Глава 26

 Жаклин проснулась и открыла глаза. Ей было лень выбираться из постели, ее не прельщала перспектива провести еще один скучный день в одиночестве в каюте. Дэймон принес несколько книг, но что толку, она уже все их прочитала.

 После того как девушка приняла ванну, в каюту внесли сундук с одеждой и косметикой. Сначала она обрадовалось, потом пришла в ярость – Дэймон спланировал ее похищение настолько детально, что даже купил для нее гардероб! Или, может быть, он все это украл? Последнее казалось более вероятным. Жак даже не стала его благодарить. К тому же Дэймон так и не объяснил ей смысл той фразы, что это Лакросс работает на него, а не он на Лакросса, хотя она несколько раз просила его рассказать подробнее. Может быть, он врал? Или хвастался?

 Жаклин не часто видела ублюдка – или Дэймона, как она привыкла его называть за эти четыре дня – в каюте, за исключением моментов, когда ему нужно было поменять повязку. Она стала находить удовольствие в этой операции. Прикосновения к нему неизменно вызывали в ней трепет, но Жаклин никогда не давала ему это понять. В океане штормило, и Дэймон проводил все время на капитанском мостике и даже не всегда приходил поужинать, а если и появлялся к ужину, то был слишком измотан, чтобы разговаривать. Жак как-то спросила его, почему он не может перепоручить кому-нибудь штурвал, но он заснул прежде, чем ответил. Даже Мортимер ее не навещал, он провел в каюте только первые две ночи, а потом исчез. Так что и у него Жак не могла узнать ответ на этот вопрос.

 Дэймон не позволил ей встретиться с Джереми, но он позволил им переписываться. Вот за это она сказала ему спасибо. Разумеется, Жак не верила в то, что Дэймон не читает их почту, так что она не писала ничего прямо. Она использовала загадочные выражения и намеки, смысл которых был понятен только им двоим. Брат ее понимал. Когда Жаклин спросила его в первой же записке, на кого он сейчас похож: на Тони после раунда в Найтоне или на Бойда, он, к ее огорчению, ответил, что на Бойда. Это означало, что у него имеется, по крайней мере, одна травма, которая заживет не так скоро. Потом Джереми посоветовал Жак сделать то, что сделала Регги, когда захотела, чтобы Ник поехал с ней на бал. Это насмешило ее – неужели брат советовал ей соблазнить капитана? Ну уж точно не в физическом смысле! Она прекрасно знала, что Регги часто использовала свои женские чары для того, чтобы переубедить мужа. Забавно, даже Дэймон считает, что это может сработать. Неужели все мужчины и правда одинаковы?

 Дэймон подтвердил, что связан с Лакроссом, хотя был уклончив в описании деталей этой связи. Жак сообщила об этом Джереми фразой: «Габи и Дрю встречали нашего злейшего врага», и Джереми ответил: «Жаль, что у меня нет ножа, я бы начал его точить».

 Кроме этой переписки, ничто не могло ее развлечь, разве что свист ветра, несущего судно через океан, а также какие-то перебранки, происходившие временами за дверью каюты. Однажды Жаклин услышала, как Мортимер прервал такую перебранку, потом Дэймон остановил другую. Это беспокоило девушку, так как было похоже, что пираты снова пытались проникнуть в каюту. В такие моменты она запирала дверь изнутри на щеколду.

 Утром седьмого дня, едва Жаклин покончила с завтраком, за дверью послышались звуки очередной перебранки – самой яростной из тех, что ей приходилось слышать. Кого-то с такой силой несколько раз швырнули о стену каюты, что даже пустые тарелки на столе зазвенели. Через пару минут в каюту вошел растрепанный и злой Дэймон.

 – Идем! – приказал он.

 Жаклин была так поражена его приказом, что даже не шелохнулась. Тогда он схватил ее за руку и сказал:

 – Будет лучше, если ты не станешь отходить от меня. Так ты будешь в безопасности.

 В безопасности, в каком смысле? Но он уже тащил ее из каюты, так что у Жак не было возможности спросить. Она увидела кровь на палубе – несколько капель, но это ее встревожило. Дэймон остановился, только когда они оказались у штурвала, и он тут же принялся его вращать, возвращая судно на правильный курс. Дэймон поставил девушку между собой и штурвалом, так что она почувствовала спиной его грудь. Впрочем, скорее всего, Дэймон сделал это не нарочно, и как только судно слегка повернулось, он отодвинулся. Но Жак по-прежнему оставалась между штурвалом и его руками.

 Она радостно улыбнулась. Наконец-то свобода! Нет больше этой проклятой каюты! Какая разница, почему Дэймон это сделал! И не важно, что ей пришлось делить эту свободу с ним! Главное, что ей даже не надо было за нее торговаться.

 Лучи солнца падали Жаклин на лицо, ветер развевал ее волосы, она стояла босая и в бриджах перед штурвалом – и это было именно то, что она любила. Что же удивительного в том, что Жак чувствовала себя счастливой?

 Она стала разглядывать работающих или отдыхающих на палубе матросов. Жак почти не помнила это судно, она видела его только раз, во время отплытия из Сент-Китса. Да и то ли самое это судно?

 Большинство матросов были одеты как нормальные английские моряки, они были даже босы, как Жак. Но несколько человек явно были птицами другого полета. Двое одеты особенно экстравагантно: на одном был потертый атласный зеленый кафтан, весь в дырах, на другом – грязная белая шелковая рубаха, и на каждом боку висело по сабле. Эти двое бесцеремонно разглядывали девушку, отчего ей стало не по себе. За пояс того, что в зеленом кафтане, были заткнуты четыре пистолета.

