• Семейство Мэлори, #4

Глава 25

 — Эми и Уоррен? — недоверчиво переспросила Джорджина.

 — Ты и в первый раз меня прекрасно слышала, — отрезал муж, продолжая бегать по спальне, как тигр в клетке.

 — Но Эми и Уоррен?

 — Да! Да! Да! И можешь не сомневаться, Джорджина, что я убью его, если он еще раз посмотрит на нее, — пообещал Джеймс.

 — Нет, ты этого не сделаешь, и давай все выясним раз и навсегда. Это она к нему стремится, а не наоборот?

 — Неужели я недостаточно понятно тебе объяснил? Тебе нужны чертежи и диаграммы?

 — Пожалуйста, Джеймс Мэлори, сбавь обороты. Все это, мягко говоря, поражает, если хочешь знать.

 — Ты полагаешь, что меня — нет?

 — Но у тебя уже было время переварить такую новость.

 — Никакого времени не хватит, чтобы разобраться с этой дьявольской задачей. Что я скажу своему брату?

 — Которому?

 Он метнул на нее ужасный взгляд.

 — Тому, под крышей которого она живет! Ее отцу. Теперь понятно?

 Джорджина пропустила иронию мимо ушей.

 — Вряд ли это сейчас самое главное. По твоим словам, ее не волнует мнение старших. Едва ли здесь можно надеяться на случайность или мимолетность. Надо же, она полюбила его с первой встречи! Теперь меня не удивляет, что она всегда так подробно расспрашивала меня о братьях!

 — Выходит, ты тоже в этом участвовала?

 — Уверяю тебя, невольно. У меня и в мыслях этого не было. И тем не менее верится с трудом. Нежная маленькая Эми преследует Уоррена?

 — Не надо искать приличных выражений. Она соблазняет его изо всех сил. И сама это признала, а по словам твоего брата, она пристает к нему везде, где его видит.

 — Тогда почему ты так на него сердишься, если он ни в чем не виноват?

 — Потому что я отказываюсь верить, что он совсем ее не поощрял. Она чертовски уверена, что своего добьется.

 — Это, быть может, оптимизм, свойственный ее возрасту?

 — Хотелось бы так думать, но, к сожалению, здесь совсем другое.

 — Получается, ты намекаешь, что она… что он…

 — Боже, Джордж, что ты медлишь, говори, — поторопил ее муж.

 — Ты думаешь, она окажется в его постели?

 — Именно. Интересно, если она подарит ему свою невинность, женится он на ней или нет?

 — Для Уоррена самое главное — преодолеть отвращение к женитьбе. — Джорджина вздохнула. — Джеймс, если дойдет до крайности, ему придется жениться, я сама об этом позабочусь, если твоя семья пустит все на самотек.

 — Эми не согласится, если он сделает это не по доброй воле.

 — Почему же нет? Подобным образом я получила тебя и очень довольна сделкой.

 — Просто она не хочет таким способом его получить, вот и все. — Он внезапно остановился и усмехнулся:

 — О, может, в этом все дело. Мы нажмем и вынудим его.

 Джорджина уставилась на него:

 — Но Уоррен же еще ничего не сделал! Джеймс пожал плечами:

 — Так или иначе, он уже скомпрометировал девушку. Небольшая встряска, и он признается!

 — О нет, ты так не поступишь. Я запрещаю тебе бить моего брата.

 — Совсем немного, Джордж, он выживет, — попытался он ее успокоить.

 — Да, и снова захочет тебя вздернуть. Не вздумай, Джеймс.

 — В этом есть своя поэзия, своя справедливость.

 — Отнюдь нет, когда дело не заканчивается браком. Ты просто должен убедить Уоррена держаться от Эми подальше. Рано или поздно ей придется отступить.

 — Вряд ли. Она уже подумывает о том, чтобы отправиться за ним в Америку.

 — Убежать одной? Боже, это совсем никуда не годится. Может, мне с ней поговорить? В конце концов, я знаю Уоррена лучше других.

 — Поговори, но знаешь, слушать ее невозможно.

