• Вайоминг, #3

Глава 29

 

 Сент-Луис, население которого превышало триста тысяч жителей, стоял в одном ряду с такими городами, как Филадельфия и Нью-Йорк. И хотя Катарина предпочитала ежегодно наведываться за покупками в Чикаго, им случалось все же несколько раз заезжать и в Сент-Луис.

 В последний раз им довелось побывать здесь в семьдесят пятом году, вскоре после окончания строительства Восточного моста через Миссисипи. С тех пор предместья города заметно разрослись. Да и весь город за последние шесть лет сильно изменился. Но Катарина была человеком привычки. Когда бы они ни приезжали, она всегда останавливалась в уже знакомых им с дочерью гостиницах, как правило, самых лучших в городе, хотя и не обязательно самых новых.

 Поэтому Касси предположила, что они будут жить в той же самой гостинице, что и шесть лет назад, и в своей телеграмме в сыскное агентство попросила детектива найти ее именно там. Она надеялась, что ей удастся скрыть от матери свои планы.

 Катарина не поднимала снова вопрос о визите к адвокату, но Касси знала, что она вернется к нему, как только покончит с покупками. Таким образом, у Касси была неделя, возможно, две, чтобы решить, как ей поступить с разводом. Разумеется, все и так было ясно: следовало оформить развод. Касси не видела причин медлить с этим хотя бы потому, что не могла жить вместе с мужем. Об этом, впрочем, она весьма сожалела.

 Но посвящать в свои раздумья мать Касси не хотела. Катарина пришла бы в ужас при малейшем намеке на то, что Ангел нравится ее дочери и она хотела бы жить с ним. Все доводы, которые прозвучали бы из уст матери, Касси слушать не желала. Что бы ни сказала Катарина, Касси относилась к Ангелу по-прежнему.

 Старожилы предрекали, что в городе вот-вот начнется снегопад, но солнце, словно в пику их предсказаниям, продолжало сиять на небосклоне. Лучи его не очень-то грели — зимы в Сент-Луисе гораздо прохладнее, чем в Техасе, к которому Касси уже привыкла, — но бродить по городу в ярких лучах солнца было куда приятнее, чем в снегопад. Хотя далеко ходить им почти не приходилось. Разыскать самую модную портниху в городе не составляло особого труда. Такой портнихой по-прежнему оставалась мадам Сесиль, та самая, у которой им уже приходилось одеваться. Ее мастерская находилась всего лишь в нескольких кварталах от их гостиницы. Они даже несколько раз ходили к ней пешком, когда ветер немного стихал.

 В день их четвертого визита к портнихе, для последней примерки, Катарина наняла экипаж. Касси предпочла бы отправиться пешком, так как ей совершенно не хотелось слушать обычную болтовню матери. Девушку снова одолевали грусть и тоска. Они находились в городе уже пять дней, но человек из агентства Пинкертона так и не появился. Касси уже начала подыскивать предлоги, чтобы отсрочить отъезд, если сыщик не нанесет ей визит и на следующей неделе.

 Касси сознавала, что поиск родителей Ангела не прихоть, но весьма важное для нее дело — по той простой причине, что если она преуспеет в этом, то получит веский предлог не только вновь увидеться с Ангелом, но и поговорить с ним. А она страстно желала с ним встретиться. В конце концов, это было вполне реально. Гораздо чаще, чем прежде, представлялась ей такая картина: она возвращается в Шайенн и встречает Ангела на улице. Но он заговорил бы с ней, только если бы что-то заставило его сделать это. Он не стал бы разговаривать с ней лишь ради поддержания ее репутации. Они оба были довольно заметными фигурами в Шайенне, и, если бы ее увидели в обществе пресловутого Ангела, по городу бы поползли скандальные слухи.

 — Ты снова хандришь, — заметила Катарина, когда до мастерской мадам Сесиль оставался один квартал.

 — Да нет.

 — Хандришь.

