Глава 27

 Макс проснулась первой. Похоже, Диган все еще спал, потому что она по-прежнему лежала, прижавшись к нему. Он еще не открыл глаз, а она уже покраснела. Неужели все это было взаправду, и ночью она ему отдалась? Будь это сном, ее губы наверняка не растягивала бы глупая улыбка.

 Она пыталась их поджать, но тщетно, уголки все равно ползли вверх. Так это не сон! Ей бы сгорать от стыда из-за того, что прошлой ночью она перешла все мыслимые и немыслимые границы, – либо делать вид, будто ничего не произошло.

 Она попыталась встать, но Диган прижал ее к себе.

 – Разумеется, я женюсь на тебе.

 Макс оцепенела, потеряв дар речи. Свадьба?

 Она тут же сообразила, что в нем снова пробудился джентльмен, на этот раз предлагающий жениться. Он не желал этого, наоборот, считает женитьбу своим долгом перед ней. Из его уст вышло не предложение руки и сердца, а сухая сделка. Диган упоминал, что его воспитывали как наследника империи, готового стать во главе семьи. Вот еще! Если уж она и выйдет замуж, то сделает это, будучи окрыленной любовью и после долгих объяснений в любви. И этого делового предложения ей явно недостаточно.

 Она оттолкнула его, схватила пальто и вскочила.

 – Не делай мне одолжений, щеголь! Прошлой ночью мне нужно было лишь согреться, и ты об этом позаботился! И ничего более, забудь об этом, и я забуду.

 И поскорее отошла, чтобы не наброситься на него с ругательствами и обвинениями. Как он смеет предлагать принести себя в жертву приличиям и заставлять ее сделать то же самое! Кажется, он даже не понял, как оскорбило ее это столь бесстрастное предложение. Наверное, ей стоит держаться с ним так же.

 – Не хотелось бы показаться неблагодарной, – заметила она, – но брак с тобой кажется венчанием под дулом пистолета. Я лучше подожду для замужества повод получше, если тебе все равно.

 Не получив ответа и даже взгляда, она добавила:

 – Ты делаешь предложение каждой женщине, с которой спишь?

 – Только девственницам.

 Это могло показаться чем-то вроде шутки, не выгляди Диган настолько серьезным. Но она все же рассмеялась:

 – Не утверждаю, что не была девственницей, но теперь это вовсе не так важно для меня, особенно теперь, когда впереди маячит виселица. Черт, да я была готова потерять невинность всего в шестнадцать лет.

 – Но не потеряла.

 Оказалось, что беседа на эту тему раздражает ее, тем более Диган повернулся к ней спиной и стал седлать коня. И не отрывался от своего занятия, даже когда отвечал ей.

 – Только потому, что человек, в которого я была влюблена, сбежал. Возможно, это Бингемы его выгнали. Еще тогда они решили, что я достанусь кому-то из них.

 – Это ты так говоришь.

 – Все еще считаешь, что я лгу?

 – Считаю, что теперь я просто обязан выяснить.

 Она уставилась на него, не веря своим ушам. Гнев все еще кипел в ней, но усилием воли Макс подавила его. Дареному коню в зубы не смотрят – и на подарки судьбы не рычат.

 – Значит ли это то, что я думаю? – нерешительно спросила она.

 – Мы отправимся в Техас после того, как я закончу дела в Дакоте.

 Он хочет помочь ей!

 Макс была на седьмом небе. И все, чего ей это стоило, – невыразимо прекрасная ночь, лучшая в ее жизни. Давно, черт возьми, пора, чтобы удача повернулась к ней лицом.

 Девушка все еще улыбалась, когда Диган подошел, чтобы забрать попону из-под нее, чтобы оседлать и ее лошадь. Она поднялась, чтобы забросать землей костер на случай, если какие-то угли еще тлеют, и схватила шляпу и пальто. Она не надела его и не наденет, пока они не доберутся до города. День выдался прекрасный, еще рано и не очень жарко, и даже дул ветерок, так что она надеялась, что он не изнурит ее так, как вчерашний.

 В середине дня они оказались в Бозмене. Этот город не был порождением золотой лихорадки и не должен был исчезнуть, как истощится руда. Здесь было много солдат из Форт-Эллис.

 Отель был маленьким, но комната – уютной, с вязаными чехлами на мебели и вазами с живыми цветами по сторонам большой кровати.

 Диган оставил Макс там, сказав, что придет вовремя и поведет ее обедать. Он захватил с собой саквояж и сообщил, что поищет прачку. Он даже не запер дверь. Знал, что она не сбежит теперь, когда помахал перед ее носом морковкой.

 Макс уже решила, что отныне никогда не будет стирать сразу все вещи. Она все еще винила тонкую рубашку Дигана и свои голые ноги за то, что едва не простудилась прошлой ночью. Именно холод заставил ее искать тепла в его объятиях. Глядя на кровать, она гадала, каковы будут ожидания Дигана после случившегося. Но больше такого не повторится. Отныне она будет спать в одежде, давая ему понять, что не нуждается в его тепле.