 – Ну, теперь ты можешь меня спросить, почему я не стал выжидать, пока ты меня соблазнишь, – послышался из-за спины голос Дэймона.

 – Какая мне разница, почему я здесь оказалась? – Жак чуть не задохнулась от вызванного его фразой смеха. – Главное, что я тут!

 – Правда?

 Она оглянулась и увидела, что он нахмурился.

 – Ладно, если уж ты умираешь от желания сказать, говори!

 – У меня нет такого желания. Лучше ответь, где ты достала эти бриджи.

 Девушка повернулась к нему. Дэймон в самом деле разглядывал ее новые бриджи в цветочек.

 – Эти я сшила вчера из одного из платьев, что ты мне купил.

 – Дорогое было платье.

 – Нечего переводить разговор! – прервала она его. – Так почему я в безопасности, только когда нахожусь рядом с тобой?

 – С того самого дня, когда ты предстала перед пиратами в мокрой одежде, когда мы с Мортом выудили тебя из океана, пираты хотят тебя заполучить. Они все время пытаются прорваться в твою каюту.

 – Но ты же их уже прогнал один раз! – напомнила Жаклин.

 – Это пираты, Жак, самые грязные подонки с Карибов. Они не подчиняются никому, им на всех наплевать, и уж во всяком случае, на меня точно. Они тут пассажиры.

 – Все же объясни, – потребовала она.

 – Ладно, я буду откровенен, – сказал Дэймон. – Я могу отражать их атаки и дальше, надеясь, что они не прорвутся, или же мне нужно дать им понять, что есть серьезные причины отстать от тебя.

 – Например?

 – Например, они должны убедиться в том, что мы спим вместе.

 Ее глаза вспыхнули. Это и в самом деле слишком откровенно!

 – Этому не бывать!

 Дэймон притворно вздохнул:

 – Хотел бы я, чтобы ты произнесла это менее уверенным тоном, однако я сказал только, что им нужно убедиться. Пираты знают, что ты меня ранила, и двое из них видели, что ты спишь на своей кушетке, а не в моей постели. Но если бы ты сделала вид, публично продемонстрировала, что теперь мы близки, пираты могли бы поверить, что ты отныне моя женщина.

 Жак посмотрела на него с подозрением:

 – Я думаю, это еще один из твоих дьявольских планов, как заставить меня тебя поцеловать. Этого не будет!

 – Если бы я действительно имел такой план, – ухмыльнулся Дэймон, – зачем бы я ждал так долго? Ну так что, как насчет поцелуя?

 – Не дождешься.

 – Какое разочарование! – снова притворно вздохнул он.

 – Почему никто из твоей нормальной команды не может сменить тебя за штурвалом? – решила она сменить тему.

 Но его ответ поразил Жаклин еще сильнее:

 – Пираты только потому еще не взбунтовались, что, кроме меня, только мой штурвальный, мистер Томсон, знает, как вести судно, и он подменяет меня по ночам. Пока мы плыли в Лондон, пираты вели себя более-менее спокойно и выполняли команды, но когда я нанял в Лондоне новых матросов, они заволновались и перестали слушаться. Однако же никто из них и из новых матросов тоже не знает навигации и не может управлять судном, так что я пока им нужен.

 – Значит, ты поэтому не согласился доверить мне штурвал? Ты не хотел, чтобы они знали, что я могу вести судно?

 – Мне не терпится поглядеть, как ты сможешь подтвердить свои слова делом, но пока да, я не хочу, чтобы пираты об этом знали.

 – Бунт? Все настолько серьезно?

 – Вполне возможно, что рано или поздно это произойдет. Конечно, пираты хотят попасть назад на острова, однако и ты для них слишком лакомый кусочек. Они могут решить обойтись мистером Томсоном, а когда он спит, привязывать штурвал, если дует попутный ветер, или опускать паруса, если нет. Разумеется, в любом случае бедному Томсону не удастся выспаться.

 – А что будет потом?

 – Когда мы войдем в Карибское море и они смогут ориентироваться по островам, то они поймут, что способны закончить плавание самостоятельно, и я им больше не нужен.

 – Почему же ты не избавишься от них до этого?

 – Забавно, что у тебя появилась такая мысль… – Дэймон не закончил фразу и рассмеялся. Жак стиснула зубы. Иногда он бывает откровенен, но иногда может быть скрытным. Ей не нравилось его смешить, не понимая причин его веселья.

 – В общем, если говорить серьезно, Жак, пока для твоей безопасности будет лучше всего, если ты сделаешь вид, что мы все-таки вместе спим.

 Разумеется, она могла его послушаться. И Жак тут же стала представлять, что он имеет в виду – конечно, ей придется к нему прикасаться, но все же неплохо, что Дэймон предоставил ей самой выбирать, что именно делать дальше.

 – Пираты на палубе смотрят на нас сейчас? – прошептала она.

 – Несколько человек.

 Жаклин без колебания прижалась к нему, подняла руку и провела по его плечу и волосам. Они оказались мягче, чем она думала. Девушка пропустила несколько прядей между пальцев, потом пощекотала его ухо.

 Дэймон издал стон, не оставлявший сомнения в том, что ему понравилось то, что она сделала:

 – Если бы я вел не корабль, а экипаж, мы бы давно были на обочине. Ты коварная женщина, Жак!

 Она запрокинула голову и рассмеялась.