Глава 24

 Вопреки обычаю, на этот раз, спешно обедая, оба молчали. Макс не пыталась заговорить, потому что была слишком погружена в собственные мысли, ругая себя за то, что попала под его обаяние. Она пыталась свалить все на расслабляющую прохладу озера. Здесь было так приятно, и она жалела, что нельзя остаться подольше.

 Но все дело в Дигане. Это человек обворожил ее. Из-за него она испытала так много запретных чувств. Из-за него она ведет себя, как ребенок, становится робкой, и ее все время бросает в жар! Но ей нужно перестать думать о его красоте, о сладости его поцелуев. Он так добр, и даже отдал ей свою модную рубашку, чтобы она не обгорела!

 И в этом еще одна беда. Пора перестать думать о том, как он добр, и почаще вспоминать, что он захватил ее и еще может передать властям. Как бы он ей ни нравился, ему нельзя было полностью доверять.

 Когда они вернулись на дорогу, наконец подул ветерок. Но он был такой, словно кто-то открыл раскаленную духовку. Некоторое время жара и духота словно навалились на Макс, но потом стало легче. Похоже, ветер переменился, а вместе с ним и погода.

 Когда чувство, будто с каждым вдохом ее втягивает в жерло вулкана, унялось, Макс заметила:

 – Ты постоянно оглядываешься. Ты слышишь нечто, чего не слышу я?

 – Нет.

 – Но ты же позаботился о Риде. Или тебя еще кто-то разыскивает?

 – Возможно, все стрелки страны.

 Она подумала, что он пошутил в своей манере, хотя при этом не улыбался.

 – Я имела в виду не тех, кто стремится выхватить пистолет быстрее тебя, чтобы потом хвастаться этим. Я говорю о настоящих врагах, которые жаждут тебя убить.

 – Нельзя заниматься тем, чем занимаюсь я, и при этом не иметь врагов. Именно по этой причине я продолжаю идти вперед, никогда не возвращаясь назад.

 – Но разве сейчас ты не идешь по своим следам?

 – Откуда тебе знать?

 – Говорю тебе, щеголь, все только о тебе и толкуют, – рассмеялась она. – Даже до меня дошли новости о том, что тебя видели в районе к востоку отсюда… прежде чем ты решил стать занозой в моей заднице. И ты знаешь о реках, которые встретятся на пути. Значит, переходил их хотя бы раз.

 – У меня была работа в Нэшарте.

 Она вытаращила глаза. Неужели он только сейчас рассказал что-то о себе, причем не во время еды?

 – Мы там остановимся?

 – Нет, поезд в Нэшарте не задержится. Может, на обратном пути.

 На обратном пути? Куда? Он уже решил, что с ней делать? Обратно, чтобы бросить ее в тюрьму, или обратно, чтобы он мог поймать третьего бандита? Ведь он хочет скрутить Уилли Нолана в Дакоте, и тот станет номером вторым.

 Подобные мысли несколько подпортили хорошее настроение, и она до вечера молчала, хотя и заметила несколько кроликов, опоссума и даже рога оленя, спящего в кустах. Любого из этих животных Макс бы не задумываясь убила и приготовила на ужин. Кроме того, она была абсолютно уверена, что сегодня они не доберутся до следующего города. Так что придется раскинуть лагерь.

 Прежде чем стемнело, она предложила:

 – Если ты вернешь мне ружье – заряженным, – я смогу раздобыть свежего мяса, пока не совсем стемнело.

 Очевидно, он решил больше не отвечать ей. Возможно, в мешке у него еще осталась еда. Почему бы ему так и не сказать?

 Через десять минут раздался выстрел. Диган так молниеносно выхватил ружье, что успокаивающая Ноубла Макс этого не заметила. Конь от испуга описал полный круг и замер как вкопанный.

 Диган уже спешился и сошел с дороги, чтобы поднять подстреленного им кролика. Вернувшись, он привязал тушку к седлу, после чего молча вскочил на коня.

 Макс рассмеялась:

 – Но ты никогда не свежевал кролика.

 – Это пари ты бы выиграла. Оставляю свежевание опытному охотнику.

 Возможно, он, сам того не понимая, сделал ей комплимент, и она приняла сказанное как таковой. И снова широко улыбнулась. Хорошее настроение вернулось. Но Диган продолжал оглядываться слишком часто, и так и не объяснил, почему сегодня он так насторожен.

 Наконец она снова спросила:

 – Кого ты ожидаешь встретить?

 – Кто-то стрелял в меня в Хелене. Будь это Рид, пуль было бы больше. Это скорее предупредительный выстрел.

 – И ты думаешь, что сделавший это хотел выгнать тебя из города, чтобы убить без свидетелей?

 – Это одно возможное объяснение.

 – Или это просто случайная пуля.

 – А это другое.

 Но он, очевидно, предпочитал осторожность и готовился к худшему, стараясь свести к минимуму всякие сюрпризы. Но беспокоился ли Диган, будь он один, или это ее присутствие делает его таким бдительным?

 Он вдруг остановился и развернул коня. Макс подъехала ближе и посмотрела на него:

 – Что теперь?

 – Я подумал, что ты захочешь несколько минут полюбоваться закатом. Женщины, думаю, любят подобные вещи.

 О господи! Он снова сделался милым и славным! А она даже не сознавала, что небо за их спинами уже расцвечено оранжевым и розовым. Очень красиво, но интересно, откуда он знает, что женщины ценят красивый вид? И почему остановился, чтобы она могла полюбоваться закатом?

