 Поскольку Макс всеми силами старалась избежать Дигана и представителей закона, она сильно тревожилась, когда девушки без стука входили в ее комнату, как только что сделала Кэнди.

 – Джо больше не хочет ждать, – предупредила Кэнди. – Клиенты уже встали в длинную очередь. Им не терпится навестить тебя.

 – Но я здесь только два дня, – побледнела Макс.

 Кэнди ухмыльнулась и, подойдя ближе, дернула вниз красное бюстье:

 – Вот так лучше. И не требуется несколько дней, чтобы сделать мужчину счастливым. Не знаю, о чем думала Луэлла, когда предложила, чтобы тебе дали столько времени.

 Но этого хотела сама Макс. Хотела убедиться, что Диган уехал, прежде чем она сама покинет город. Может, стоит уехать сегодня, до того, как мадам разгадает обман и пошлет к ней клиента.

 Заманчивая мысль… Но ей придется уходить пешком и без оружия. Даже если Ноубл все еще в городе, она не посмеет пойти за ним. Диган наверняка оставил в конюшне охранника, надеясь на ее появление. Пропади ты пропадом, Диган Грант!

 Сразу после ухода Кэнди Макс посмотрела на свои груди, желая понять, что подразумевала девушка под словом «лучше», и фыркнула. Ее соски почти видны!

 Она снова подтянула бюстье повыше, раздраженная такой дерзостью. Никто не понимает, что если оставить немного тайны, это только усилит в клиенте предвкушение невиданных восторгов. Но нет! Эти девушки откровенно выставляли себя напоказ, считая, что это лучший способ завлечь мужчину.

 – Если ты так нарядилась для меня, то не стоит.

 У Макс перехватило дыхание. Она везде узнала бы этот голос.

 Девушка подняла глаза, посмотреть, насколько он сердит, но тут же тихо ахнула.

 Видеть, как Диган потерял дар речи при виде модно одетой леди в отеле, дорогого стоило. Она хихикала каждый раз, вспоминая это, потому что та дама помогла ей обрести свободу. Но сейчас ей было не до смеха, хотя Диган определенно был изумлен тем, что на ней надето. И он медленно осознавал все, что видел: длинные ноги, почти голые, так как розовая юбка достигала только середины бедер; руки и плечи были полностью обнажены, груди – наполовину. Последние дни Макс сгорала от стыда, но это было ничто по сравнению с тем, что она испытывала сейчас. И ее щеки были горячи не только потому, что она взбесилась, снова попав в плен. Правда, он тоже зол, потому что она сбежала и скрывалась от него два дня прямо здесь, в городе, но он не выказывал никаких эмоций, потому что был слишком занят, раздевая ее глазами. Не будь это Диган, она поклялась бы, что он только что возжелал ее.

 Макс скрестила руки на груди:

 – Ты не должен был возвращаться сюда.

 – Возвращаться? – переспросил он, медленно проходя в комнату.

 Она ехидно ухмыльнулась бы, не будь так зла на него.

 – Вчера ты прошел мимо меня, когда обыскивал бордель.

 Диган поднял брови:

 – Где ты пряталась?

 Ей не стоило ничего объяснять. Будь он хоть сколько-нибудь любопытным, предположения могли бы свести его с ума. Но он не выказал интереса, потому она признала:

 – Я сделала вид, будто одеваюсь, и прикрыла лицо платьем. Ты увидел только мои ноги.

 – Не знал, что они такие стройные, – заметил он, вновь пожирая ее взглядом. – Повезло, что не обнажила груди. Потому что я не забыл, как они выглядят.

 Макс не могла справиться со злостью и унижением, охватившими ее. Поэтому она опустила прикрывавшие грудь руки и повернулась. Эффект был не тот, которого она ожидала, – он схватил ее. Она стала вырываться, надеясь, что верно направленный удар позволит отскочить на приличное расстояние. Но и тут у нее ничего не вышло. Они упали на постель – или он намеренно толкнул ее так, чтобы она приземлилась на покрывало, а он оказался сверху? Макс так и не поняла. Но она немедленно прикрыла ладонями груди, и именно туда упал его взгляд.

 – Не смей прятать товар, за который я заплатил, – бросил он.

 Она охнула. Неужели Грант вообразил, будто она здесь для этого?!

 – Если хочешь женщину, пройдись по коридору. Их там с полдюжины.

 – А если я хочу только тебя?

 Слова пронеслись над ней теплым ветерком. Было слишком легко открыть объятия именно этому мужчине. Но он не стал бы торговаться! Она пыталась в ту ночь, когда ее поймали, но он не проявил ни малейшего интереса. Она была готова заключить сделку вчера утром, а он всего-навсего приказал принять ванну, чтобы отдать ее в руки шерифа умытой и чистой.