 — Пожалуйста, только не начинай, тетя Джордж, — говорила Эми на следующий день за чаем. Джорджина лежала на софе, где Джеймс устроил ее и затем оставил для нелицеприятного разговора. Джорджина утром уже видела несколько раз племянницу и ничем не намекнула на свою осведомленность. Теперь она только спросила:

 — Ты что, читаешь мысли? Эми рассмеялась:

 — Чтение мыслей, магические кристаллы? Волшебство? Последнее время я снискала славу колдуньи!

 — О чем ты?

 — Не надо быть волшебницей, чтобы читать твои мысли. Все утро ты смотришь на меня как-то странно, не говоря уже о вопиющей рассеянности. Поскольку за эту ночь я не выросла на две головы, значит, дядя Джеймс тебе обо всем поведал и теперь твоя очередь меня наставлять на путь истинный.

 — Извини, Эми, — сказала Джорджина, слегка покраснев. — Неужели я по-особому смотрела на тебя?

 — Мне все равно. А вот Бонд был просто ошеломлен, когда ты поцеловала его в нос и сказала: «До завтра, дорогой».

 — Не может быть! — воскликнула Джорджина.

 — Забавно, он пытался три раза объяснить, что завтра уже будет посреди океана, но ты не обратила никакого внимания. Он так и ушел, бормоча проклятия климату, который сводит людей с ума.

 — Ох, перестань. — Джорджина не смогла удержаться от смеха. — Сознайся, ты это придумала.

 — Руку даю на отсечение. Слава Богу, Уоррен не слышал Бойда, иначе бы встревожился и заставил повернуть все корабли обратно, чтобы удостовериться, кто виновен: муж-висельник или все-таки климат.

 Джорджина на этот раз не рассмеялась, а спросила:

 — Ты хочешь сказать, что знаешь Уоррена лучше меня?

 — Совсем нет, но его действия легко предсказуемы, когда речь идет о положительных сторонах. А о тебе он заботится по-отечески. Ты будешь скучать по своим братьям? Два из трех кораблей сейчас уже в открытом море.

 — Конечно, но я думаю, они вернутся через несколько месяцев. Они должны привезти управляющего для лондонской конторы.

 — Ты не смогла уговорить их взять англичанина?

 — Нет.

 — Уоррен, наверное, ждет не дождется, чтобы отправиться в море самому.

 — Он не из тех, кто начинает бросаться на стену, когда долго сидит на берегу, — сказала Джорджина.

 — Рада это слышать, но я имела в виду другое — его желание избавиться от меня, а не просто уйти в море. Лицо Джорджины сразу стало серьезным.

 — Эми, я не хочу, чтобы ты страдала.

 — А ты и не увидишь этого. Мой роман закончится так же счастливо, как и твой.

 — Не могу назвать это ложем из роз, когда мой брат и муж только и думали, как бы вцепиться друг другу в горло.

 — Просто у роз были шипы. — Эми усмехнулась. — Я, кстати, предпочитаю нарциссы.

 — А получишь один львиный зев, — мрачно предсказала ей Джорджина, вызвав, однако, у Эми приступ такого хохота, что вынуждена была на какое-то время остановиться:

 — Я не шучу.

 — Понятно. — Эми опять улыбалась. — К тому времени когда я его приручу, он станет как шелковый.

 — Эми, легкомыслие в крови семейства Мэлори, — закатила глаза Джорджина.

 — Я просто стараюсь смягчить острые углы, тетя Джордж. Тебе не надо об этом волноваться. Твой брат уже большой мальчик и способен сам о себе позаботиться.

 — Дорогая, я волнуюсь прежде всего за тебя. Любовь моя, я знаю своего брата. Он не женится на тебе.

 — Даже если полюбит меня?

 — Ну нет… я говорю… ты понимаешь… Это действительно многое меняет…

 — Только не говори, что этого не случится, тетя Джордж, — прервала ее Эми. — Если говорить об этом, у меня на самом деле есть магический кристалл, который подсказывает, что в жизни все бывает и что Уоррен признается-таки мне в любви, но поскольку он упрям как осел, будет держаться до последнего. Я в этом убеждена.

