Глава 42

 Дэймон очнулся за железной решеткой. Он приподнялся на руках и огляделся. В крошечной комнатушке не было ничего, кроме двух скамей и ночного горшка. Он даже не мог тут вытянуться во весь рост. Очевидно, это чужое судно, и оно двигалось. Вероятно, ветер, который пригнал флотилию Мэлори в зону штиля, переменил направление и наполнил паруса. А может быть, с абордажа прошло уже несколько дней? Дэймон не мог этого знать. Челюсть зверски болела.

 Он потряс решетку, чтобы убедиться, что она закрыта на замок, и тут увидел снаружи двух охранников, перегораживающих узкий коридор.

 – Эй, вы! – крикнул он им. – Я требую выпустить меня на свободу! Вы должны немедленно привести лорда Мэлори! – Однако стражи никак не отреагировали на его крики, и никто из них не пошел за капитаном, хотя Дэймон надоедал им еще приличное время.

 Он был удивлен, что Мэлори тут вообще нет и что он не ожидает, когда Дэймон очнется, чтобы немедленно получить ответы на важные вопросы.

 Судя по тому, что снаружи не раздавалось никаких звуков, стояла ночь. Так прошло несколько часов, тишину нарушали только скрип деревянного корпуса судна и кашель одного из охранников. Дэймон не чувствовал усталости, но все же в итоге свернулся на одной из скамеек и провалился в сон. Его разбудил металлический стук. Увидев, кто стучит кинжалом по металлической решетке, Дэймон немедленно вскочил на ноги.

 – Где мой первый помощник? – был его первый вопрос.

 – Неужели именно это ты хочешь знать в первую очередь? – спросил Джеймс, но все же ответил: – Мистер Бауэр все еще на твоем судне. Не очень-то он оказался разговорчивым, даже его имя нам пришлось выяснять у матросов. Те гораздо дружелюбнее, но им особенно нечего рассказать.

 – Его не пытали?

 – Нет, а зачем? У меня есть ты. Я даже оставил его командовать твоим судном с условием, что он будет следовать за нами. Скользкий парень. Однажды ему удалось от меня удрать. Тогда его обнаружили в трюме моего корабля, следующего в Бриджпорт. Впрочем, если он решит, что сейчас самое время отчалить, я его не стану держать.

 – Он не сбежит. А зачем мне охранники при запертой решетке? Неужели ты решил, что я достаточно силен, чтобы ее сломать?

 Прежде чем ответить, Джеймс слегка приподнял бровь.

 – Нет, но это еще один вопрос, который не относится к нашему делу. Или ты боишься спросить, что я собираюсь с тобой сделать?

 – А что мне спрашивать, если я и так знаю? Твои дети заверили меня, что это будет встреча, которую мне не суждено пережить.

 – И все же ты к ней стремился.

 – Честно говоря, я думал, у меня будет некоторое преимущество на этой встрече, но потом пришел к соглашению с твоими детьми.

 – И пожертвовал своим преимуществом. Жаль – то есть тебя жаль. Хорошо, ты заслужил своими ответами мой ответ. Охранники тут не из-за тебя, а из-за моей дочери, чтобы не допускать ее к тебе. Похоже, Жаклин считает, что перемирие между вами сделало тебя как бы ее другом, и поэтому она не хочет, чтобы тебя сильно побили. Впрочем, так как Жак тебя больше никогда не увидит, уже не важно, насколько сильно ты будешь побит. Выходи! – Один из охранников открыл решетку. – Все это напоминает мне о том времени, когда я посадил в эту клетку зятя своего брата.

 – Ты посадил сюда члена семьи?!

 – Тогда он еще не был членом семьи. Он был обвинен в краже драгоценностей, но это была клевета. Ты же обвиняешься в краже моих детей, и здесь нет никаких сомнений.

 – На то были причины.

 – Разумеется, и возможно, тебе даже представится случай их изложить. – И он бросил охранникам: – Ведите его на ринг.

 Дэймон видел братьев Мэлори на ринге в Лондоне, так что он мог понять, почему речь идет именно о ринге – но какой же ринг на корабле?! Тем не менее, после небольшой прогулки по коридорам трюма, они вышли в просторное помещение, где в самом деле возвышался большой спортивный ринг.

