• Семейство Мэлори, #4

Глава 21

 В ту секунду, когда дверь за последним из братьев закрылась, Эми стремглав бросилась в свою комнату, надеясь избежать встречи с Джереми, протянуть с объяснениями до завтра и успеть лучше подготовиться к неизбежным нотациям. Но кузена ей не удалось обмануть. Он ждал, скрестив руки на груди, у порога ее комнаты.

 Она могла бы присоединиться к дяде и тете и дождаться часа, когда они начнут укладываться спать. Джереми, услышав их голоса, скорее всего покинул бы свой пост. Но что, если бы ему взбрело в голову обсуждать волнующую тему, невзирая на присутствующих? Сейчас по крайней мере разговор состоится с глазу на глаз.

 Впрочем, верная себе, Эми, желая выиграть время, все-таки заявила кузену:

 — Я не хочу сейчас об этом говорить.

 — Тем хуже для тебя, — заметил он, входя за ней в комнату без всякого приглашения.

 Джереми умел, как и все члены семьи Мэлори, отбрасывать шутки в сторону и становиться совершенно серьезным, когда этого требовали обстоятельства.

 — Не убеждай меня, что мне все это показалось, — начал он прямо с порога. — Говори, черт побери, я слушаю.

 Эми уселась на свою кровать и, глядя ему в глаза, сказала:

 — Надеюсь, мы сохраним это между собой? — Она имела в виду и деликатность вопроса, и отношение к этому кузена.

 — Посмотрим.

 Эми вовсе это не понравилось.

 — То есть как это?

 — Смогу ли я доверять твоим клятвам, написанным кровью?

 Может быть, еще не все потеряно. Она усмехнулась. Он начал мерить комнату шагами.

 — Эми, приди в себя, выброси его из головы!

 — С какой стати?

 — Он самый худший из всех.

 — Я знаю.

 — У него дикий характер, — Это я знаю не понаслышке.

 — Он никогда не сможет войти в семью, — Может быть.

 — Отец его ненавидит. Она закатила глаза:

 — Это всему миру известно.

 — Проклятый американец чуть его не повесил. Янки твердо намеревался сделать это.

 — У меня другое мнение. Уоррен слишком любит Джорджину. До этого дойти не могло.

 — Она тогда не очень его расхваливала, — напомнил Джереми.

 — Еще бы, она уже готовилась стать матерью. Джереми повернулся к ней, серьезный как никогда.

 — Но, Эми, ради всего святого, почему? Объясни мне. Он вызывает у меня лишь неприязнь. Какого черта ты выбрала именно его?

 — Это не совсем точно.

 — Что ты имеешь в виду?

 — Мои чувства выбрали его за меня, — попыталась она ему растолковать.

 — Боже мой, только не говори мне о плотском влечении.

 — Черт побери, нельзя ли потише! Его нельзя сбрасывать со счетов. Но я ведь всегда мечтала о том, что буду желать человека, за которого выйду замуж. Ты не станешь с этим спорить?

 Пропустив это мимо ушей, Джереми спросил:

 — Плотское влечение, допустим. А остальное?

 — Я хочу вернуть ему улыбку, сделать счастливым, излечить его раны.

 — Может, подарить ему сборник анекдотов? Глаза Эми сразу сузились.

 — Если ты намерен издеваться, отложим разговор до другого раза.

 Джереми запротестовал:

 — Это всего лишь дружеский совет. Эми окинула его скептическим взглядом, но попыталась объяснить еще раз:

 — Ему это действительно очень нужно. Тут шутками не поможешь. А страсть, которую он у меня вызывает, я не могу ни с чем сравнить. Когда он целует меня…

 — Об этом я и слышать не хочу.

 — Послушай, я не выбрала бы Уоррена, если бы все не получилось само собой. Но это сильнее меня.

 — Ты можешь не обращать на него внимания.

 — И это говоришь мне ты, мужчина, который и одной ночи не может провести под родительской крышей. Обязательно ему надо где-нибудь штаны снять!

 Джереми слегка покраснел.

 — Только один я знаю, какой ты бываешь нахалкой. Эми наконец улыбнулась ему:

 — Теперь ты не один. Уоррену не очень нравятся мои шуточки. Вам обоим не повезло.

 — А что он-то говорит?

 — Отказывается от меня.

 — Слава Богу!

 — Но его тянет ко мне.

 — Еще бы! Надо быть трупом, чтобы не тянуло. Но что будет, когда плоть успокоится? Похоже, ему это известно.

 — Ты, что же, не веришь, что я могу заставить его полюбить меня?