 Но Макс тоже умела выражаться ясно:

 – Жаль, но не выйдет, – отрезала она, оттолкнувшись от него, чтобы встать. Диган позволил ей, но не успела она повернуться, как он оказался у нее за спиной. Его пальцы двигались по ее животу медленными, чувственными кругами, притягивая Макс к мужской груди.

 – Подними руки и закинь за голову, – приказал он.

 – Ты арестуешь меня?

 – Позже. Пока что я хочу получить доступ к твоим… прелестям.

 Прежде чем она успела опомниться от потрясения, его руки скользнули по ее грудям и остановились только для того, чтобы нежно их сжать. Он снова сделал это. О боже!

 Спирали жара выстрелили прямо в низ живота, обездвижив на мгновение. Даже ее колени ослабели; ей пришлось сделать несколько глубоких вдохов. Потребовалась каждая унция воли, которой она обладала, чтобы повернуться, сбежав от его ласк, но как только она взглянула в его глаза и увидела, как они горят, желание едва не испепелило ее. Отстранившись, Макс отвернулась, чтобы не видеть столь обнаженной чувственности. И Диган снова позволил ей.

 – Так ты пока что обучаешься, а не практикуешься с мужчиной? – внезапно спросил он.

 Макс расслышала веселые нотки в его голосе. Он хотел, чтобы она это заметила. Значит, только дразнит ее? Или язвит по поводу выбора убежища?

 Скорее всего, последнее. Потому что он добавил:

 – Так вот как ты прячешься? Позволяя мадам объявить всему городу, что в меню у нее новая смазливая блондинка?

 Она едва не зашипела от ярости:

 – Мадам не должна была делать этого!

 – Почему нет? Большая польза для бизнеса. Но если бы я действительно думал, что ты выбрала жизнь под красным фонарем, то перекинул бы тебя через колено и задал хорошую порку.

 Вот это Диган, которого она знает. Холодный и бессердечный.

 – К счастью, от тебя это не зависит.

 – Но и у тебя нет выбора, Максин. Пора идти. Можешь надеть свою одежду, иначе я выведу тебя отсюда в таком виде. Решай сама. Мне абсолютно все равно.

 – Переоденусь, – пробурчала она. – Только выйди на минуту.

 – Ни за что. Здесь есть дверь и окно. Без меня ты не выйдешь ни тем, ни другим путем.

 Последние два дня она ни разу не скрежетала зубами. Но передышка закончилась.

 В маленькой комнате не было ширмы, за которой можно было переодеться. Это бордель. Никто ничего не скрывал. Но она отказывалась устроить Дигану спектакль.

 Макс распахнула маленький гардероб, схватила шляпу и нахлобучила на лоб. Ей хотелось вопить. Она была так близка к свободе! И уже решила покинуть город. К ночи ее бы уже не было здесь.

 Может, на крики прибегут вышибалы мадам Джо и поколотят Дигана? Они всегда сидят в передней, чтобы не допустить драк в борделе. И она снова сможет улизнуть, пока он будет ссориться с ними… нет, он просто их застрелит и сделает это быстро.

 Держась спиной к Дигану, она натянула штаны, прежде чем расстегнуть юбочку и стащить через голову.

 – Можно мне позаимствовать это?

 Макс узнала голос Скарлет и на миг подумала, что та обращается к Дигану, но девушка прошептала:

 – Молодец! Когда закончишь, пошли его в мою комнату.

 – Он не мой клиент, – призналась Макс.

 Но Скарлет только хмыкнула и вышла из комнаты с юбкой в руке. При этом она буквально ела глазами Дигана. Макс попыталась не скрежетать зубами и закончила одеваться, натянув рубашку прямо на бюстье и заправив в штаны. Теперь, когда она была полностью прикрыта, дело пошло быстрее. Она подняла седельные сумки.

 – Какое разочарование! – вздохнул Диган, забирая их у Макс.

 Снова старается ее поддеть? Но теперь, надев свои одежды, она снова стала собой и не позволит отвести себя в тюрьму без борьбы.

 Но тут в комнату неожиданно ворвалась Луэлла и, как мать-наседка, встала между Диганом и Макс:

 – Как ты можешь так поступать?! – вопила она. – Макс не преступница! Ты не имеешь права посылать на виселицу невинных людей!

 Непроницаемое выражение его лица не изменилось, и Луэлла сообразила, что зря сотрясает воздух. Схватила Макс, крепко обняла и зарыдала так громко, что в комнату вбежали другие девушки. Макс честно старалась успокоить Луэллу, но сама была готова расплакаться, поняв, что больше никогда не увидит подругу. А слезы, видимо, были заразительны, потому что другие девушки тоже заплакали.

 Диган, что-то раздраженно шипя, схватил Макс за руку, чтобы оторвать от Луэллы и вытащить из комнаты. Но девушки последовали за ними, заливаясь слезами.

 – Не смей делать ей больно! – крикнула Луэлла.

 Диган не остановился, но тон его был зловещим:

 – Не волнуйтесь, мисс Доусон получит ровно то, что заслужила.