 – Вот место, где я могу прийти в себя, – с улыбкой сказал Джеймс, махнув рукой на ринг, – и куда я тащу каждый день брата.

 – Ты так сильно его ненавидишь?

 Джеймс под веревками пролез на ринг.

 – Не говори ерунды, – коротко бросил он. – И не робей! – добавил капитан, маня Дэймона на ринг. – Я уверен, что тебе это понравится больше, чем другие варианты, о которых я раздумывал.

 Дэймон нерешительно перешагнул через веревки.

 – Я не буду драться с тобой, – сказал он.

 – Будешь, куда ты денешься. У тебя есть на меня зуб. Это твой единственный шанс вонзить его в меня.

 Дэймон ловко увернулся от первого удара и быстро ответил.

 – Я не сомневаюсь, что ты рассчитываешь победить и скорее всего победишь. Но что, если нет?

 – Не будь таким самоуверенным, парень. Я был бы приятно удивлен.

 – Но ты все равно меня казнишь?

 – Я пока не вижу твоих аргументов, – пожал плечами Джеймс. – Пора бы тебе предъявить хотя бы пару, капитан. Ты присоединился к Лакроссу. Почему?

 Дэймон увернулся от очередного свинга, перевернулся и оказался практически за спиной Джеймса. Он нанес ему удар в бок, но тело лорда Мэлори было твердым, как кирпич, и он мгновенно нанес удар назад, отбросив Дэймона в угол.

 «Черт побери, как же мне победить, – подумал Дэймон, – если его ничто не берет?»

 Он быстро вскочил на ноги и решил уклоняться от ударов и держаться подальше, чтобы Джеймс не мог его достать.

 – У меня не было выбора. Чтобы послать меня учиться в Англию, мой отец залез в долги. Он не смог их выплатить. Когда я вернулся домой, ничего не осталось – плантация, дом и корабль были проданы. Но денег все равно не хватило, и его бросили в долговую яму. Я нашел, где его держат, и готов был выплатить остаток долга, но его тюремщик, некто Питер Беннет, отказался взять деньги. Ему нужно было другое.

 – Могу предположить, что твой отец содержался в той же тюрьме, что и Лакросс?

 – Да, на Ангилье.

 – Чиновники редко отказываются от денег, идущих им в руки.

 – Если они не амбициозны. Беннет метит на место губернатора Сент-Китса, в юрисдикции которого находятся и острова Ангилья и Невис. Однако, чтобы вписать свое имя в список кандидатов, он должен его сначала обелить, а также совершить нечто, что не удавалось прежним губернаторам Сент-Китса.

 – И что же это?

 – Закрыть несколько старых арестных ордеров, поймать людей, которых пока не смогли поймать, или доказать, что их нет в живых. И отмыть свое имя от позора после побега Пьера Лакросса. Лакросса нужно вернуть в тюрьму или доказать, что он мертв. Беннет просто одержим этим делом. Он даже не разрешил мне увидеться с отцом, когда я был на острове, и не разрешит, пока не получит Лакросса.

 – В действительности он послал тебя на смерть, – предположил Джеймс.

 – Нет, он даже дал мне свой корабль для выполнения этой задачи. Если бы Беннет хотел просто избавиться от меня, он бы этого не сделал. Беннет дал мне время до Нового года.

 – И как же ты отыскал Лакросса?

 Дэймон едва увернулся от очередного удара. Мэлори пытался прижать его к веревкам, видимо, ему надоело, что противник все время уворачивается. Если Дэймон решил танцевать вокруг Джеймса, ему надо держаться середины ринга!

 – Я еще был на Ангилье, когда мне в руки попал один преступник из числа тех, чьи имена значились на этих ордерах. Я тогда вербовал команду. Либо этот парень решил, что прошло слишком много времени, либо был слишком туп, чтобы придумать себе фальшивое имя. Я ему дважды отказал, и он пожаловался, что даже Лакросс не захотел его взять. Я поставил ему несколько стаканов, и он раскрыл мне местопребывание Лакросса. И так как я знал, что Лакросс тоже вербует людей, я предложил ему свои услуги. На самом деле я не собирался на него работать, но я увидел, что у него слишком много людей и бессмысленно атаковать его крепость с моей необученной командой. Мне нужно было время, чтобы найти способ выманить его с острова или же убить его и бежать.