 — Возможно, это потому, что я скучаю по Марабелле. Работники с ранчо, которых Катарина захватила с собой в Техас на случай, если понадобится демонстрация силы, возвращаясь, взяли Марабеллу с собой, так как владельцы роскошных гостиниц обычно хмурились, когда видели подобных любимцев у своих постояльцев. Причина хандры, названная Касси, была ложью только наполовину. Она действительно скучала по своей пантере. Но гораздо больше скучала по Ангелу.

 — Неплохо было бы отправить телеграмму, чтобы сюда перегнали наш собственный спальный вагон, — сказала Катарина. — Но мы могли бы и не дожидаться его, если тебе не терпится отправиться домой.

 — Нет! — воскликнула Касси с излишней горячностью. И тут же поспешно добавила:

 — Я хочу сказать, что вполне могу обойтись без Марабеллы еще неделю-другую. И она без меня обойдется.

 — Не вполне уверена насчет Марабеллы, — заметила Катарина. — Тебе-то не пришлось гоняться за ней до самого Денвера — ты тогда в первый раз отправилась к своему отцу. И тебе не пришлось объяснять окружающим, что они не охотятся на дикую пантеру, а ищут любимицу моей дочери, — мол, кошечке надоело сидеть дома, где ее никто не боится.

 Касси улыбнулась, вспомнив длинное взволнованное письмо, которое доставили в Техас одновременно с Марабеллой, посаженной в огромную клетку — Катарине пришлось заказать ее, чтобы отправить кошку дочери по железной дороге. Тогда Марабелла, оставшись без хозяйки, попыталась последовать за Касси, но после первой же остановки поезда, сразу за пределами штата Колорадо, потеряла след.

 — Она прекрасно вела себя прошлым летом, когда мы ездили в Чикаго, — напомнила матери Касси.

 — Тогда мы уезжали только на десять дней, а Марабеллу заперли в амбаре вместе с ее приятелем, стариной Максом, чтобы она не разрушила дом.

 Касси поспешила заступиться за свою любимицу:

 — Она не смогла бы что-то разрушить, мама. Но уж если зашла речь о наших домашних животных, то вспомни о Коротком Хвосте, твоем милом слонике. Как ты думаешь, к тому времени, когда мы вернемся домой, амбар будет еще стоять на месте?

 Катарина сердито взглянула на дочь:

 — Мне начинает казаться, что этот мужчина плохо повлиял на тебя.

 — Какой мужчина? — с невинным видом спросила Касси.

 — Ты прекрасно знаешь какой, — все так же мрачно глядя на дочь, напомнила Катарина. — Твоя дерзость становится невыносимой.

 — А мне-то казалось, что я исправляюсь.

 — Ты понимаешь, что я имею в виду? Касси закатила глаза:

 — Мама, если ты случайно не заметила, то знай: я уже взрослая. Когда ты перестанешь относиться ко мне как к ребенку?

 — Когда тебе будет шестьдесят пять, а я улягусь в могилу, но ни днем раньше.

 Если бы Катарина не говорила таким серьезным тоном, Касси рассмеялась бы.

 — Ну хорошо, мама, считай, что ты победила. Я обуздаю свою наглость. Но можешь ты по крайней мере не звать меня «дитя» на людях?

 Катарина поджала губы:

 — Ну что ж, если это так тебя шокирует…

 Она не успела договорить — кучер, с силой натянув вожжи, остановил экипаж, так что мать с дочерью едва удержались на своих местах. Неповоротливая грузовая повозка выехала из боковой улочки и перегородила дорогу — кучер, по-видимому, собирался повернуть в направлении, противоположном их движению.

 Кучер пришел в ярость от того, что едва избежал столкновения, и принялся поносить своего коллегу во весь голос. Тот взглянул на крикуна и сделал неприличный жест. Завязалась грубая перебранка.

 Катарина покраснела, так как отборнейшие ругательства разносились на всю округу.

 — Заткни уши, Касси, — велела она дочери и бросила доллар на сиденье кучера. — Мы доберемся пешком.

 — Но, мама, становится все интереснее, — запротестовала Касси.

 — Мы доберемся пешком, — еще настойчивее повторила Катарина.

