• Malory Family, #2

Глава 38

 В дом ее внес, перекинув через свое плечо, Том. Но вышел он из кареты лишь после того, как Вил, как он называл своего низкорослого сообщника, через некоторое время после остановки сообщил, что путь чист. Очевидно, они тащили ее где-то, где их могли остановить и спросить, почему они обращаются с женщиной таким ужасным образом. Возможно, стоило только закричать, и кто-нибудь подоспеет на помощь. Но кричать Рослин не могла.

 Вися головой вниз на плече похитителя, она почти ничего не могла видеть вокруг, тем более что Том постарался проскочить участок между каретой и домом молниеносно. Тем не менее Рослин успела отметить, что дома здесь явно жилые, причем построенные из коричневого песчаника. Похоже, она находилась в обычном лондонском районе, причем достаточно респектабельном, а тащат ее, видимо, в какой-нибудь пансион, хозяева которого сдают меблированные комнаты. Это предположение подтверждалось еще и тем, что никто так и не попался им навстречу в этот утренний час.

 Так вот куда перебрался Джорди. Неудивительно, что Энтони стоило большого труда разыскать его. Впрочем, от того, что муж в конце концов обнаружил кузена, вышло, как видно, немного прока. А она-то вообразила себя в безопасности. И тут же угодила в ловушку. Проклятие, как же она не учла его шотландского упрямства!

 Они остановились ненадолго, пока открывалась дверь. Еще несколько шагов, и Рослин резко опустили на стул. Она застонала, упав на связанные руки. Веревка успела довольно сильно натереть их за время дороги. Но о неудобстве и боли она думала недолго. Не они главное сейчас. Горящими гневом глазами она обвела комнату в поисках Джорди. Он стоял у кровати со сложенной рубашкой в руках, явно занятый укладыванием вещей. Да он ли это? Но эти морковные пряди волос…

 Рослин поморщилась. Причиной тому были, конечно, не волосы. Не узнала она Джорди сразу из-за его ужасного вида. Выглядевшему так человеку более пристало лежать в постели, а не собираться в дорогу. Боже правый, что Энтони сделал с ним? Лицо кузена приобрело какой-то неправдоподобный цвет и так распухло, что, казалось, стало больше раза в два. Один глаз, кожа вокруг которого почернела, не открывался совсем. Другой, украшенный огромным синяком, — лишь наполовину. Нос чудовищно распух и как-то странно искривился. Губы покрылись кровавой коростой. На щеках и подбородке — глубокие ссадины.

 Джорди не смотрел на свою пленницу, по крайней мере в тот момент, когда она увидела его. Внимание его отвлекли доставившие ее сюда подручные, которые буквально окаменели, взирая на своего хозяина, будто ожидали увидеть другого человека. Они что же, не видели его избитым? Проклятие, неужто она оказалась здесь по недоразумению?

 Так оно и было. Джорди застонал, хватаясь за грудь. Любое резкое движение доставляло ему страшную боль. Вилберт и Томас Стоу ничего не понимали и не знали, что думать. И первое, что решил сделать шотландец, это разъяснить им в очередной раз, кто они такие.

 — Вы есть идиоты! — произнес он, задыхаясь от злости и с трудом выговаривая слова распухшими губами. — Разве та парень, что я посылать за вами, не передал мой записка?

 — Эту? — Том достал клочок бумаги из своего кармана. — Мы не умеем читать, мой господин, — пожал он плечами, роняя записку на пол.

 Какой-то страшный полухрип-полустон вырвался из горла кузена.

 — Угораздило же меня нанять таких болванов! — Он повернулся к Рослин и добавил, указывая на нее пальцем: — Мне не нужен теперь она. Она выйти замуж за такой чертовски страшный англичанин.

 Вилберт и Томас нашли это забавным и разразились громким хохотом. Рослин увидела, как лицо Джорди из сине-серого превращается в ярко-красное. Не будь она сейчас так рассержена, ее бы, наверное, тоже все это изрядно повеселило.

 Тем паче было не до смеха Джорди.

 — Убирайся вон, вы оба! — прорычал он.

 Парочка прекратила хохотать.

 — Как только вы нам заплатите, наш господин.