 – Благими намерениями…

 – Да, именно так, все пошло к черту, потому что вмешалась Кэтрин Майер.

 – Похитительница бриллиантов, – сказал Джеймс. – Это правда, что она одна из незаконнорожденных детей Лакросса?

 – Так она говорила. И утверждала, что только что сама его обнаружила. В тот день Кэтрин долго говорила с отцом и все время смотрела на меня. Потом она подошла ко мне и сказала, что Лакросс хотел проверить меня на верность и она подала ему идею. Больше всего на свете Пьер хочет расправиться с человеком, который посадил его в тюрьму. Кэтрин хотелось доказать старику, что от нее будет польза, и так как я прибыл на остров с кораблем и командой, она решила, что будет удобно, если я стану ее любовником, а она поможет отцу отомстить и заодно сделает его богачом. И все одним ударом! Но в итоге Кэтрин только его обогатила…

 – С помощью моих семейных драгоценностей, – мрачно прервал его Джеймс.

 – Да. К сожалению, она настояла на том, чтобы мы отплыли немедленно, и у меня не было времени захватить Лакросса в ту же ночь.

 – Таким образом, чтобы захватить одного его, тебе пришлось бы захватить еще много кого? Твой план пошел не тем путем…

 – Это был не мой план. Все эти задержки означали, что мой отец будет гнить в тюрьме дольше. Лакросс вовсе не рассчитывал, что я возьму тебя в плен, он предложил пленить кого-то из твоих родственниц. Мне не нравилась эта идея, и я бы, конечно, никогда не передал ему Жак. Я рассчитывал подманить тебя поближе к Лакроссу, чтобы ты атаковал его, освободив дочь. Но ты повернул домой. Меня же обвинили в побеге Жак – якобы я ее отпустил.

 – И ты решил повторить похищение.

 – Меня выпустили из его подземелий только на том условии, что я снова ее захвачу. И на этот раз мне выдали целую команду пиратов.

 – Какой-то несчастливый для тебя год получился. И где же сейчас Лакросс?

 – Я не знаю.

 – Ответ неправильный.

 Дэймон начинал задыхаться. Он понимал, что Мэлори, вероятно, просто с ним играет, создавая иллюзию, что соперник может вот так всю ночь плясать вокруг него, не получая серьезных ударов. И тут Дэймон получил удар, от которого перегнулся пополам. Но прежде чем быть отправленным в нокаут следующим ударом, он выдохнул:

 – Подожди!

 – Мне незачем, – последовал сухой ответ.

 – Есть человек… который…

 – Дьявол, – прорычал Мэлори, – сядь и приди в себя!

 Дэймон сначала упал на колени, а потом свернулся калачиком на покрытом брезентом полу. Мэлори нетерпеливо прохаживался перед ним, он явно был недоволен, но чем, оставалось непонятно. Когда Дэймон, наконец, смог сесть, он решил, что, возможно, лучше вообще не подниматься с пола.

 – Когда я встретился с пиратом в первый раз, он отстраивал свою новую базу. Когда я вернулся ни с чем, она была почти закончена, и там работало уже гораздо больше персонала. Когда меня выпустили из подземелья через три недели, я обнаружил, что людей стало еще больше, но они собирают и пакуют вещи и сносят постройки. Лакросс явно намеревался переезжать. Хозяин одной таверны на Сент-Китсе снабжает его ромом. У него, вернувшись, я должен был получить инструкции, где искать Пьера.

 Мэлори внезапно остановился, и Дэймон весь сжался. Джеймс встал прямо перед ним.

 – Дочь сказала мне, что я должен тебя знать. Откуда?

 – Неужели ты не помнишь, ты ведь уже нокаутировал меня четыре года назад?

 – Я никогда не отказываюсь от хорошей драки, – сухо ответил Джеймс. – Освежи мне память, какую из них ты имеешь в виду?

 – Ты в самом деле не помнишь?

 – Почему я должен помнить какую-то драку?

 – Это было поздно ночью, на темной улице… и мы поговорили – вернее, говорил только я – очень коротко. Я спросил, где моя мать. В ответ ты меня ударил.

 – Все равно не помню, и ты, наверное, задирался? Сообщи больше деталей, я попробую понять, почему я должен был знать эту женщину.

 Дэймон, не способный больше контролировать копившуюся годами ненависть, вскочил на ноги и выпалил:

 – Ты соблазнил ее и увел из семьи!