 Через час с лишним ей принесли пакет и воду для ванны. Она подождала, пока останется одна, развернула пакет и со смехом вынула юбку, блузку с оборками и несколько разноцветных лент. Где он это нашел? Купил с чьего-то плеча?

 Если не считать комбинезонов и мужских рубашек, готовую одежду, особенно женскую, было очень нелегко найти в магазинах. Женщины, как правило, сами шили себе наряды или находили портних.

 Макс вымылась и надела юбку с блузкой до того, как вернется Диган и прикажет ей сделать это. Она не возражала. Юбка с красивым цветочным узором желто-розового цвета была достаточно широка, чтобы надевать нижние юбки, которых у нее не было. На белой блузе – широкая двойная оборка по треугольному вырезу и пуговицы спереди. Жилет больше ей был не нужен.

 Макс вплела в волосы красную ленту. В комнате не было большого зеркала, так что она не видела себя, но чувствовала, что прекрасно выглядит и может считаться хорошенькой. Ничего подобного она не испытывала с тех пор, как покинула Техас.

 Она выстирала одежду, которую носила с утра, до завтра та должна была высохнуть. Ей становилось скучно. И в желудке урчало, а мешка с едой в комнате не было. Диган велел конюху избавиться от припасов, когда они пришли в город.

 Она уже хотела идти на его поиски, когда он открыл дверь и оглядел ее. Но Макс ничего не дождалась, кроме обычного:

 – Пойдем.

 Она и против этого не возражала. Желание Дигана помочь ей, а не отправлять в тюрьму, все изменило. И теперь нужно делать все, чтобы он не передумал и не отправил ее одну в Техас. Поэтому она не жаловалась на свой голод и его опоздание, не упрекнула, что он почти не взглянул на нее и не упомянул, какая она красивая в новой одежде, купленной им для нее. Пусть Диган помогает ей сейчас, но одно осталось прежним: он чертовски раздражает!

 При маленьком отеле, в котором они остановились, не было своего ресторана, но он был на другой стороне улицы. Они переждали, пока проедут два крытых фургона и ковбой, который вел корову к мяснику. Бозмен был процветающим городом и, похоже, быстро рос. Макс увидела газетное издательство и даже библиотеку – по крайней мере, над аптекой была вывеска, утверждавшая, что библиотеку можно найти на втором этаже. Такого она давно не видела. Подумать только: город, в котором есть настоящая библиотека!

 Ресторан был полон. Макс заметила, что на нее и Дигана смотрели люди. Он застегнул пиджак, чтобы спрятать пистолет от посторонних глаз. Угловые столики были заняты, а Макс знала, что он любит сидеть именно там, спиной к стене. Но если ему и не понравилось сидеть в центре зала, он этого не показал.

 Диган снова вернулся к привычке поддерживать беседу за трапезой. Даже не стал ждать, пока принесут еду.

 – Насколько велик твой родной город?

 – Не такой большой и оживленный, как Батте, но больше, чем этот. Бингем-Хиллз был основан в сороковых и тогда имел одну длинную главную улицу. Теперь там больше дюжины улиц, пять салунов, три конюшни, два отеля и несколько пансионов. Карл Бингем очень гордился тем, что город растет. Черт, он даже выстроил дома для торговцев, которые хотели жить в комнатах над своими магазинами. Еще одна причина, почему в городе так его любят.

 – Тебе нужно твердо помнить, Макс, что этот человек мертв.

 – Знаю, но все не могу поверить, что он умер от той раны.

 Он раздраженно дернул плечами:

 – Пойми, он мертв либо от раны, нанесенной твоим братом, либо его прикончил кто-то другой и свалил на тебя, потому что ты сбежала. И нет других разумных причин для того, чтобы объявление о твоем розыске распространили по всему Западу.

 – Конечно, есть, потому что они хотят…

 – Выслушай меня. Объявления дают на основании фактов. Ограбление банка, конечно, недоразумение, но ты покинула банк не только со своими деньгами, но и с чужими. Кто-то посчитал, что Бингем мертв – или вот-вот умрет – и сейчас самое время разослать объявления о твоем розыске, где предъявлены все обвинения. Его сын захочет отомстить, не так ли?

 – Да, но…

 – Позволь мне договорить. Если он не умер, все в твоем городе, а также приезжие и законники, узнали бы об этом, так что объявление убрали бы уже через год. Но этого не произошло.

 – А вдруг его не распространяли в Техасе?

 В ответ Макс получила такой насмешливый взгляд, что поспешно сжала губы. И все же она сознавала, что зря тешит себя надеждами, даже если просто хочет быть правой. Если все обернется против Макс, ее ждет повешение, и даже Диган не сумеет выстоять против всего города, жаждущего, чтобы она заплатила за смерть любимого основателя.