 Если Вилберт и испытывал какое-то уважение к господину, то по тону, которым он произнес эту фразу, догадаться об этом было невозможно. Этот коротышка с густой бородой выглядел сейчас скорее угрожающе. Это же можно было сказать и о его более рослом компаньоне. И Джорди вдруг притих. Его злость и грубость сменились на что-то другое. Рослин широко раскрыла глаза от удивления. Да он же просто боится! Неужели у него нет денег, чтобы расплатиться.

 Она попала в самую точку.

 Сейчас у Джорди денег хватало только на то, чтобы вернуться в Шотландию. Вообще расплачиваться со своими наймитами он рассчитывал из денег Рослин. Они от него ушли вместе с ней к тому проклятому англичанину. Какая несправедливость! А теперь вот эти двое, возможно, убьют его. В своем нынешнем состоянии он не сможет ни защищаться, ни убежать.

 Рослин что есть силы заворочала языком, и ей удалось выплюнуть кляп.

 — Развяжите меня, — обратилась она к своим похитителям, — и я заплачу то, что вам было обещано… в обмен на мой кортик.

 — Не трогайт ее! — закричал кузен.

 Она одарила его злым, презрительным взглядом.

 — Заткнись, Джорди! Ты, может, не понимаешь, что будет с тобой, если мой муж узнает о том, что произошло? Ты сейчас просто пышущий здоровьем красавец по сравнению с тем, как будешь выглядеть после второго свидания с ним.

 Вилберт и Томас сразу обратили внимание на слово «второго». Оно окончательно убедило их, что шотландец не такой уж и могущественный, чтобы его слушаться. Им и раньше эта работенка была не по душе. То, что они когда-то убивали мужчин, еще не означало, что они с радостью готовы сделать то же с женщиной. Нет, они никогда бы не согласились работать на этого шотландца, не пообещай он столь высокое вознаграждение. А теперь…

 Вилберт подошел к Рослин и разрезал путы ее кортиком. Затем покрутил оружие в руках и передал ей, быстро, впрочем, отступив на прежнее место.

 Рослин удивилась, подумав, что обещание похитителей обойтись с ней нормально, действительно было выполнено. Оставалось и ей вести себя хорошо. Первым делом следовало поспешить с деньгами. Не дай Бог, Джорди опомнится и решит расплатиться со своими людьми раньше нее. Правда, кузен лишь сел на кровать и уставился на всех троих затравленным взглядом.

 — Сколько вам причитается? — спросила она, вставая со стула.

 — Тридцать фунтов, моя госпожа.

 Она бросила презрительный взгляд в сторону Джорди.

 — Ты жадничаешь, кузен. По-моему, можно было заплатить и побольше таким исполнительным ребятам.

 — Я, может, и заплатить, если бы они поймали тебя раньше, чем этот подонок жениться на тебе, — огрызнулся он.

 Рослин удовлетворенно прищелкнула языком. Джорди фактически признался в своем поражении. Чудесным образом она победила! Раскрыв сумочку, которая, будучи привязана к руке, оставалась все это время при ней, она достала несколько банкнот и протянула Вилберту:

 — Надеюсь, этого будет достаточно, джентльмены.

 Глаза братьев заблестели. Им давали почти пятьдесят фунтов. Вилберт невольно взглянул на сумочку, из которой появилась столь значительная сумма.

 — Даже и не думай об этом, — предупредила Рослин. — И если вы не хотите выглядеть так, как он, — она кивнула головой в сторону Джорди, — советую вам, никогда больше не попадаться мне на глаза.

 Братья хмыкнули. Уж больно не вязались столь грозные слова с обликом этой миниатюрной женщины. Но заплатила она достаточно, чтобы не перечить ей. Можно было бы напоследок проучить шотландца за его прошлые оскорбления, но он и без того был достаточно помят. В общем, чувствовали они себя удовлетворенными по всем статьям, а посему удалились.

 Веселье, однако, сразу покинуло их, как только они вышли на лестницу. Навстречу им поднимался тот самый джентльмен, за домом которого они следили в течение последних десяти дней, и который, как теперь было очевидно, являлся мужем их недавней пленницы. Выглядел он совсем нестрашно. Даже, когда он увидел их, во взгляде не было угрозы. Однако братья Стоу еще не успели забыть видок шотландца, которым тот был обязан этому парню. Вилберт быстро достал из кармана нож, правда, тут же спрятав его у бедра. Сделал он это на всякий случай и готов был этим и ограничиться, если идущий навстречу действительно окажется безобидным. Но движение не осталось незаметным. Джентльмен остановился. Они отлично слышали, как он тяжело, устало вздохнул и лишь потом заговорил:

 — Провались все пропадом! Ну что ж, давайте, ребята, начинайте, и покончим с этим.