 — Он же холодный как рыба. Извини, Эми, но твои старания напрасны. Пойми это сейчас, и в будущем тебе не придется страдать.

 Она покачала головой:

 — Я уверена в нас обоих.

 — Кроме того, тебе повезет, если отец не убьет его. Голос Эми стал ледяным:

 — Ты собираешься ему рассказать?

 — Не смотри на меня так. Для твоего же блага.

 — Я сама позабочусь о своем благе. Помни, что я с тобой поделилась, а ты меня предаешь.

 — Вот черт, — вздохнул Джереми.

 — Тебе следует также готовиться к месяцу воздержания. Ты не забыл о нашем пари?

 — Ты собираешься его выиграть?

 — Обязательно.

 — Тебе придется совершить чудо.

 — Не будь букой. Ты полюбишь Уоррена, когда я изменю его.

 — Где ты возьмешь магический кристалл?

 Джеймс на руках принес Джорджину в ее комнату. Помогая ей раздеваться, он не удержался от упреков в небрежном отношении к своему еще не окрепшему здоровью.

 Джорджина в ответ засмеялась:

 — Глупости! Меня перенесли из комнаты в комнату. Вот и все. Ты, верно, и сам устал. Джеймс даже остановился на ходу.

 — Что? Ты сомневаешься в моих мужских силах?

 — Боже избавь. К сожалению, я пока не готова принимать доказательства твоей неутомимости, Джеймс Мэлори, но как только этот момент наступит, я тебе сообщу.

 Быстро поцеловав жену и поблагодарив ее за обещание, Джеймс стал ходить по комнате и гасить лампы, которые еще горели. Джорджина следила за ним глазами. Эта привычка осталась у нее с тех пор, как она была юнгой на его «Мейден Энн».

 Немного подождав, она осторожно начала:

 — Когда Клинтон с братьями уедут, Уоррен останется один у Элбани.

 — И что?

 — У нас большой дом, Джеймс.

 — Даже не думай об этом, Джорджина.

 — Прости, но я не могу не думать. Я его сестра. У тебя нет причин не пригласить его.

 — Напротив. И предлог лучше некуда: мы перережем друг другу глотки.

 — Мне бы хотелось, чтобы у тебя было больше терпимости.

 — Я и так очень терпелив. В отличие от меня твой родственник-филистимлянин лишен этой добродетели.

 — Его характер меняется к лучшему.

 — Неужели? Поэтому он ежедневно берет уроки в Найтон-Холле на ринге.

 Джорджина нахмурилась:

 — Это не так.

 — Я видел его своими глазами.

 — Он просто тренируется.

 — Ну-ну, Джордж.

 — Тебе-то не о чем беспокоиться.

 — А разве я выгляжу обеспокоенным?

 — Уоррену никогда тебя не одолеть.

 — Его собирается учить Тони.

 — Зачем он так поступает?

 — Забавы ради.

 — Твой брат нашел единственный путь к моему сердцу.

 — Он делает это не для тебя или твоего брата, а для меня.

 — Догадываюсь.

 — Я это ценю, — заметил Джеймс, привлекая ее в свои объятия. — Или ты ждешь от меня, чтобы я подставил ему другую щеку?

 — Нет, но я призываю тебя к сдержанности.

 — Никто не запрещает тебе надеяться, моя дорогая.

 — Я поговорю с Уорреном.

 — Может быть, ты хочешь, чтобы я никогда с ним не разговаривал? Что ж, это я могу тебе пообещать.

 — Ну нет, это лишнее. Однако мы отвлеклись, я хотела бы предложить Уоррену переехать в наш дом.

 — Нет.

 — Тогда мне придется переехать к Элбани и составить ему компанию.

 — Но, Джордж…

 — Я это сделаю.

 Джеймс неожиданно сдался:

 — Хорошо, пригласи его, но увидишь, он откажется. Он так же стремится проводить со мной время, как и я с ним. Джорджина улыбнулась и подвинулась поближе к мужу.

 — Ты бы лучше помог мне подыскать жену для моего брата. Сам он не хочет жениться, но если бы нашлась какая-нибудь подходящая женщина, она могла бы…

 — Забудь об этом, Джордж, я не пожелал бы этого своему худшему врагу.

 — Я, честное слово, считаю, что женитьба исправит его. Так хочется помочь ему.

 — Если ты такая жестокая и готовишь западню ничего не подозревающей невинной душе, пожалуйста.

 — Это не смешно, Джеймс Мэлори.

 — Я и не шутил.