 — Ты почти правильно все описала. Но твоим ожиданиям придет конец.

 Эми прищелкнула языком:

 — Ой-ой, как страшно! А я нахожу очень удачным, что любовь прислушивается только к сердцу, а не к разумным советам, даже от чистого сердца.

 — Ты предлагаешь мне держать свое мнение при себе? — проговорила Джорджина весьма сухо.

 — Вовсе нет, — поспешила заверить ее Эми. — Я просто уже достаточно взрослая и сама могу делать выбор. Речь идет о моей жизни и моем будущем. Если я отступлюсь от мужчины, с которым хочу разделить свою жизнь, то только я и буду виновата в своем поражении. Кроме того, естественно, я бы хотела, чтобы он ухаживал за мной и делал все как положено, но мы с тобой знаем, что это невозможно в данном случае. Вот мне и приходится действовать по-другому, так что если все кончится крахом, я по крайней мере смогу сказать, что не сдалась без боя.

 — Да-а, — озадаченно протянула Джорджина, — потрясающе.

 — Прискорбно, — подмигнула ей Эми.

 — Девчонка, никогда не знаешь, шутишь ты или нет.

 — Вот и твой брат тоже вечно теряется в догадках. Уверяю, его это поддерживает в неплохой форме.

 — Ну хорошо, скажи мне вот что. Почему ты не сдаешься? Я так поняла, что он отверг тебя, и не один раз. Эми только махнула рукой:

 — Это ничего не значит.

 — А что же значит?

 — Его поцелуи.

 — Поцелуи! — вскричала Джорджина. — Неужели он по-настоящему целуется с тобой?

 — Еще как по-настоящему.

 — Какая наглость!

 — Он не смог сдержаться.

 — Негодяй!

 — Я его вынудила.

 — Мерзавец! Да он уже тебя скомпрометировал, да, Эми?

 — Ну, если угодно.

 — Это все меняет. Он просто обязан на тебе жениться, — произнесла Джорджина многозначительно. Эми, однако, возразила:

 — Нет, постой. Я только хотела сказать, что мы оказывались в таких ситуациях, которые могли бы быть истолкованы неверно и привели бы к сплетням, но все это по моей вине.

 — Не выгораживай его, — предупредила Джорджина, все еще кипя от негодования.

 — И не думаю. — Помолчав, Эми добавила:

 — Во всяком случае, пока мы не поженимся. И еще. Разве дядя Джеймс не сказал, что я не хочу никакого принуждения?

 — Он упомянул об этом, но если мой брат уже…

 — Да пока нет. Но когда это случится, — а случится обязательно, — это будет касаться только нас двоих — его и меня. Или мне сделают предложение, и я дам согласие, или не будет ничего. Все очень просто.

 — Ничего простого тут не будет. Эми, ты не ведаешь, что творишь, — вздохнула Джорджина. — Он такой тяжелый человек. Его душа переполнена горечью. Он никогда не сможет сделать тебя счастливой.

 Эми в ответ только рассмеялась:

 — Ну же, тетя Джордж, ты говоришь об Уоррене нынешнем, а я вижу в нем человека, каким он станет, когда я его переделаю. Я собираюсь сделать из него по-настоящему счастливого человека, вернуть смех и радость в его жизнь. Разве ты не хочешь увидеть таким своего брата?

 Вопрос этот застал Джорджину врасплох и вынудил хорошенько обдумать свою позицию. Он сразу напомнил ей разговор, который произошел у нее с Реджи на следующий день после рождения Жаклин, когда племянница решила, что Уоррену нужна собственная семья, о которой следует заботиться. Оптимизм Эми заразил и ее. Если кто-то и может сотворить чудо с Уорреном, то только эта живая, очаровательная, озорная, красивая девчонка, охваченная стремлением одарить его любовью, в которой он так нуждается. У Джеймса случится, наверное, нервный припадок, когда он узнает, что его собственная жена перебежала на сторону врага.