 Вилберт и Томас переглянулись, и оба разом бросились в атаку. Дружное нападение, однако, закончилось совсем не так, как они рассчитывали. В последнее мгновение перед неизбежным столкновением джентльмен сделал шаг назад, упершись спиной в стену. Томас споткнулся о его оставшуюся на пути ногу и, перелетев через нее, грохнулся где-то на нижних ступеньках лестницы. Вилберт, сам не понимая, как такое могло случиться, лишился своего ножа и, к своему ужасу, увидел его в руке противника. Не дожидаясь продолжения, он что было прыти помчался вниз по лестнице, ругаясь и постанывая. Поднявшийся на ноги Томас последовал примеру брата, и через мгновение они, подталкивая друг друга, уже выскакивали на улицу через дверь парадного.

 Рослин в это время расхаживала по комнате, стараясь хоть немного унять свой гнев, прежде чем заговорить с кузеном.

 — Самое грязное, самое отвратительное и мерзкое ругательство будет слишком мягким для тебя, Джорди Камерон. Мне стыдно, что ты носишь это имя. Ты хоть сделал в жизни что-нибудь хорошего или только порочил его?

 — А ты, надо полагать сделайт, да?

 — Лучше помолчи, парень! Это из-за тебя я сейчас замужем. Да, только из-за тебя я вынуждена была выйти замуж тогда, когда совсем не собиралась делать этого. По крайней мере таким образом, как пришлось!

 — И потеряла все, что имел, упрямая дура! — закричал он. — И я рад тому, слышишь? Раз уж мне не пришлось стать владелец Камерон-Холла, то по крайней мере и у тебя его отняли, да еще одурачили!

 Рослин удивленно посмотрела на него, забыв, что собиралась сказать прежде.

 — Что за вздор ты мелешь?

 — А, не знаешь. Он сжигайт твой брачный контракт. Сам мне сказал, — ответил Джорди, издавая звуки, похожие на смех. — Этот коварный ублюдок забрать все, что у тебя было, себе. Ты не получишь назад ничего, даже если он умирать, поскольку он написал такое завещание. Все отойдет его клану. Так-то. С отличным муженьком ты связать своя судьба, дорогая кузина!

 Она чуть было не расхохоталась, но вовремя сдержала себя, решив, что раз уж Энтони наговорил такое, то ей открывать Джорди глаза не следует. Надо признать, мужу пришла в голову блестящая идея. Кузен теперь абсолютно уверен, что потерял ее навсегда.

 — Однако я и сейчас предпочитаю его тебе, — произнесла она вслух.

 Лишившись последнего утешения, Джорди в волнении попытался вскочить с кровати, но тут же плюхнулся назад, громко простонав.

 — Тебе следовало уехать, Джорди, сразу же, как только ты получил такую возможность, — продолжила Рослин безо всякого сожаления в голосе. — Ее у тебя может не оказаться, если мой муж узнает, что ты все еще здесь. С ним, как ты мог убедиться, шутки плохи. То, что он с тобой сделал, ты вполне заслужил, пытаясь убить его.

 — Я хотел только припугнуть его, чтобы он от тебя отвязаться. Тогда мне не было известно, что вы поженились. И за та выстрел он лишь слегка поколотить меня. Все остальное — за тебя. И честно тебе скажу, я не мог даже поднимать себя с пол с самого его ухода и до этого утра. — Джорди почти плакал. — Но ты же и сама видеть, что я собирался уезжать. Подтверди это, если будет надо, твоему чертову спартанцу.

 Спартанцу? Да, пожалуй, у Энтони действительно дух спартанца.

 — Я вообще ничего не скажу Энтони, если ты и в самом деле уезжаешь, — пообещала она.

 — Ты само добросердечие, девонька.

 Не надо было быть чрезвычайно внимательной, чтобы уловить сарказм, звучавший в этой фразе. Начавшее было успокаиваться раздражение Рослин вновь усилилось.

 — Если ты ожидаешь, что твои страдания разжалобят меня, Джорди, ты ошибаешься, — произнесла она сухо. — После того что ты сделал мне, жалеть тебя я не могу. Ты же всегда пытался причинить мне боль!