 Она и в самом деле испытывала неловкость. Касси находила происшествие довольно забавным, ей приходилось слышать и более крепкие выражения из уст работников на их ранчо; да порой и сама мама, отчитывая работников, высказывалась довольно резко. Но в этом проявлялась эксцентричность Катарины. В отличие от Касси, которая носила при себе «кольт» только на ранчо, Катарина никогда не расставалась со своими револьверами — за исключением тех случаев, когда выезжала на восток. Без оружия она превращалась в великосветскую даму, которую могло шокировать даже случайно услышанное грубое слово.

 Касси решила немножко поддразнить маму:

 — Знаешь, такого не, могло бы произойти, будь с нами Ангел.

 — Ты гордишься тем, что один вид этого типа наводит ужас на людей? — не поверила своим ушам Катарина.

 — Да, и не скрываю этого. Эта его черта порой может оказаться очень полезной. Только представь, с какой легкостью тебе удалось бы избавиться от Мисси Поттер, если бы в гостиную вошел Ангел.

 Катарина фыркнула:

 — Не обольщайся, девочка. Да он не выдержал бы ее болтовни и сбежал первым.

 — Ну тогда от Билли Гейта, который каждое воскресенье разглагольствует о сражениях Гражданской войны, а ты с твоим мягкосердечием не можешь не слушать его.

 — Он был героем войны. Но не хочешь ли ты сказать, что не прочь остаться женой этого Ангела?

 При этом Катарина взглянула на дочь столь сурово, что Касси сочла за благо промолчать.

 — Надо поторопиться, а то опоздаем к портнихе, — заметила Катарина и энергично зашагала по запруженному пешеходами тротуару, так что очередные колкости в адрес матери — Касси пришлось на время отложить.

 Через минуту они подошли к ателье и у самого входа столкнулись с прекрасно одетым джентльменом и его расфуфыренной подругой — очевидно, клиентами мадам Сесиль. Джентльмен этот был таким красавцем, что Касси не могла оторвать от него взгляда. Слава Богу, Катарина не заметила этого, но ей все же пришлось обратить внимание на джентльмена, так как тот, мельком взглянув на них, тут же забыл об их существовании; более того, он даже не счел нужным придержать для дам дверь и с наглым видом прошел перед ними в ателье вслед за своей подругой.

 — Некоторые люди не имеют никакого понятия о вежливости, — сказала Катарина еще до того, как за мужчиной закрылась дверь.

 Он услышал эти слова и, повернувшись, так посмотрел на Катарину, что щеки ее вспыхнули. Касси решила промолчать, хотя ей очень хотелось сказать, что, будь рядом Ангел, ничего подобного с ними не произошло бы.

 Но Катарина еще не забыла их разговор на эту тему, поэтому предупредила дочь:

 — Знаю, что ты хочешь сказать. Можешь оставить это при себе.

 — А я ничего и не говорю.

 — Меня так и подмывает дать отставку мадам Сесиль и найти другую портниху.

 — Но это же не ее вина, — запротестовала Касси.

 — Разве? Ведь она назначила нам для примерки то же время, что и этой распутной женщине.

 — А почему ты думаешь, что она не женщина из общества?

 — Я с первого взгляда могу распознать содержанку, — надменно проговорила Катарина. Касси закатила глаза:

 — Мама, ты злишься из-за пустяков.

 — Да неужели? — Катарина нахмурилась. — Ты считаешь, что думать о том головорезе пустяки?

 Неужели ее слова так подействовали на маму? Касси сообразила, что ей следовало понять: Катарина вряд ли разошлась бы так из-за нескольких грубых слов, услышанных на улицах большого города, — здесь можно было услышать и не такое.

 Она решила не спорить с матерью:

 — Хорошо, больше не скажу о нем ни слова.

 — Вот и отлично. Ну а теперь, мне думается, пора показать этому нахалу, как поступают и что говорят в таких случаях в Вайоминге.

 Входя в ателье, Касси услышала, как Катарина как бы про себя проговорила:

 — Хотела бы я, чтобы сейчас при мне был мой верный «кольт».

 Что же до Касси, то она в этот момент поймала себя на крамольной мысли: больше всего она хотела бы, чтобы рядом с ней был Ангел.