 – Не могу согласиться, – спокойно ответил Джеймс. – Да, я действительно соблазнил сотни женщин, включая и тех, кто был несчастлив в браке, но я никогда не уводил женщину от мужа. Ты меня с кем-то спутал.

 – Возможно, ты плохо помнишь, но я помню отлично – я знаю, кто ты, капитан Хоук!

 Джеймс вдруг напрягся и его благодушие испарилось. Дэймон опять сжался. Сейчас лицо капитана с мерцающими зловещими огоньками в глазах было настолько страшным, что Дэймон понял, почему люди боятся Джеймса Мэлори.

 – Мало кто, кроме моих близких, знает это имя. – Теперь уже в его голосе звучали нотки беспокойства. – Откуда его знаешь ты?

 – Ты был нашим соседом на Ямайке.

 И тут настроение Джеймса снова резко изменилось.

 – Я бы назвал моими соседями только Россов. Лишь их плантация подходила достаточно близко к моей. Так ты – тот самый выросший разбиватель стекол, который все еще пытается что-то доказать?

 – А ты – человек, укравший у меня мать!

 – Ладно, парень, оставь это. Ничего такого я не делал. Она оставила Сирила по своим собственным причинам. Твоя мать сказала мне, что он пил и играл и что она никогда не была с ним счастлива. Однако в тот день она явно была в отчаянии и хотела уехать немедленно. Твоя мать не сказала мне, в чем причина такой срочности, а я недостаточно ее знал, чтобы выпытывать. Так или иначе, она была в курсе, что мой корабль стоит на якоре неподалеку, и просила отвезти ее в Англию.

 – И ты отвез?

 – Нет, у меня было другое дело.

 – Но ты все же забрал ее! – прервал его Дэймон.

 – Да, но я не увозил ее далеко, только на другой конец острова, в Порт-Антонио, где Сара могла бы найти корабль, который доставит вас в Англию. Это достаточно далеко от вашей плантации, твой отец не нашел бы ее там. Я обещал ей, что привезу тебя, когда вернусь, но, к сожалению, я так и не вернулся.

 Дэймону было трудно смириться с мыслью, что этот человек не совершал то, за что он его столько лет ненавидел. И почему он должен верить бывшему пирату?

 – Я вижу, ты все еще мне не веришь, капитан, – добавил Джеймс. – Мне все равно, я только замечу, что никто еще не называл меня лжецом, не пожалев потом об этом. Так что пока до этого не дошло, возможно, мне следует пояснить. Я нисколько не стыжусь того, что долгое время в моей семье меня считали выродком. Я был буен и вел себя безобразно, не считаясь со светскими правилами. С самой ранней юности мне было все равно с кем спать, среди моих любовниц были и несчастливые в браке женщины. Но все же даже я не гадил там, где жил. Твоя мать вызвала во мне чувство… это была не похоть, нет, скорее сострадание. Хотя не уверен, что в те времена я был способен на сострадание. Сара была красива, добра, но очень печальна. И она была добра к моему сыну, она кормила его и баловала, когда я уезжал, оставляя его только на попечение слуг. Ты спросил дважды, где твоя мать, и я сказал тебе, где я видел ее в последний раз. Но я не имею ни малейшего представления, где она очутилась потом. Когда ты убежал, вместо того чтобы последовать за ней, она расплакалась. Если Сара покинула остров, то лишь затем, чтобы кто-то помог ей вытащить оттуда тебя, чего, как я понимаю, не случилось?

 – Нет, мы с отцом больше никогда ее не видели.

 – Искал ли ты ее в Англии? Она собиралась туда.

 – Разумеется, но никаких следов не обнаружил.

 – Тогда ты мог бы проверить портовые записи в Порт-Антонио. Разумеется, если они хранят архивы так долго – с тех пор ведь прошло девятнадцать лет.

 Дэймон кивнул.

 – Возможно, Сара так и не попала в Англию, – продолжил Джеймс. – Может быть, она до сих пор живет в Порт-Антонио или уехала в Америку.

 – Похоже, мне предстоит проверить эти записи лично, то есть я останусь живым?

 – Мне очень жаль, что я не смог выполнить обещание. Данная тебе поблажка поможет мне избавиться от угрызений совести.