 — Я любил тебя, Рос!

 Неожиданное признание поразило, будто удар молнии. У Рослин перехватило дыхание. Неужели это возможно? Он говорил эти слова в течение последних лет много раз. Но сейчас они звучали совсем по-другому. Что-то заставляет верить, что он не обманывает ее. А может, он сам себя вводит в заблуждение? Сам себе доказывает, что он пошел на все из-за любви?

 Тихо, боясь ответа, который мог последовать, она спросила:

 — Если это так, то расскажи наконец, что случилось с моей мамой. Ты проделал отверстие в ее лодке, Джорди?

 Он уронил голову на подушку. Плечи его задергались.

 — Почему ты не спросить это, когда все произошло? Почему ни ты, ни старик не поинтересоваться, что я знайт? Так вот, я ничего не делайт с ее лодкой. Я хотеть подшутить над поваром и пошел к озеру, чтобы набрать червей и бросить в его стряпню. Вот почему я оказался тогда так близко от места, где привязывать лодки.

 — Но выражение твоего лица, когда рассказывали о случившемся? Все видели, как ты испугался.

 — А я и действительно испугаться. Да. Но потому, что пожелал ей смерти за то, что она в тот день надирать мне уши. Я не хотеть этого ей. Но мои слова быстро сбыться, и это было страшно. И я сразу почему-то подумать, что меня обвинят.

 Рослин почувствовала дурноту. Боже, все эти годы они обвиняли Джорди в том, к чему он совершенно не был причастен! И он знал, что они о нем думают, но никогда не пытался оправдаться, скрывая свою обиду в себе. Конечно, это отнюдь не означает, что он хороший, порядочный человек. На совести кузена было множество других темных пятен. Но он не преступник. Это очевидно.

 — Я сожалею, Джорди, в самом деле.

 — Но, зная правду, ты все равно бы не вышла за меня замуж, да?

 — Не вышла бы. И тебе не следовало принуждать меня.

 — Мужчина может натворить все что угодно, когда теряет надежду.

 На любовь или на деньги? Она не стала задавать этот возникший у нее вопрос. Гораздо больше интересовало ее, как бы повел сейчас себя на ее месте дедушка. Стал бы он относиться к Джорди по-другому, узнав правду? Вряд ли. Старик всегда презирал его за слабость характера, непростительную, с его точки зрения, для представителя клана Дунканов, отличавшихся силой воли. Но она была женщиной и должна быть милосердной. Она постарается загладить свою вину перед кузеном. Причиной смерти ее матери был несчастный случай. Несправедливо было обвинять Джорди.

 Она оставит ему деньги, те, что взяла в банке, чтобы расплатиться по своим счетам. Они в ее сумочке. Конечно, десять тысяч фунтов небольшая сумма по сравнению с тем, что у нее есть. Но Джорди с помощью этих денег может начать какое-нибудь дело. Возможно, в результате он перестанет искать легкий путь в жизни, который ведет в никуда и лишь делает его слабее.

 Отвернувшись, Рослин достала деньги, прикидывая, куда бы их положить, чтобы кузен обнаружил их только после ее ухода.

 — Я помогу тебе уложить вещи, Джорди.

 — Не стоит что-то делать для меня из милости, — произнес он с горечью.

 Не обращая внимания на эти слова, Рослин подошла к комоду, в ящиках которого еще оставались некоторые вещи кузена. Собрав их, она сунула деньги внутрь образовавшегося свертка и подошла к кровати, чтобы убрать его в саквояж. Наверное, было ошибкой приближаться к Джорди на столь близкое расстояние.

 — Рос… — выдохнул он, хватая ее дрожащей рукой за запястье.

 Но тут раздался звук открывающейся двери, пальцы кузена мгновенно разжались, и Рослин так никогда и не узнала, что он хотел ей сказать. Может, он хотел попросить прощения за то зло, что причинил ей, может, хотел рассказать что-то еще. Выяснять было поздно. С появлением Энтони, казалось, изменилась сама атмосфера в комнате.

 — У вас здесь стало так тихо, что я подумал, не переубивали ли вы друг друга.

 Почему она оказалась здесь, Энтони вопреки ожиданиям Рослин даже не поинтересовался.

 — Подслушивание под дверью, похоже, становится вашей привычкой, мой господин.

 — Довольно полезной, между прочим, — не стал он возражать. — В ряде случаев удается услышать много интересного.