 Диган, очевидно, не учитывал это, потому что продолжал:

 – Пока что мы предположим, что его нет в живых. И пока не доберемся туда, не узнаем, как это случилось. Теперь, если сказанное тобой о случившемся до выстрела – правда, нужно понять, почему Бингемы так упорно добивались тебя, что пошли на крайние меры.

 – Возможно, им были нужны красивые дети, ведь самих Бингемов трудно назвать симпатичными, – пожала плечами Макс.

 – Этого можно было получить другими способами без твоего участия. Разве что кто-то из них влюблен в тебя?

 – Если это и так, они прекрасно это доказали, поместив мишень на моей спине.

 – Тебе хотелось, чтобы в объявлении не было указано «живой или мертвой», – кивнул он.

 – Там не было сказано «живой».

 Они замолчали. Когда принесли еду, оба стали пробовать фирменное блюдо шеф-повара: большие рыбные пироги с золотистой корочкой, двумя разными соусами и глазированной морковью.

 Как только официант отошел, Диган спросил:

 – Что еще у тебя есть такого, что хотели бы иметь Бингемы?

 – Одежда, что на мне.

 Он слегка прищурился. На этот раз она хмыкнула и добавила:

 – У меня нет ничего, что понадобилось бы таким богачам, как Бингемы.

 – У тебя есть ферма, стоящая на пути разрастания города, все верно, и город действительно приближается к твоей ферме. Или есть другие направления, в которых можно строить новые дома?

 – Есть, конечно, – нахмурилась она.

 – И их уже использовали.

 – Полагаю, что так. На одном конце высятся холмы, на другом – тянутся большие степные пространства. Карл, в основном, использовал их. Но к востоку находится каменоломня, к которой Карл, скорее всего, не захотел приближаться, а также леса. Единственные незастроенные и ничем не занятые участки – в направлении нашей фермы.

 – Значит, ферма твоей семьи препятствует цели Карла Бингема превратить маленький город в огромный.

 – Чрезмерно грандиозные планы, – усмехнулась она. – Даже для него. Хотя перед моим побегом шли разговоры, что он планирует провести туда железную дорогу и соединить Бингем-Хиллз с Техасом и Пасифик Рейлроуд, в Форт-Уорт или Абилене. Сумей они сделать это, население города очень быстро удвоилось бы.

 – Возможно, Бингем не планировал этого с самого начала, но если он так богат, как ты утверждаешь, сможет заплатить любую цену, которую твоя семья запросит за ферму. Он предлагал купить твою ферму?

 – Она не моя.

 – Разве ее не оставили твоему отцу?

 – Оставили бы, но он умер раньше деда, и ферма перешла бабушке. А она передаст ее Джонни.

 – Бингем пытался выкупить ее у бабушки?

 – Если и пытался, она мне не рассказывала. Но она жила в нашем доме почти всю свою жизнь. Это ее дом. Она его не продаст.

 – Даже если ей предложат целое состояние?

 – Нельзя назначать цену за то, что любишь, – покачала головой Макс.

 Он не стал продолжать, но уже открыл в ее мозгу ящик Пандоры. Макс считала основной целью Бингемов себя, именно себя. Но если все дело в ферме, что заставило Карла подумать, будто она, став членом его семьи, принесет в приданое ферму? Почему человек, владеющий в городе почти всем, известный и уважаемый, роняет свое достоинство из-за участка земли? Он был готов изнасиловать ее, чтобы надеть на палец обручальное кольцо. Но для того, чтобы она унаследовала ферму, остальные члены семьи должны умереть! О господи, неужели Бингемы расправились с бабушкой и Джонни?!

 Она успокоилась и пыталась думать связно. Нет, будь Бингемы способны на убийство, предприняли бы что-то до ее бегства.

 Макс вздохнула. Благодаря Дигану ей есть о чем задуматься. Она была так довольна, что он согласился помочь, но теперь переживала, не погибнет ли он, спасая ее. Конечно, он может выстоять против бандитов и других стрелков, но против целого города?

 Но они еще далеко от Техаса. Значит, не стоит упоминать об этом сейчас.

 Вернувшись в комнату, она увидела большое, мягкое одеяло, которое принесли и положили на кровать. Вероятно, оно может сойти за матрас.

 – Я буду спать на полу, – заявила она.

 – Кровать большая. Завернешься в это одеяло и будем спать вместе. Если не хочешь, чтобы я тебя касался, можно просто сказать.

 Она считала, что он прав, но все равно уточнила:

 – Никаких прикосновений. Одеяло согреет меня. Спасибо за то, что подумал об этом.

 Ей показалось, что Диган хочет что-то добавить, но он просто вышел из комнаты, чтобы она смогла раздеться и лечь. Макс сняла красивый наряд, надела плотную рубашку и штаны. Возможно, они ей не понадобятся, раз есть одеяло, но рисковать не стоит.

 Она легла и завернулась в одеяло. Это куда лучше, чем на полу, но она надеялась, что на этот раз ей не будет слишком жарко.