 Они задержались там ненадолго, но на душе у нее все равно было тепло. Этот человек продолжал изумлять ее чертами характера, которых никто не ожидал найти в закаленном стрелке. Должно быть, остатки воспитания, привитого Дигану до того, как ему пришлось взяться за оружие. Жаль, что она не была знакома с ним в те времена. Любезный джентльмен? Может, беззаботный? И даже обаятельный?

 Нет, только не Диган. Макс просто не могла этого представить.

 Уже в сумерках они переехали первую из трех разветвленных рек и в полной темноте перебрались через вторую, где на берегу раскинули лагерь. Здесь росли деревья и много осоки, доходившей до самой воды, но им повезло найти островок голой земли. Она развела костер, Диган расседлал и растер лошадей. Макс ненадолго прекратила работу, наблюдая за ним. Мышцы на спине и плечах перекатывались под влажной тканью белой рубашки. Когда он наклонился, чтобы проверить копыто своего паломино, ее взгляд скользнул по его тугим ягодицам и мускулистым бедрам. Но она тут же поняла, что глазеет на него, вместо того чтобы заняться делами, и отругала себя. Нужно перестать думать о нем, каким бы привлекательным он ни казался. Забыть о том, что он ей нравится. Ничего не изменилось. Она по-прежнему его узница и должна твердо помнить об этом, а не постоянно отвлекаться на него.

 Макс вытащила из седельных сумок все необходимое: сковороду, железную решетку на низких ножках, маленькие мешочки с травами, запас которых пополняла всякий раз, когда находила в лугах и лесу. Нашла длинную палку, чтобы поджарить кролика над огнем, и пару больших камней – подложить под нее. Потом освежевала кролика, сняла шкурку, натерла тушку травами, прежде чем пристроить над огнем. Понаблюдала несколько минут и, убедившись, что он не сгорит, пошла мыть руки к реке, прежде чем приняться за стирку. Диган сидел у огня, прислонившись спиной к седлу.

 – Что там еще в твоем мешке? – спросила она у Дигана.

 – Хлеб, сыр, сандвичи, фрукты. Может, кое-что найдется и на десерт.

 – Так нам не нужно свежее мясо? – пробормотала она.

 – В общем, нет, – пожал он плечами, – но твой кролик пахнет хорошо.

 Она заглянула в его мешок, но тут же покачала головой.

 – Если намерен делать набеги на кухню всякий раз перед отъездом из города, можешь раздобыть себе и корзинку для пикников, чтобы еда лежала по отдельности, а не превращалась в несъедобную смесь.

 Представив прославленного стрелка, проезжающего по городу с корзинкой, она расхохоталась.

 – Не обращай внимания. Это испортит твою репутацию.

 Но он не нашел в этом ничего смешного.

 – Я вообще-то предпочитаю есть за столом.

 «Ну разумеется, а также предпочитаешь спать в постели». Но они, вероятно, в добрых тридцати милях от ближайшего города. Так что сегодня вечером удача ему изменила.

 После захода солнца стало гораздо прохладнее, и Макс по опыту знала, что позже температура опустится еще ниже, но пока было достаточно тепло, чтобы постирать вещи. Она может спать в рубашке, одолженной Диганом.

 Макс развесила первую партию одежды сушиться на кустах и окликнула его:

 – Могу заодно постирать и твою одежду.

 – Завтра доберемся до Бозмена. Я могу и подождать.

 Он даже не обернулся. Его не интересовало, что она делает. Он просто смотрел в огонь. Макс оглянулась на медленно текущую воду, которая выглядела так соблазнительно. Она почувствует себя куда лучше, если вымоет голову и смоет с тела грязь и пот.

 Поэтому Макс зашла за лошадей, чтобы снять почти всю одежду, оставив сорочку и панталоны. Сбросила рубашку Дигана и повесила проветриваться на ближайшем кусте. Засунула брусок мыла за лиф сорочки, вошла в воду с кисетом жидкого мыла и окунулась с головой, намылила лицо и волосы, после чего кинула кожаный кисет на берег, чтобы оттереть пот кусочком мыла.

 – Не слишком хорошая идея – спать в мокрой одежде, – сказал Диган с берега.

 – Когда вымоюсь, надену твою рубашку, – пояснила она. – Я не пытаюсь привлечь твое внимание. Обычно я и купаюсь одетой.

 – В саквояже есть еще одна чистая рубашка, в которой ты можешь спать.

 – Спасибо, я возьму.

 Вымывшись, она вышла из воды, схватила саквояж и снова спряталась за лошадьми. Открыв его, она увидела «кольт», и, в надежде зарядить его и оставить себе, Макс взяла пистолет того парня и вынула обойму. Но в пистолете не оказалось пуль. Она едва не рассмеялась. Диган, должно быть, вынул их у озера, когда она была в воде и не следила за ним. Вот тебе и надежда на доверие!

 Ей пришлось порыться в саквояже, чтобы найти последнюю чистую рубашку. Во время поисков ее пальцы коснулись чего-то металлического, и любопытство подтолкнуло вытащить незнакомый предмет и посмотреть, что это такое. Она определенно не ожидала увидеть два железных кольца, соединенных короткой ржавой цепью.

 Подняв кандалы, она вышла из-за лошадей и негодующе заявила:

 – Что это, черт побери?