 Последнее, очевидно, относилось к тому, что он услышал, когда стал свидетелем ее разговора с Франсес. Они, безусловно, говорили тогда о многом, что ему не могло понравиться. Но сейчас? В принципе он не должен был услышать что-либо обидного для себя. Энтони был явно рассержен и выглядел суровым и хмурым. Но Рослин уже научилась разбираться в настроениях своего мужа. Не из-за того, что ему удалось только что подслушать, он сердился. Гнев его относился к чему-то другому, и скорее всего он был следствием событий сегодняшней ночи.

 — Он уезжает, как ты видишь, — изменила тему Рослин, подходя к Энтони.

 — И ты пришла пожелать ему счастливого пути? — усмехнулся муж. — Как это благоразумно с твоей стороны, дорогая.

 — А если ты пришел за тем, чтобы проводить меня домой, это очень мило, — поспешила она прекратить пикировку. — Я весьма благодарна тебе, поскольку, как выясняется, мне не на чем ехать.

 Произнести это она постаралась как можно спокойнее, рассчитывая отвлечь его внимание от Джорди. Внутри буквально все переворачивалось, когда она представляла, что будет, если Энтони дойдет до такого состояния, в каком он был во время прошлой встречи с кузеном, и ей придется наблюдать за работой его страшных кулаков. Даже у нее замирало сердце, когда муж бросал на нее хмурые взгляды. А Джорди, наверное, трясло от страха.

 — Я уехать отсюда в течение часа, — не дожидаясь вопроса, заверил Энтони шотландец.

 Энтони с нескрываемым презрением и злостью сверлил Джорди взглядом в течение нескольких секунд. Затем, резко взяв Рослин за локоть, направился к выходу. Держал он ее так крепко и шел так быстро, что она не смогла даже повернуть головы, чтобы бросить прощальный взгляд на кузена.

 Вскоре они уже были на улице. Никакого экипажа Рослин не увидела, лишь конь мужа, которого держал под уздцы уличный мальчишка, приветствовал их радостным ржанием.

 — Почему же все-таки ты пришел сюда еще раз? — спросила она, решив опередить возможные вопросы мужа.

 — Чтобы проводить тебя домой.

 — Но ты не мог знать, что я здесь. Хотел убедиться, что Джорди уехал?

 — И это тоже.

 — Так ты все-таки знал?

 — Нет, пока не услышал, как ты пытаешься подобрать самое отвратительное, мерзкое и грязное ругательство, чтобы обозвать своего кузена. Правда, безуспешно.

 Так, значит, он слышал разговор почти с самого начала. Сказала ли она что-то такое, что ему не следовало слышать? Вроде бы нет на этот раз. Но Энтони тем не менее был явно раздражен.

 — Тебе следовало повнимательнее отнестись к его людям. Оказывается, они продолжали следить за нашим домом… из парка. Когда я поехала в банк, они последовали за мной и…

 — Да, Джереми упомянул в разговоре со мной о том, куда ты собиралась ехать. Представь мое удивление, когда после этого я вдруг обнаружил тебя здесь.

 Во фразе звучало явное недоверие.

 — Черт побери, Энтони! Я же не знала, где он живет. Даже захоти я его навестить, как бы я могла сделать это? Просто тем двум болванам, которых он нанял, вовремя не сообщили, что игра закончена.

 — Правдоподобно, — только и произнес он в ответ, бросая мальчишке монету и запрыгивая на коня.

 Рослин несколько секунд в нерешительности смотрела на протянутые за ней руки. Перспектива сидения всю дорогу домой впритирку с Энтони на крупе лошади ее отнюдь не вдохновляла. С гораздо большим удовольствием она взяла бы извозчика. Но такового поблизости не оказалось. Пришлось повиноваться. Через мгновение муж поднял ее, усадив между своих ног. При этом ее бедра, естественно, оказались на его. Более того, удержаться при езде Рослин могла, только держась за мужа. Краснея, она обняла его, прижимаясь к его широкой груди.

 Это была возбуждающая скачка, во время которой она опять билась над дилеммой своих чувств и рассудка. Она вновь была окружена его теплом, ноздри жадно втягивали запах его тела, но мозг напоминал о той проклятой сделке, которую они заключили по ее настоянию. Как бы поскорее покончить с ней? Как хочется вернуться в его постель просто так, безо всяких дурацких условий.